Сад Эпикура
Шрифт:
Эпикур сам поднялся по лесенке привратника над оградой и крикнул, обращаясь к толпе:
— Постойте! Я Эпикур! Хотите ли вы со мной говорить?
Толпа перестала штурмовать ворота.
— Ты Эпикур? — спросил, подойдя к тому месту стены, где стоял Эпикур, один из нападавших — плечистый и крупноголовый афинянин, держа факел высоко, чтобы получше осветить им Эпикура. — Чем ты докажешь, что ты Эпикур?
— Поверь моей седой бороде, —
— Ладно, — согласился крупноголовый. — Мы пришли, чтобы наказать тебя.
— Наказать! Наказать! — зашумела толпа.
— За что? — спросил Эпикур, когда в толпе немного поутихли.
— Ты накликал на наши головы мор, — ответил крупноголовый.
— Как я мог это сделать? — засмеялся Эпикур. — Ты приписываешь мне силу, какой не владеют все афиняне, вместе взятые.
— Своими кощунствами ты прогневил богов! Развратом и надругательством над богами! Ты обжора, блудодей и нечестивец! Тебя следует сначала наказать, а потом изгнать из Афин, выставить, выбросить, как выбрасывают мусор!
— Кто тебя этому научил? — спросил Эпикур. — Кто внушил вам эту страшную ложь?
— Хватит с ним разговаривать! — потребовали из толпы. — Давай валить ворота!
Нападавшие могли бы перебраться через ограду, но, должно быть, боясь засады, хотели ворваться в сад все вместе, толпой. Они снова налегли на ворота. Кто-то швырнул факел в Эпикура, но Эпикур вовремя пригнулся, и факел упал на дорожку сада. Эпикур сошел с лестницы. Со стороны дома уже бежали люди. Ими командовал Колот.
— Бросайте через ворота камни! — приказывал он. — Растянитесь вдоль стены! Факелы тушить!
Подбежав к Эпикуру, он решительно потребовал, чтобы тот немедленно возвратился в дом.
— Хорошо, — ответил Эпикур, глубоко удрученный происходящим. — Не дайте им поджечь сад. — И тут он почувствовал приближение той самой боли, которая доставляла ему наибольшие страдания. Словно кто-то жестокий и безумный воткнул ему в поясницу раскаленный нож и стал медленно поворачивать его, наслаждаясь своей жестокостью. — Мне плохо, — сказал Эпикур Колоту, обливаясь потом и теряя силы.
Подоспевший Метродор взял его под руку и повел в глубину сада, к дому.
— Остановимся, — попросил его Эпикур, когда они отошли от ворот на несколько десятков шагов. — Сил больше нет. Я сяду.
У ворот по-прежнему слышны были крики и ругань. Потом раздался треск и грохот падающих ворот и победный рев горожан — они ворвались в сад.
Метродор оттащил Эпикура с аллеи под деревья. Он сделал это вовремя: трое или четверо нападающих с пылающими факелами в руках пронеслись по аллее в сторону дома, что-то возбужденно крича. Из всех слов, выкрикиваемых ими, явственно слышно было только имя Эпикура.
— Преследуй их, — сказал Метродору Эпикур, — они подожгут дом…
Метродор бросился за факельщиками.
В той части сада, что была ближе к воротам, заполыхали огни: нападавшим удалось поджечь, облив смолой, несколько деревьев и сторожку.
Колот, сбитый факельщиками с ног, растерялся, не зная, что предпринять: гасить ли сначала деревья или преследовать нападавших, которые быстро разбежались по саду. Но не растерялся Мис.
— Пусть горят! — крикнул он тем, кто бросился гасить деревья. — Посадим новые! Надо ловить бандитов!
— Не жалеть кольев! — скомандовал пришедший в себя Колот. — На воротах останутся четверо, чтобы валить тех, кто попытается уйти, остальные — за мной!
Четверо факельщиков, которых преследовал Метродор, натолкнулись у ворот дома Эпикура на толпу женщин. Один из них бросил в толпу факел. Его-то первым и настиг Метродор, сбил с ног и повалился на него сам. Факельщик закричал, призывая трех других на помощь. В руках у него был медный сосуд с горячей смолой. Падая, он уронил этот сосуд, и смола разлилась по земле. В этой-то смоляной луже они и возились теперь — факельщик и Метродор, тузя друг друга кулаками. Трое других громил бросились на помощь четвертому, и плохо бы пришлось Метродору, если бы им не помешали женщины. С визгом и криком они окружили нападающих, вырвали из их рук факелы, и вскоре все четверо валялись на земле в изодранных одеждах, облитые смолой, жалкие, просящие о пощаде.
— Надо выбросить их за ограду, — сказала Маммария.
Бандитов подняли и, толкая в спины, погнали к ограде сада, но не к воротам, а к пруду, куда было ближе. В том месте за оградой стояла огромная лужа, оставшаяся после дождя. В нее и столкнули со стены непрошеных гостей.
Мис настиг крупноголового — предводителя нападающих. Тот обернулся и едва ли не ткнул в лицо Миса горящий факел. Мис чудом увернулся и ударил крупноголового лопатой. Удар получился недостаточно сильным для того, чтобы свалить противника. Тот ухватился за лопату и вырвал ее из рук Миса. Теперь у него в руках была лопата и факел, а Мис остался безоружным.
— Эй! — закричал крупноголовый. — Теперь я тебя поджарю! — и замахнулся лопатой, как мечом.
И лежать бы Мису с рассеченной головой, когда б не ветка маслины, за которую зацепил лопатой крупноголовый. В то же мгновение Мис прыгнул в сторону и вырвал с корнями молодую оливку, посаженную им года два тому назад. Ком влажной земли остался в ее корнях. Мис взмахнул ею по кругу над головой и метнул в крупноголового. Тот рухнул на землю, уронив факел. В тот же миг факел уже был в руках Миса. Он приблизил огонь к лицу бандита и сказал, с трудом переводя дыхание.
— Пошевелишься, вылью смолу на голову. Я видел, как ты поджигал мои деревья, — продолжал он, немного отдышавшись. — И горящая сторожка — твоих рук дело. Теперь же я подожгу тебя… — С этими словами Мис поднес факел к подолу хитона крупноголового, и несколько горящих капель смолы упали на него. Крупноголовый ловко перевернулся и сбил Миса с ног.
— Презренный раб! — заорал он, наваливаясь на Миса. — Теперь тебе конец…
И Мис понял, что это действительно так: бандит придавил его к земле с такой силой, что он не мог не только пошевелить рукой или ногой, не мог вздохнуть. А тут еще сильная и горячая рука крупноголового сжала ему горло. Но перед тем, как потерять сознание, Мис услышал крик и успел подумать о том, что это, возможно, подоспела помощь. И он не ошибся. Колот вместе с огородником Ликоном стащили крупноголового с Миса и связали его лыком, которое попалось Ликону под руки на винограднике.