S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Генерал задумчиво теребил подбородок.
– Маячки, говоришь. Это можно обыграть. Кидаем в кузов пока.
И мы, общими усилиями, кое как, закинули стальной кубик в кузов Камаза Мука. Видимо, Лягуху наш командир пока не доверял.
Генерал пожал Муку руку, который пил из своей фляги.
– А теперь задача номер два. Обнаружить и погрузить уцелевшие боеприпасы для снаряжения дронов.
Мук кивнул, проглотил и вновь пригубил живца.
– Лягух, спрыгивай. Только не срыгивай. Пошли со мной. Как домой. Поможешь даром, задаром. Да закидать. Чтоб не дремать.
Парочка принялась за работу. А к нам как раз подоспела подмога. Два Камаза комплекса РЭБ остановились возле Генерала. Святой доложил:
– Товарищ генерал, готовы к выполнению...
– Вольно. Давайте, что та парочка покажет, грузите в этот камаз. Второй пока пусть пустой будет, под дроны.
Бомбы нашлись, но не так много, как хотелось. Пульты управления дронами и системы их обслуживания тоже. Где что, по блокам, по кускам смогли собрать. Пока наш Мук просто не рухнул в обморок.
Я тоже был на грани, ноги подкашивались, а икры сводила судорога. Пальцы рук распухли, стали похожи на сосиски и плохо сгибались. Множество микротравм и ушибов саднило всё тело. Так сказались на мне экстренные погрузочные работы этого неудобного, тяжёлого груза. Затёртого между острыми, искорёженными обломками и мокрой, холодной грязью.
Команда: "Сворачиваемся, все по машинам" прозвучала для меня райским пением. Я с облегчением завалился на скамейку БТРа и просто тупо сидел. Мой организм испытывал блаженство просто от того, что ему ничего не надо было делать. Машина затряслась, и мы поехали собирать дроны. Конечно, за эти минуты я не отдохнул. Даже наоборот - остыл. Как же мне было тяжело встать, идти и таскать эти летающие железяки. Если бы у меня был спек, я бы его вколол. Народ тоже был на грани.
Помощь пришла от стронгов. Они закончили с поселением, и их колонна, проезжая мимо нас, остановилась. Несколько десятков бойцов соскочили из под тентов и помогли нам закончить погрузку.
Уже знакомый мне Богомол подошёл к Генералу, и после недолгого разговора наш командир отдал приказ пристраиваться в хвост к громадной колонне стронгов. Она существенно увеличилась с тех пор, как мы её отслеживали у водонапорки. Добрая половина Камазов со стоянки Муравейника, теперь ехала перед нами.
Когда отъехали километров на пять, вдали что-то бахнуло, потом ещё, и ещё. На месте стаба муров то и дело возникали всполохи, слившиеся в сплошной, громадный взрыв-костёр.
– Без паники, это не за нами. Подорвали, что забрать не успели, а было там много... О-очень много, - сказал кто-то по общему каналу стронгов.
Часов в пять утра мы неслись мимо озера и черноты. Я увидел это мимолётно, на секунду вывалившись из полудрёмы в душном отсеке бронетранспортёра. Второй раз я увидел брошенный грузовик из колонны. Было темно, мы промчались мимо. Заглохшую технику просто бросали и двигались дальше, не тратя время на перегрузку трофеев. В третий раз проснулся, когда пахнуло холодом и свежестью.
Прервался какой-то важный сон, там была Алёна, но я напрочь потерял его содержание.
Было уже светло. Колонна стояла. Кто-то открыл задние люки. В машине я был один. Солдаты справляли нужду на обочине. Из ртов шёл пар. Люди негромко переговаривались. Под ногами скрипел лёгший на рассвете тонкий снег и замёрзшая трава. Я с трудом разогнул затёкшее тело, вылез наружу и присоединился к солдатам. Став автором очередного жёлтого пятна и, подышав свежим воздухом, почувствовал себя лучше.
Где то вдали, по цепочке, к нам стала передаваться команда далёкого командира:
– По машинам!
Я вновь вернулся в коробочку, уже выстудившуюся. Болтон и Тракторист составили мне компанию. Последний закрыл люки. Взревели дизеля, и Македонский повёз нас дальше.
– Что? Завтрак проспал,- сказал Болтон.
– На вот, тебе прихватил, знаю, любишь. Стронги угощали.
И протянул мне маленький термос и пару галет. Внутри был кофе. Правда, пить его в трясущейся машине оказалось совершенно невозможно. Я всё же приспособился, наливая на донышко крышки-стакана самую капельку и тут же выпивая эти крохи.
Кофе меня оживил. Голова заработала. Я начал смотреть в бойницы. Земля схватилась морозцем. Ехали быстро. Теперь, под снегом, всё выглядело непривычно и мне приходилось ждать минут по десять, пока глаз не цеплялся за какую-нибудь знакомую деталь ландшафта или растительности. Наконец, мы проехали знакомый березняк с опятами. Тот, где билась группа Хасанова. Я смог сориентироваться в пространстве. За ночь ушли мы километров на двести. Ещё пара часов, и Рынск. Место Генерала пустовало.
– А где Генерал?
Тракторист неопределённо махнул рукой.
– Таам... С командирами стронгов поехал. Тебя будил, да ты не просыпался.
– Ясно.
Я замолчал. Задумался. С одной стороны, Алёна от меня всё дальше и дальше. С другой, можно, удаляясь, - приближаться. Там, в Муравейнике, сейчас верная смерть. Здесь - потенциал к усилению. Информация. И тут этот сон. Сон вернулся.
Будто бы наша колонна на рассвете едет по мосту, а она стоит и смотрит на меня с обочины. Мы встречаемся взглядами. И она исчезает, а потом вновь появляется, такая довольная, счастливая. И колонна всё дальше, дальше, и она все меньше и меньше, пока не пропадает из виду совсем. Я ничего не делал, потому что думал, что это сон. А может, это был не сон, может, мы в самом деле проезжали мимо неё? Нет, так быть не могло, её бы забрали. Спросить, что-ли? Хотя был приказ не останавливаться. Не забрали бы. Но всё равно так быть не могло, логика подсказывала, что это всего лишь сон. А вот сердце...
Глава 10. Чего хочет Стикс.
10. Чего хочет Стикс.
Стекловата пришла в себя под утро от сильного запаха псины. Её спасительница сидела рядом, у костра, и подбрасывала в огонь перегоревшие пополам, брошенные туда раньше, длинные палки. Её дыхание лёгким парком поднималось к небу и таяло. Но было реально тепло. Тепло было не только от костра, он нужен был скорее для приготовления большой рыбины. Алёна сидела, облокотясь на что-то большое, тёплое, мягкое и вонючее.