С утра и до вечера
Шрифт:
тысячами тонут в реках и фиордах. Но это не стремление
к гибели, а просто незнание, где гибель.
Однажды двухтысячное стадо полудиких быков и коров,
которое паслось в прериях Аргентины, без всякой
видимой причины вдруг бросилось в реку Парану и утонуло.
Там ясе, в Южной Америке, случилось и такое: сотни
крокодилов дружно покинули гостеприимное устье Амазонки и.
поплыли в открытое море на верную гибель.
Видели и слонов в море,
отличные пловцы). На одного слона-мореплавателя напали акулы
и разорвали его. Бегемоты и дикие свиньи, переплывшие
пролив между Африкой и Мадагаскаром, счастливо избежали
акульих зубов и акклиматизировались в новой стране
(позднее бегемоты на Мадагаскаре все вымерли).
Эти странные «выходки», это непонятное влечение
сухопутных зверей к морским путешествиям биологи объясняют
так: у многих животных есть врожденное побуждение к
расселению на новые земли, расширение мест своего обитания
во все стороны, куда только возможно. В некоторое время —
когда, например, где-нибудь их слишком много расплодилось
и есть стало нечего,— и у некоторых особенно непоседливых
из них страсть к переселению побеждает все другие чувства,
даже инстинкт самосохранения. И тогда звери без ластов
и плавников храбро и безотчетно бросаются в море, чтобы
вплавь добраться до тучных пастбищ, которые чудятся им
за горизонтом, или плывут на авось: куда-нибудь да
прибьет течение. Едва ли животные, пускаясь в рискованные
вояжи, о чем-нибудь рассуждают, скорее, всемогущий
инстинкт гонит их на поиски новых земель без всяких
раздумий об удачах и неудачах, которые их ждут.
Есть и такая гипотеза: кочующие белки и лемминги
ведут себя как чумовые — гибнут в городах, попавшихся на
пути, тонут в реках. Они одержимы помешательством, все
обезумели от каких-то не известных нам пока причин,
может быть, от паразитов в мозгу — как овцы от иных
глистов или от какого-нибудь вируса,— так утверждают
сторонники теории «роковых миграций». Но поскольку никто
еще не установил, что это за «помешательство», когда и
отчего оно случается, признать его за истину нельзя.
Много всевозможных басен рассказано о самоубийстве
скорпионов. Многие это видели и может увидеть каждый,
кто хочет. Нужно только окружить скорпиона горячими
углями. Он бросится в одну сторону, в другую — выхода
нет. И, не желая умирать в муках, убьет себя уколом
жала.
Натуралисты прошлого века полагали, что скорпион
жалит себя в мозг потому, что от яркого света углей болят
его глаза. А скорпион привык жалить все, что причиняет
ему боль. Другие говорят, что скорпион жалит себя
нечаянно, когда мечется в панике, ища выхода из огненного
кольца. А третьи уверяют, будто он, окруженный углями, и не
умирает вовсе, а от шока, как Ливингстон в когтях льва,
цепенеет в каталепсии. Если набраться терпения и
час-другой посидеть у «мертвого» скорпиона, то можно якобы
увидеть, как он очнется и бросится наутек.
Профессор П. И. Мариковский в своей интересной книге
«Неутомимые охотники» рассказал об опытах, которые
доказали, что яд скорпиона безвреден для него самого.
Значит, скорпион погибает не от самоукуса, а, по-видимому, от
теплового удара и ожогов, которые получает, пытаясь
прорваться сквозь угли. Это, пожалуй, самое правильное
объяснение мнимого самоубийства скорпиона.
Зоологи не раз находили в лесу бурундуков, полевок,
обезьян и даже оленей, застрявших головой в развилке
дерева, словно повесившихся. Птицы тоже часто гибнут,
попадая случайно головой в петли бельевых, крепежных и
прочих веревок. Один пестрый дятел умер, вонзив клюв в
лесной орех. А любопытная сорока засунула клюв в мяч для
игры в гольф и не смогла вытащить его. Некая треска
прославилась тем, что удавилась, всунув голову в пряжку от
пояса, упавшую в море. Есть фотографии акулы, которая
погибла, завязнув в баллоне от автомобильного колеса.
Нелегко, наверное, ей было найти в океане это «смертоносное»
орудие, чтобы так оригинально покончить с собой!
Все эти поразительные случаи мнимого самоубийства
говорят лишь о том, что и животные часто неосторожны.
Самые ловкие бывают неловкими. Несчастный случай —
вот единственная причина их гибели.
Скорее в стаю
Как только морские рыбки платазусы заметят опасность,
сразу бросаются друг к другу и, плотно прижавшись,
образуют фигуру, похожую на колючего морского ежа, съесть
которого мало найдется охотников.
Соколу, атакующему скворцов, очень не нравится,
когда они тесно смыкаются и стая их густеет. Нападая, он
падает из поднебесья со скоростью двести и триста
километров в час и может свернуть себе шею, если врежется в гущу
птичьих тел. И северные олени смыкают перед волком свои
ряды. Но часто ищут спасение в противоволчьем оборони-