S-T-I-K-S. Стекловата

Фролов Сергей

– Да, что ж такое-то сегодня!

Промелькнула мысль о молоточке у девушки, ему бы сейчас такой не помешал.

А руки уже делали своё дело. Принял "гостя" хорошо, свернув тому башку с невероятной лёгкостью. После накатила усталость, аж глаза начало заволакивать пеленой из мириад золотых точек. Но, сделав над собой усилие, Иваныч не стал вырубаться. А полез в свою сумку и, откупорив прихваченный в магазине коньяк, отхлебнул. Прислушался к себе. Нет, не то. Где же она? Надо её найти. С трудом встал и поплёлся обратно к Газели. Кабина открыта, ключи в замке зажигания. Отлично. Ноги болят, но на педаль нажмут. Устроился на холодном водительском сиденье, положил на колени снятый

с предохранителя автомат с полной обоймой. Сумку кинул рядом. Откупорил минералочку и сделал пару глоточков. Адреналин кипел в крови, как когда-то, давно. Жизнь возвращается. Надо действовать. Покрутил боковое зеркальце под себя. Мельком глянул на свое одутловатое лицо с пышными усами а-ля генерал Руцкой, закрывающими гнилушки жёлтых зубов. Снял чёрную, засаленную трикотажную шапочку. Прибавил на подворот пару оборотов. Водрузил на макушку. Вспомнил фото себя молодого на башне танка, за крупнокалиберным пулемётом, в такой же шапочке, улыбающегося, полного сил и надежд. Что сейчас произошло? Иваныч был в опасности, он убил. Он знает задание и выполнит его. Всё просто. Она ещё тогда знала, что ей надо, она действовала уверенно и профессионально. Теперь и он станет таким. Если какая-то девчонка может, то он, старый пулемётчик, и подавно пройдёт.

Завёл. Рычаг на заднюю передачу. Руля. Чуть газа. Задний бампер "поймал" какую-то мусорницу. Не важно. Теперь вперёд! Четыреста шестой движок ревел. Бензина было мало. Но там были баллоны! Вот тумблер перехода на газ. Щёлк. Двигатель кашлянул, и машина покатила дальше. Решил ехать по основной дороге. Фары не выключал.

На звук мотора стекались "зрители", неторопливо преследовали и оставались позади. Некоторые неожиданно появлялись впереди, бросались под колёса и машина, грохоча незакрытыми дверями будки и рассыпая печенье из картонных коробок, подскакивала на очередном теле. Главное, чтобы затора не было. Но Иваныч уже понял, его не будет. На раздавленных и разбросанных вокруг дороги машинах были следы от гусеничных траков. И как это он всё проспал. Что здесь творилось то? Эпидемия? Хорошо, что его тот зомбак так и не смог укусить. Вот и бетонный забор военной части. Ворота проломлены вовнутрь. Странно. Значит, танки приехали извне, не наши. Что-то прошелестело под колёсами. Упала скорость.

– Шэт!

Прошипел Иваныч. Колёса пробил. Остановился; зомби вокруг не видно, только в неактивном состоянии на земле. Прихватил сумку и с трудом, чертыхаясь от боли, на негнущихся ногах, вылез. Не успев ничего сообразить, почувствовал между лопаток, как к спине прижалось что-то твёрдое.

– Мужик! Спокойно, не дёргайся. Пукалку свою положи и руки за голову.

Можно было, конечно, с разворота локтём отбросить ствол неизвестного и зарядить тому в "табло". Но определённо, что тот не один. Мельком Иваныч увидел следы от пуль на покрышках.

Когда автомат оказался на земле, руки второго неизвестного профессионально ощупали сто одёжек вчерашнего бомжа и извлекли на Лунный свет рожки от калаша и прибавили их к трофеям на земле.

– У ментов прибарахлилс

– А что? Нельз

– Почему же? Можно. Покажешь, где.

Стало ясно, что его убивать прямо сейчас не собираются.

– Только идиот или самоубийца ездит по свежему городу ночью на машине. Запомни это. Как звать то? Володя? Серёжа?

– Добрый знак, новичка хочешь окрестить.

– Да.

Иваныч опустил руки и повернулся к захватившим его людям. Это были два неплохо экипированных солдата с отлично затюнингованным оружием. Коллиматоры, лазерные подсветки, удлинённые магазины. Возраст ребят- лет тридцать. По всему видно,что люди бывалые. Периметр держат, никаких лишних

жестов и движений и на приём не подставляются, хотя вроде недалеко стоят.

– Меня Бродягой звать.

– И так понятно.

– Да нет. Сказала так зваться мне одна девушка. Дала автомат и свалила. Сказала, что добрый знак. Вот её ищу теперь. Сказала на юг ехать, там люди.

На лицах вояк проскочило и разочарование, и удивление.

– Кто такая, зачем она тебе?

– Стекловата, сказала, зовут её. Имя не выбирают. Таким нарекли, сказала. Сама чёрненькая такая, с хвостиком, в бушлате зелёном и с розовым рюкзачком.

Солдат задумчиво сказал второму:

– Муры стройматериалами своих "коровок" называют. У нас вон, Кирпич есть из Муравейника. Кстати, земляк твой. С прошлой перезагрузки.

И продолжил:

– Имя не сменила. Значит, суеверная.

– Я Апельсин,- представился первый солдат и отвёл ствол в сторону.

– Я Кащей, - кивнул головой второй.

– Мы рейдеры из соседнего, но не очень близкого стаба. Да ты не в курсах, по ходу. Плохо выглядишь. Наша группа ангары разбирает, пока заражённые ещё не очень сильны. Кластер быстрый... Короче, давай двигай за Кащеем, он тебя к старшому отведёт, если хочешь, конечно. А то сдохнешь тут.

– Что? Я свободен?

– Ну как бы да, мы никого насильно держать не будем. Да только вариантов у тебя мало. Сам понимаешь...

Иваныч поднял автомат и магазины. Собрал рассыпанную сумку и пристроил всё это на плече.

– Знаете, мальчики, мне и так хана, чувствую, сдохну скоро. Только вот у девки той бухло особенное было. Дала мне попробовать, так я прям человеком себя почувствовал. Я ж потом, в магазине, всё поперепробовал: пиво, вино, водку, коньяк.

Иваныч отчаянно махнул рукой. И пригубил немного коньячка.

– Бесполезно, такого не было облегчения. От передоза вырубился. Очухался, уже вечер. Хреново мне. Ну, вспомнил я, что на южный выезд она собиралась, вроде ждать кого-то. Так я пешком попробовал пройти, бесполезно. Двум, как вы сказали? Этим! Заражённым шеи посворачивал и к машине этой вернулся, да ходу сюда. Дорога, смотрю, почищена, ехать хорошо. Только вот, вы мне резину попортили, теперь и не знаю, как мне на южный выезд попасть.

Рейдеры, еле сдерживая смех, дослушали рассказ опытного алкоголика.

– Это только и всего, ради чего она тебе нужна?

– Ну да! Хочу узнать, где брала. И как называется. Или хотя бы дала выпить. А то совсем край. Уже накатывало, чуть сознание не потерял.

Улыбающийся во все тридцать два зуба Апельсин сунул руку за пазуху и извлёк оттуда небольшую плоскую фляжку из нержавейки.

– Я тоже могу быть доброй феей, как твоя Стекловата.

Иваныч принял фляжку и накатил.

– Тьфу! Что это за дерьмо! Боярышник, что ли?

Бродяга хотел было вернуть фляжку, но задержал руку на полпути.

– Хотя постой.

И снова жадно начал заливать её содержимое себе в рот.

Его остановил Апельсин:

– Ээ! Стой! Много нельзя.

– Чувствую, как тогда... Лучше мне стало! Откуда это у вас, у всех? Что это?

Пропустив вопрос мимо ушей, рейдер спросил:

– Ну! Ты с нами или нет?

– Пожалуй, с вами останусь.

Апельсин протянул раскрытую ладонь. Иваныч крепко пожал её. Рукопожатие рейдера было очень сильно, и бомж сжал зубы от боли. Внимательные глаза воина с интересом всматривались в глаза Иваныча. Но не хотел старый вояка, столько прошедший, теперь, когда пошла новая жизнь, уступать этим салагам. Как тогда, во дворе магазина, на асфальте, привёл себя в состояние спокойной сосредоточенности. И просто, не напрягаясь, сжал своего краба.