Сагарис. Путь к трону
Шрифт:
Если на веранде, где был накрыт стол, становилось жарко, хозяин виллы (нередко вместе со своими гостями) перебирался в одну из искусственных пещер, сооруженных в саду. Они позволяли отдохнуть от летнего зноя, а вид из пещер был не хуже, нежели со стороны терм.
Служебные постройки находились позади дома: большая кухня для рабов, баня, где они мылись по праздникам (благо у римлян их было немало), зимние хлева, летние загоны для скота и птицы, а при них помещения для пастухов, птичников и скотников. Все рабы жили в нескольких бараках, чтобы легче было наблюдать за ними.
Несколько в стороне были сооружены кладовые для сельскохозяйственных орудий и амбары для зерна и сена, давильня для винограда, погреб для масла и винный погреб, в котором хранились засмоленные и запечатанные амфоры с вином. За оградой усадьбы располагались мельница, рига, хлебная печь, ямы, где собирались удобрения, и два пруда. В одном из них мокли прутья для плетения корзин и очищенные от семян и листьев стебли конопли, а в другом плескались гуси и утки.
За усадьбой начиналось поле, засеянное пшеницей и ячменем, дальше тянулись невысокие холмы, покрытые виноградниками, а за ними виднелись оливковая роща и дубовый лесок, дающий прекрасные желуди для свиней и корм для коз и овец. Что касается крупного скота, то пастухи угоняли его в горы, где находились общественные пастбища. Удобная дорога, ведущая в город, куда отвозятся на продажу продукты из латифундии, шла через владения достопочтенного Флавия, что было очень выгодно для его хозяйства.
Прибыв на свою виллу и поклонившись домашним богам – ларам, Гай Рабирий Постум отправился осматривать свое хозяйство. За ним почтительно следовал вилик – немолодой, изрядно уставший раб, которого звали Нисей. Когда-то он был самым сообразительным, старательным и расторопным среди рабов, поэтому и получил престижную должность управителя имения. Нисей хорошо знал сельское хозяйство, замечал ошибки господина в управлении латифундии, но никогда не позволял себе оспаривать его распоряжения.
Он был неграмотен. Это обстоятельство не было его недостатком, скорее относилось к достоинствам. Достопочтенный Гай Рабирий считал, что для вилика это даже хорошо – не будет подделывать счетные книги и присваивать деньги. Нисей жил со своей семьей в крохотном домике при входе в усадьбу и видел всех входящих и выходящих, что было весьма полезно – так легче выявить рабов-бездельников, увиливающих от работы. Вилик был почтителен с друзьями господина и не позволял себе сплетничать о нем с недоброжелателями, не заводил дурных знакомств и очень неохотно брал или давал взаймы.
Нисей первым вставал и последним ложился, убедившись, что все заперто и убрано. Следить за домашним хозяйством, провизией, кухней, прядильщицами и ткачихами помогала ему жена, довольно молодая и сварливая особа. Скорее, она управляла виллой, нежели ее слабохарактерный муж.
Управляющий виллой разбирал ссоры рабов, назначал обязанности и проверял выполненную работу. Прилежных, работящих рабов он поощрял, приглашая к своему столу, ленивых и непокорных наказывал розгами или заковывал в цепи и отправлял в подземную тюрьму – эргастул. Это был большой и темный подвал, освещенный лишь маленькими окошками, расположенными высоко над полом, чтобы узники не могли до них дотянуться. Присматривал за ними раб-эргастуларий, тупая, безмозглая скотина. Он был похож на быка – и мощной статью, и большими выпуклыми глазищами, которые ничего не выражали, а только отражали, и отличался черствостью и бессердечием по отношению к своим товарищам по несчастью.
Обычно закованных рабов, будучи при всей своей бесхарактерности весьма мстительным, Нисей посылал на самые тяжелые работы под бдительное наблюдение надсмотрщиков. Впрочем, и остальные рабы всегда находились под присмотром. Их никогда не посылали на работу поодиночке или даже вдвоем, чтобы они не ускользнули из поля зрения управляющего.
Как правило, рабов делили на десятки – декурии, так легче было выявлять ленивых и старательных, чтобы наказывать первых и поощрять вторых. Каждому рабу отводится свой участок работы, дабы у того не возникло соблазна обвинить в нерадивости своего напарника.
Гай Рабирий Постум всегда очень строго проверял, не проявил ли вилик излишней расточительности или попустительства. Ссылки на плохую погоду на него не действовали. Ведь и в дождь можно с пользой занять людей: свозить навоз, конопатить бочки, ремонтировать инвентарь, убирать хлева и амбары, сучить веревки, чинить одежду и обувь…
Однако, выжимая из раба все, что только возможно, приходилось заботиться и о его здоровье. На вилле существовало небольшое по размерам помещение для больных рабов, которых лечила и за которыми ухаживала жена вилика, которую звали Клита. Ведь за раба были заплачены деньги, и немалые. Ей эта нагрузка пришлась не по нраву, и она долго наседала на мужа, пока тот за бесценок не купил у разорившегося крестьянина старую бабку, не пригодную к тяжелой работе.
Она оказалась не только знахаркой, но еще и самой настоящей ведьмой с задатками пророчицы-сивиллы. Вилик старался не заходить к больным, опасаясь ее дурного глаза. Что касается его жены, то ей было все нипочем; своей вредностью она не уступала любой колдунье. Жена вилика боялась лишь одного – что ее престарелого муженька лишат престижной должности, и тогда ей придется влачить жалкое существование рабыни наряду с другими женщинами. Поэтому Клита и проявляла такое рвение в исполнении своих обязанностей – то есть обязанностей вилика. Рабы боялись ее, как огня. Она находила недостатки в работе даже там, где их и в помине не было. И всегда придумывала для нерадивых рабов весьма изощренные наказания.
Гай Рабирий Постум был не просто богат, а сказочно богат. Он давал деньги взаймы под большие проценты и имел корабли, возившие товары из Африки и Испании. Земля у него была не только в Италии, но и почти во всех провинциях Рима. Целые города могли разместиться на его апулийских пастбищах для овец, на сицилийских хлебных полях, в африканских оливковых рощах, на галльских льняных плантациях и виноградниках. На вилле достопочтенного Гая Рабирия в окрестностях Рима большие пространства были заняты под увеселительные парки с целыми полями роз и фиалок. Всевозможные птицы разводились в его лесах, редкостные рыбы вскармливались в садках. Он так любил одну из них, красивую мурену, что вдел ей в плавники драгоценные серьги, и гости специально приезжали, чтобы полюбоваться на нее.
Тем не менее Гай Рабирий Постум любил эту отдаленную виллу за тот покой и умиротворенность, которых так не хватало ему в Риме. Годы брали свое, богатство уже не радовало его в такой мере, как прежде, и простая сельская жизнь неожиданно стала отрадой при правлении сумасбродного Нерона.
Позади хозяина виллы шла девушка. Клит время от времени бросал на нее тревожные взгляды, но спросить хозяина, кто она, не решался. Девушка была одета небогато, однако что-то подсказывало вилику, искушенному в житейских передрягах, что она не относится к числу гостей господина. Тем не менее девушка вела себя независимо, а когда она посмотрела на Клита, вилик невольно втянул голову в плечи – на него словно подуло морозным ветром.
«Кто это, новая рабыня? – лихорадочно соображал Клит. – Но почему тогда девушку не отвели в барак, где ей самое место?»
Загадка разрешилась просто и буднично. Повернувшись к вилику, хозяин небрежно бросил:
– Передашь ей дела, – и кивком головы указал на незнакомку, и тут же упредил вопрос, готовый сорваться с уст вилика: – Все остается на своих местах, за исключением того, что теперь она вилик. Ты же станешь ее помощником, введешь в курс дела. Я ценю твои заслуги, поэтому, когда она заменит тебя полностью, я дам тебе свободу… скажем, за три тысячи денариев 68 . В эту сумму входит выкуп за всю твою семью. Своим верным служением мне ты этого достоин.
68
Денарий – название римской серебряной монеты времен Республики (с 268 г. до н.э.) и первых двух веков Империи. Одна из наиболее распространенных монет на территориях, находившихся под властью или влиянием Рима. Вес денария был установлен на уровне 4 скрупулов (примерно 4,5 г серебра) и в период Республики практически не изменялся. Выпускались также фракции денария квинарий (2 скрупула) и сестерций (1 скрупул).