Сагарис. Путь к трону
Шрифт:
Пообщавшись с кормчим, Дюрге узнал, что гребцов верхнего ряда весел называют транитами (они были наиболее сильными и выносливыми), среднего – зигитами, нижнего – таламитами, а начальник над ними именовался гортатором. Траниты были самой высокооплачиваемой и привилегированной частью экипажа корабля.
Парусное вооружение триремы состояло из парусов большого прямого и малого на наклонной мачте в носовой части. Имелась также башня для стрелков, которую немедля заняли фракийцы, и перекидной мостик на носу корабля, длиной не менее двадцати пяти локтей. Он назывался «вороном» и применялся при абордаже. Кроме того, на вооружении корабля находился подъемный кран, к которому была прикреплена тяжелая гиря для разрушения палубы вражеского судна.
Все три яруса весел работали только во время боя. Даже при небольшом волнении таламиты втягивали свои весла внутрь корабля, и весельные порты закрывались кожаными фартуками. Во время путешествия благодаря попутному ветру все гребцы отдыхали и блаженствовали, а траниты с надеждой поглядывая на тугой парус, – лишь бы Аквилон, бог северного ветра, не отправился почивать в свои ледяные чертоги. Идти по бурному Понту Эвксинскому на веслах пришлось бы только им, а это была тяжелейшая работа.
Не всем фракийцам пришлось по нутру морское путешествие. Некоторые из них заболели «морской болезнью» и теперь с ненавистью посматривали на Сагарис, прикованную к мачте триремы, считая ее виноватой в том, что их оторвали от земной тверди. Дюрге не без основания начал побаиваться, что может не доставить ее к месту назначения живой, поэтому на ночь располагался на отдых рядом с Сагарис, прямо на палубе триремы, закутавшись в овчинный плащ, который был в ходу у пастухов у него на родине.
Девушка словно окаменела. Все ее чувства сжались в комок и спрятались под толстой скорлупой, словно ядрышко грецкого ореха. Она даже к еде стала относиться безразлично, начала отказываться, и декуриону пришлось пригрозить, что будет кормить ее силой, если она не изменит своего поведения.
Питалась Сагарис гораздо лучше членов экипажа и фракийцев, но она этого не замечала. Еда ей казалась безвкусной, а вино, которое полагалось к трапезе, горчило полынью…
Виминациум с трех сторон окружала вода – две реки (Истр 50 и Йезава) и глубокий ров. Цитадель, в которой размещался гарнизон, была обнесена стеной толщиною более трех локтей с каменными башнями, их насчитывалось более двух десятков. В самом каструме – военном лагере, который практически превратился в город (хотя таковым официально пока не считался), – строились красивые храмы, его мощенные камнем улицы были просторны, а площади – обширны.
50
Истр – древнее название реки Дунай.
Со временем Виминациум изрядно разросся благодаря удачному расположению. Цитадель продолжилась предместьем, где бурлила торговая и ремесленная жизнь. Каструм располагался в очень важном для военной стратегии и экономики месте, на дороге, которая связывала метрополию с восточными территориями. Кроме того, местные земли были богаты рудой и давали хорошие урожаи, а практически под стенами цитадели протекал судоходный Истр.
Сдав амазонку на руки лично Плавтию Сильвану (из-за чего Дюрге поссорился с контуберналом 51 , который представился секретарем легата: тот не хотел, чтобы загоревший до черноты под степным солнцем варвар предстал перед светлыми очами его господина), декурион первым делом направился в термы. У фракийцев не было принято долго мыться, тем более горячей водой, но длительная служба в качестве римского легионера приучила Дюрге наслаждаться водными процедурами. А они в термах были весьма разнообразны.
51
Контубернал – молодой знатный римлянин, поступивший на военную службу.
Термы Виминациума поразили Дюрге высокими сводчатыми потолками, настенными росписями и мозаичными полами, выложенными причудливыми разноцветными узорами. Они были гораздо краше термов Херсонеса. И если в Таврике общественные бани использовались только по прямому назначению – чтобы смыть грязь и пот с тела и оказаться в сильных руках массажиста, то в термах Виминациума народ проводил целые дни. Здесь велись длительные беседы на разные злободневные темы и даже заключались торговые сделки.
Но оставим фракийца наслаждаться заслуженным отдыхом и сибаритствовать в предбаннике за столиком, уставленным кувшинами доброго вина и вазами с фруктами, и отправимся в резиденцию Плавтия Сильвана. Это было отдельно стоящее двухэтажное строение с колоннами в греческом стиле, сооруженное по приказу трибуна, предшественника легата, который происходил из знатного патрицианского семейства и любил роскошь.
Тиберий Плавтий Сильван Элиан принимал своего родственника – Валерия Плавтия Сильвана Страбона. Прозвище Страбон (Косой) тот получил после того, как вражеская стрела попала ему на излете в надбровную дугу, чудом не выбив левый глаз. В память об этом событии остались рваный шрам на лбу и косоглазие.
Впрочем, это обстоятельство лишь сыграло на руку Валерию, который не очень рвался положить свою жизнь за очередного императора Римской империи. С юных лет он пристрастился к ростовщичеству, а выйдя в отставку по причине ранения, организовал торговую компанию, которая успешно вела дела с греческими колониями Понта Эвксинского и Меотиды.
– …И все же я предпочитаю цекубу 52 , – глубокомысленно заметил Валерий, любуясь на свету рубиновой жидкостью в дорогом стеклянном кубке.
– Хиосское вино гораздо лучше, – возразил ему легат.
– Согласен. Оно напоминает мне наше фалернское. Но что мы сейчас пьем? Уж не альбанское ли?
– Мамертинское. Лучшее из того, что можно найти в Виминациуме.
– И впрямь, оно превосходное… – Валерий сделал несколько глотков и продолжил: – Я привез тебе в подарок несколько амфор вина из Сетии.
52
Цекуба, цекуб – это знаменитое вино делалось из винограда, выращенного в болотистой области Южная Латия.
– Премного благодарен! – с воодушевлением ответил легат.
Это вино было дорогим подарком. Его делали из винограда, который произрастал в небольшом количестве на холмах над форумом Аппия. Оно считалось едва не лучшим великолепной цекубы. Валерий знал, чем угодить родственнику, который считался знатоком и большим ценителем хороших вин. Легат оказывал ему помощь в торговых делах (конечно же, не безвозмездно), поэтому Валерий не скупился на подношения.
Они пиршествовали в атрии 53 – внутреннем дворике здания. Он же был и залом приемов, где Плавтий Сильван исправлял свои служебные обязанности правителя Мёзии. На втором этаже здания располагались спальни – для самого легата и его высокопоставленных гостей. Атрий был достаточно просторным. Его украшали греческие статуи и оружие, развешанное по стенам.
53
Атрий – закрытый внутренний двор в средней части древнеиталийского и древнеримского жилища, куда выходили остальные помещения. В центре Атрия находился бассейн, над которым оставлялось отверстие для стока дождевой воды.
В одном из углов атрия находилась бронзовая угольная жаровня, благодаря которой в зимнее ненастье Плавтий Сильван мог не дрожать от холода, в отличие от его подчиненных, которые приходили на прием к легату. Неподалеку от нее стоял высокий бронзовый светильник с четырнадцатью подвесными лампами, в которые наливали дорогое оливковое масло. Они представляли собой плоские керамические блюдца изящной формы, имеющие ручку с одного конца и носик с другого, откуда выступал фитиль из перекрученных волокон льна.
Главным предметом торговли Валерия (как и многих других римских купцов) было зерно. Тысячи римлян находились в столь опасной близости к черте бедности, что их главным стремлением в жизни было лишь раздобыть достаточно хлеба на каждый день. Несмотря на огромную власть и богатство Рима, язва хронической бедности разъедала его правителей и умеряла блеск их имперского величия. Немногие римские правители осознавали рост безземельного плебса. В свое время за решение этой проблемы энергично взялись братья Тиберий и Гай Гракхи. Их судьба, как и многих других, которые пытались помочь беднякам за счет богатеев, уготовила им смерть от рук противников-аристократов.