С точки зрения Тролля

Гейман Нил

— Мои дочки пропали. Они пропали, — всхлипывала она.

— Я отведу тебя к ним, — прорычал Донгогглз. — Пойдем, Ирен, нам надо идти.

Он протянул ей руку тыльной стороной вниз, и длинные черные когти блеснули в кровавых лучах восходящего солнца.

Она помедлила, замерла, словно олень, боящийся двинуться с места.

— Давай, — повторил он мягче, стараясь не напугать ее еще больше. — Наши дочери ждут.

И тогда она шагнула к нему. Он взял ее за руку и без малейшего усилия перекинул через плечо. Она ногами обхватила его за бедра, руками за толстую шею. Полицейские взбирались по лестнице, собаки выли и рвались с поводка. С Ирен за спиной Донгогглз бросился из окна верхнего этажа, он падал, падал и падал на мостовую. Он приземлился на четвереньки и почувствовал, как мостовая под ним пошла трещинами. Высунувшиеся из окон соседки поспешили спрятаться в своих норах, крича или рыдая. Мужчины принялись кидать

в него камнями. Ирен за его спиной всхлипывала и все крепче прижималась к нему. Донгогглз бросился на полицейских, раскидывая их в стороны ударами своей могучей руки. Он впечатывал их в стены или перекидывал через ограды, украшенные остроконечными пиками. Расправившись с ними, Донгогглз наклонил голову и побежал вниз по узким улицам, прочь от плача и криков, прочь от рева сирен и лая собак и конечно же прочь от насмешливого смеха Молли Коротышки.

Он бежал из города к фермам в низине; его гнала вперед мысль о том, что случилось с его дочерьми. Не будет ему покоя, пока он не окажется далеко в лесу и не найдет руины своего замка. Его дочери были там, без сомнения, они уже очнулись и поняли, что находятся в мешке. И даже если им удастся из него выбраться, они окажутся одни в темноте подземной часовни, единственного уцелевшего чертога в замке. Такой должна была быть судьба Молли, ведь он поклялся не убивать людей, пока они жили в городе — но не обещал не оставлять там, где их могут съесть дикие чудовища или они не умрут от голода. Но теперь для Донгогглза была невыносима сама мысль о том, что его дочери проснутся и окажутся один на один со своим страхом, окруженные ужасными скелетами незнакомых им предков.

«Скоро…» — думал он, унося на своей спине уснувшую Ирен. «Скоро…» — шептал он, пробиваясь сквозь туман, клубившийся меж деревьев на опушке леса. «Скоро…» — и ветви приветствовали его, возвращающегося домой. «Скоро…» — он найдет своих дочерей, и они больше никогда не покинут лес.

* * *

Мидори Снайдер — автор романа для юношества «Сад Ханны» и трилогии в жанре фэнтези, в которую входят «Новолуние», «Цитадель Садара» и «Огонь Бедана». Она живет в Висконсине и любит работать над своими текстами в библиотеках.

Мидори рассказывает: «Когда я была маленькой, Молли казалась мне настоящей героиней, по сравнению с великаном. Я восхищалась ее храбростью, тем, как она обманула его, и не один, а целых три раза. Но, становясь старше, я все больше думала о том, честно ли это было. Да, великаны могли питаться человечиной. Но великан был занят своим делом, когда Молли забралась к нему в дом. Молли его обкрадывает, обманывает — и он бьет свою жену и душит дочерей, — а потом обводит вокруг пальца — и он бросается вслед за ней. Так что, кто здесь настоящее чудовище? Завидовала ли Молли дочерям великана из-за того, что родители любили их? Была ли она жадной или просто считала его чудовищем, не заслуживающим такого богатства? Ненавидела ли она великана и его жену за то, что они отличались от других людей, которых она знала?

Я думала обо всем этом и пыталась понять, как бы великан рассказал эту историю, если бы у него была такая возможность».

НИЛ ГЕЙМАН

О вежливости

Вы знаете, меня не пригласили на крестины. И вы Повторяете: «Забудь». Но именно такие маленькие знаки внимания — залог того, что в мире все идет Так, как идет. Гонцы принесли моим двенадцати сестрам письма с королевской печатью. А я Думала, что мой гонец заплутал. Мне редко присылают приглашения. И путники боятся заходить ко мне. И даже если пытаются, я часто отвечаю: «Меня нет дома, Идите прочь». Мне жаль, что нынешнее поколенье столь не воспитанно: Они едят с открытым ртом, они перебивают. Манеры — это всего лишь формальность. Но если мы о них забываем, Мы тут же все теряем. Без них мы звери. Скучные и бесполезные. Молодежь надо учить, как торговать, как рубить топором, Как прясть. Им стоит знать свое место. Сидеть там тихо, как мышки. Моя самая младшая сестра всегда опаздывает, всегда появляется, когда полдела сделано. А я Боготворю пунктуальность. Я говорила ей: ничего хорошего не выйдет из опозданий.

Я говорила ей, Когда мы с ней еще разговаривали, когда она еще слушала меня. Она смеялась над моими словами. И можно было бы поспорить: Без приглашения даже мне приходить не стоит. Но урок должен быть преподан. Просто так ни один человек Ничему не научится. У людей головы всегда в облаках, они такие странные и глупые. Они могут уколоть палец и сунуть его в рот, пытаясь остановить кровь. Хорошие манеры заключаются в том, чтобы быть молчаливым, как могила, Неподвижным, быть розой без шипов. Или белыми лилиями. Людям есть еще чему учиться. Конечно же мои сестры опоздали. Точность — это вежливость королей, Как и память о том, что нужно приглашать на крестины Всех возможных крестных матерей. Они сказали, что считали меня мертвой. Возможно, я действительно мертва. Я не помню. Быть спокойной и молчаливой — вот что значит быть по-настоящему вежливой. Я бы сделала ее будущее образцом строгости и вежливости. Мне бы хватило восемнадцати лет. Более чем. После восемнадцати жизнь наполняется разной суетой. Любовь и дела сердечные Сложно назвать строгими. Крестины — это шум, и гам, и суета. Они ничем не лучше свадеб. Приглашения разлетаются, как птицы. И мы спорим о том, Что дарить и где кому сидеть. Они бы лучше пригласили меня на похороны.

* * *

Нил Гейман пишет книги, сюжеты для комиксов, сценарии для фильмов и песни. Он живет то на одном берегу Атлантического океана, то на другом. Он — обладатель множества наград, а еще… кошек и большого белого пса.

Нил говорит: «Мне всегда были интересны феи из „Спящей красавицы“ и то, как последняя, опоздавшая, фея смогла превратить смерть в сон. Все дело в подарках, в конце концов, и этикете. Я не до конца уверен, почему эти мысли превратились в стихотворение…»

КЕЛЛИ ЛИНК

Игра в Золушку

Однажды — Питер был в этом уверен — у него появится собственное тайное убежище, такое же, как эта закрытая комната его отчима на самом верхнем этаже, с кожаными диванами, со стереосистемой и колонками размером со школьный шкафчик, с телевизором во всю стену и таким количеством фильмов ужасов, что целый год по вечерам можно смотреть новый. Фильм, который поставил Питер, оказался на иностранном языке, но все равно он был достаточно страшный, и к тому же про оборотней.

— Что ты делаешь? — раздалось за его спиной, и Питер просыпал попкорн на диван.

У двери на лестницу стояла его новоявленная сводная сестра Дарси. С колтунами в немытых черных волосах и конечно же в одном из принцессиных платьев, которых у нее было не меньше дюжины. Когда-то это платье было розовым и расшитым блестками. Сейчас — напоминало маскарадный костюм зомби.

— Что тебе здесь надо? — рявкнул Питер, смахивая попкорн обратно в стакан и с отчаянием глядя на вонючие жирные пятна, оставшиеся на кожаной обивке. — Уходи. Почему ты не спишь?

— Папа говорит, что мне нельзя смотреть страшные фильмы, — ответила его сводная сестра.

В кармане платья у нее была спрятана волшебная палочка. Из диадемы, украшавшей ее голову, выпали почти все фальшивые бриллианты.

«Ты сама ходячий ужастик», — подумал Питер.

— И давно ты тут торчишь?

— Не очень. Я видела, как оборотень укусил ту женщину. И как ты ковырял в носу.

«Чем дальше, тем больше».

— Если тебе нельзя смотреть ужастики, что ты тут делаешь?

— А ты? — не отступалась Дарси. — Мы не должны смотреть здесь телевизор без взрослых. Почему ты не в кровати? Где миссис Дэйли?

— Ей пришлось уйти домой. Ей позвонили и сказали, что ее муж попал в больницу. Мама еще не вернулась, — ответил Питер. — Так что я за старшего, пока их нет дома. Моя мама и твой папа все еще на своем особом свидании. «У нас не будет медового месяца, мы просто будем устраивать себе мини-медовый месяц каждый понедельник до конца наших дней». Похоже, в ресторане было много народу, ля-ля-ля, так что они пошли в кино на более поздний сеанс. Они позвонили, и я сказал, что миссис Дэйли в ванной. Так что возвращайся в постель.