Сага о двух хевдингах

Сторбаш Н.В.

А, значит, рано или поздно Скиррессоны придут за Харальдом. И хорошо бы только за одним им. Как же невовремя напали Бездновы сарапы на Бриттланд! Почему бы им не прийти позже на год-другой? Может, тогда Харальд бы сумел поменять корабль и вернуться в родные моря.

Прекрасноволосый снова встрепенулся, постучал рукой об руку и продолжил идти, обходя своих людей.

Вдалеке показались яркие точки факелов. Наконец их пришли сменить. Больше Харальд не позволит сыну сбежать, пусть сидит возле Магнуса и набирается ума-разума.

А

где же сам Хакон?

Конунговы дружинники во главе с Колпаком также увидели факелы, обрадовались, оживились, скоренько собрали свои пожитки. Харальд же и думать забыл про сборы. Куда запропастился этот мальчишка?

В сером полумраке видно было всего на несколько десятков шагов. И хёвдинг бегал от одной тени к другой, вглядывался в лица и спрашивал, не видел ли кто Хакона. И все-то его видели, причем совсем недавно, но никто не знал, где он сейчас.

Как всегда, от страха за сына у Харальда пробудился дар, и он побежал, уже чуя сына.

— Хакон! Хакон! Ты где, паршивец?

Из-за острого края вздыбившейся, да так и застрявшей, льдины вышел Хакон, неспешно подвязывая штаны.

— Да тут я. Тварь, что ли, появилась?

Харальд с трудом сдержал порыв треснуть сына и обнять его. Его вины в испуге отца не было, подумаешь, отошел задницу поморозить.

— Уходить пора. Другой хирд показался, — хмуро сказал отец. — И больше ты из Хандельсби ни ногой.

— Понял, — отмахнулся мальчишка.

Понял-то он понял, а что сделает, так и не сказал.

Успокоившись, Харальд с сыном вернулся к своим хирдманам. Те тоже быстренько повскакивали, собрались и ждали хевдинга.

Колпак к тому времени сошелся с хельтом, что должен был его сменить, и коротко пересказывал, что произошло за эти две седмицы, сколько видели тварей, каких рун и прочее.

— Всё взяли? Ничего не забыли? — спросил Харальд строго.

— Борова забыли, — отвечал кто-то.

Харальд оглядел своих хирдманов. И впрямь, Борова нет.

— Куда он подевался? Кто его видел?

На Борова это не похоже. Он более других хотел вернуться в город, к бабам. Мордой Боров не вышел, походил на откормленную свинью и вздернутым к небу носом, и свисающими пухлыми щеками, и черной жесткой щетиной по всему телу, но воином был добрым. И главное — надежным.

— Может, живот прихватило? — предположил один хирдман.

— Да было б с чего прихватывать!

— Харальд! — крикнул Колпак. — Ты скоро? Мы уходим.

До Хандельсби ведь еще нужно было добраться, при том по льду, не гладкому и ровному, как во фьорде, а взъерошенному, как иглы у ежа, и изломанному, как деревянный меч у перворунного. Дорога туда-обратно была тяжелее, чем стережение возле острова.

— Погодь немного. У меня боец пропал.

Полдня Харальд со своими хирдманами прочесывал местность, выискивая Борова или хотя бы его следы. Из-за морозов снег давно не выпадал, и всю округу вытоптали полностью. Лишь в одном месте Хакон приметил, будто что-то там волокли.

Дальше Колпак ждать не захотел, потому Харальд попросил дружинников, пришедших им на смену, еще раз поискать Борова, и коли тот найдется, чтоб не выгоняли и привели опосля в Хандельсби. Те пообещали, но надежды у Прекрасноволосого было мало.

Впервые он хотел, чтоб его хирдман был мертв. Лучше бы его сожрала тварь или поглотила трещина во льду, чем поймали люди Скиррессонов. Ибо в этом случае недолгая жизнь Борова будет весьма неприглядна.

* * *

Закончилась только первая песнь. Продолжение будет здесь же.

Песнь 2. Глава 1

Чуть прихрамывая, я последним зашел на корабль, прошел к носу, сел, взял в руки весло и сказал:

— Пошли!

Несколько взмахов двух десятков вёсел, и «Сокол» отплыл от причала.

Там, на пристани, стояла вся моя семья: погрузневший отец, мать с первой проседью в волосах, заплаканная Ингрид, прыгающий по доскам братишка Фольмунд, неуверенно стоял на коротеньких ножках Ульварн, держась за подол Фридюр. И еще одно дитя, что пока лишь зародилось в чреве моей жены.

Мы выдюжили, пережили эту долгую зиму. Теперь, когда растаяли льды и зазеленели леса, сторбашевцы смогут побороть голод. Скоро пойдет приплод у скота, придет рыба, да и торговцы непременно заглянут в эту укромную бухту, а уж серебра у Эрлинга достаточно, чтоб закупить припасов на несколько зим вперед. И в этот раз отец не станет скупиться.

Бритты в Растранде благодаря ульверам так же выжили. Да, они съели почти весь скот, померли какие-то дети, подхватив неведомую заразу, некоторые бритты поморозили пальцы и уши так, что пришлось их отрезать. Но это пустое. Такое и у нордов что ни год случается. Зато те ульверы, что прожили зиму в той деревушке, научились если не говорить, то хотя бы понимать бриттскую речь, даже тугодумный Видаррсон.

Когда я прощался с семьей, Фридюр спросила, когда ж теперь ждать меня обратно. Не сразу я нашел ответ.

— Жди каждый день. Но не пугайся, если не вернусь через зиму или две. Кто знает, как оно повернется? Вдруг конунг решит пойти нынче в Бриттланд? Или еще что приключится.

Мы примерно так и рассчитывали: уйдем то ли на лето, то ли на несколько зим. В этот раз я взял с собой часть богатств, скопленных хирдом. Вдруг удастся как-нибудь их распродать? Пусть даже и не в полную цену.

Я оглядел усердно гребущих хирдманов и понял, что всё идет как должно. Да, нас стало меньше, зато все воины нынче в моей стае. Не осталось недоверия или сомнений хоть в ком-то. И Тулле, наконец, вернулся в хирд. Эмануэль, судя по недовольному лицу, отпускать его не хотел, но не препятствовал уходу.