Сад земных наслаждений. Книга 1
Шрифт:
– Где леди Хелен?
– Мистер Фрейзер показывает гостье свою библиотеку.
– Могу представить!
Майкл не спеша соорудил себе бутерброд с сыром и поплелся в гостиную. Он ничуть не удивился бы, застав эту странную девушку, обсуждающей с домашним коммунистом труды Маркса или Ленина, но нет!
Лайонел и Хелен сидели, склонившись над шахматной доской, и сосредоточенно размышляли над очередным ходом.
– И что?
– вскинули они головы.
– Всё в порядке?!
Майкл уселся неподалеку, зашуршав недельной давности газетой. Он все никак не мог прийти в себя и от такого странного развития событий, и от того, что не переоделся и не принял душ, а вот Хелен, похоже, всё нравилось и всё устраивало.
Периодически он слышал её смех, обрывки фраз, стук деревянных фигур о шахматную доску. Наверное, сказывалось напряжение этого сумасшедшего дня, а может, шум дождя за окном, но только строчки газеты стали расплываться перед глазами и Майкл заклевал носом.
Пробуждение поначалу показалось ему продолжением сна. В комнате горела только настольная лампа, а на диване неподалеку, спала укрытая пледом Хелен. Её черные волосы разметались по подушке, а рука прижимала к груди открытую книгу.
Майкл потянулся, разминая затекшие руки и ноги, и ошеломленно глянул на часы на каминной полке. Они показывали одиннадцать часов, а за окном по-прежнему шуршал дождь. Как он умудрился так надолго заснуть, а главное - почему Хелен спала с ним в одной комнате? Неужели старый маразматик не уступил девушке своей спальни?
Но самым противным было то, что его не разбудили к ужину, и какими бы захудалыми консервами не кормил своих гостей Лайонел, сейчас бы Майкл съел даже подошву.
Фрейзер осторожно, стараясь не шуметь, спустился на кухню. Его доля кукурузных лепешек ждала под салфеткой на столе, но на этом и заканчивались их достоинства. Остывшими они напоминали куски вязкого картона, если таковой вообще существует. Настороженно пожевав эту сомнительную еду, Майкл закусил всё консервированными персиками, и в весьма своеобразном настроении вернулся в гостиную.
Хелен уже проснулась. Она зябко куталась в плед, и взлохмаченные от соприкосновения с подушкой волосы делали её по-домашнему близкой. При одном только взгляде на мрачного мужчину, девушка мгновенно догадалась, в чем дело.
– Я сварю вам кофе!
– Не стоит!
– воспротивился Майкл, но сделал это настолько вяло, что Хелен заспешила на кухню.
Вот так и получилось, что по-настоящему они познакомились именно на кухне, среди кастрюль и сковородок старого чудака. После того, как англичанка на удивление умело сварила кофе и приготовила несколько сандвичей с отварной говядиной и огурцом, он уже с большим энтузиазмом уселся за стол. Надо же, эта девушка могла ухаживать за голодными мужчинами. Немногие из его знакомых леди могли этим похвастаться.
– Прекрасный кофе!
Майкл даже не кривил душой, нахваливая напиток. Он настолько хотел есть!
– Я рада, что вам нравится, но я не большой специалист по кофе, больше люблю чай.
– Правильно! Как и все англичане...
– Не все, но многие.
Фрейзер с жадностью проглотил все сандвичи, и Хелен безропотно нарезала говядину и огурцы для новой партии. Молодой человек умиротворенно наблюдал за уверенными движениями её рук.
– Почему вы спали в гостиной? Неужели у Лайонела не нашлось для вас места?
Девушка слегка улыбнулась.
– Мне было жаль тревожить пожилого джентльмена. В его возрасте люди болезненно воспринимают любые перемены в образе жизни. Мы итак свалились ему на голову без приглашения, перепугав до смерти - Лайонелу нужно успокоиться и отоспаться. Ведь он так одинок!
– У старика и характер, и хватка акулы. Свою жизнь он посвятил тому, чтобы испортить жизнь всей семье, и достиг в этом ошеломительных успехов!
– У вас, Майкл, специфическое чувство юмора!
После второй кружки кофе и новой порции говядины Фрейзер был настроен добродушно.
– Вам не нравится?
Хелен смутилась, и он с заметным интересом отметил красноречиво разгорающийся румянец на её лице. Что-то екнуло внутри ожиданием чуда, заставив приятным жаром полыхнуть сердце. В конце концов, кругом царила ночь, и они были абсолютно одни в этом доме, не считая сопящего в своей спальне упрямого деда, да затаившегося где-то в кладовых Джека. Но они не в счет!
– Нравится,- между тем, честно призналась она,- хотя мне ваш цинизм кажется показным. Ведь вы все равно заботитесь о больном старике. Часто бываете у него, терпеливо выслушиваете его ворчание и, я уверена, по-своему любите!
С последним утверждением Фрейзер бы мог поспорить, но не стал. У него сейчас имелись темы разговоров поинтереснее, чем о старом революционере.
– Родственников дают небеса, независимо от того, нравятся они нам или нет. Вот и вы выходите замуж за своего кузена!
– запустил он пробный шар.
Хелен рассеянно поставила на плиту турку с новой порцией кофе.
– Мы прекрасно ладим друг с другом,- тихо заметила она,- и нас связывает очень многое.
Нужный ответ! Глаза Майкла остро блеснули охотничьим азартом. А почему бы не рискнуть? Ведь ночная кухня так располагает к сближению и откровенности. И вообще, черт возьми, она ему так нравилась!
– А вот мне бы не хотелось, чтобы нас с моей будущей избранницей соединяло только это!
Хелен удивленно вскинула брови.
– И что же, по вашему мнению, должно соединять супругов?
Разливающая свежий кофе рука слегка дрогнула, и Майкл удовлетворенно отметил, что, кажется, задел её за живое.
– Страсть... Неутолимое физическое влечение! Когда при одном только взгляде на женщину, кажется, что у тебя горит кровь, и ты умрешь, если не поцелуешь её!
Есть! Ему удалось зацепить эту сдержанную и невозмутимую англичанку. Она смутилась, стыдливо опустила ресницы, и уже не смогла сдерживать взволнованного и прерывистого дыхания, напрасно пытаясь скрыть свое состояние, вцепившись побелевшими пальцами в чашку.
– Мне кажется, что брак - это не только страсть!
– в конце концов, ответила она, и, отставив в сторону кофе, подошла к окну.
Там, за стеклом, царила заливаемая дождем тьма, и Хелен, зябко кутаясь в свой шелковый шарф, наверное, пыталась таким образом успокоиться. Но это не входило в намерения Майкла, который немедля последовал за девушкой. Встав за спиной, он окинул заинтересованным взглядом её шелковистые волосы, вдохнул исходящий от них запах чужой страны, и залюбовался длинной, как на картинах Модельяни, изящной шеей. Хелен напоминала ему фарфоровую статуэтку - легкая, точеная, с прозрачной и гладкой кожей.