Сахара
Шрифт:
— Остановка десять минут, — объявил Герольд.
— Ну что, мальчики на лево, девочки на право, — подмигнул Ржавый.
Ксюша внутренне металась между страхом и стыдом. Стыд пока побеждал. Она решительно направилась в сторону подсолнухов.
— Ты это, — остановил ее рыжий, — тут пока никого нет, но ты все равно, далеко не уходи.
Отважно кивнув, Ксюша поспешила в посадки.
Девушка прошла два ряда аккуратно посаженных растений. Но этого ей показалось мало. Сместилась вправо, но мужчины, как на зло, бродили вдоль дороги, разминая затекшие ноги. Она прошла наискосок
Вокруг была неровно вытоптанная полянка. Молодые стебли подсолнуха, сломанные в разных местах, нависали друг над другом, валялись на земле…
Ксюша натянула джинсы, оглядевшись. На самом краю, из буйной зелени, на нее уставился, не мигая черный глаз.
— Мама, — пискнула девушка, хватаясь за расстегнутые штаны, — чудовище!
Она что есть сил бросилась наутек.
Рыжий здоровяк сосредоточенно следил за ее передвижениями.
— Что там? — подскочил Мет.
— Да, нет там ничего. Я же смотрел, — он почесал затылок, — может нервы?
— М-да… А мы ее, вообще, до стаба живой-то довезем?
Здоровяк пожал плечами, ловко перегородив дорогу Ксюше.
— Стоять. Отставить панику.
Девушка еще пару секунд порывалась куда-то бежать, а потом густо покраснела, попытавшись одной рукой опустить задравшуюся футболку, до уровня колен.
— Пошли, покажешь мне свое чудовище.
Ксюша развернулась, наскоро застегивая джинсы, и почти на цыпочках двинулась в обратный путь.
За ними увязалось еще трое бойцов, ловко берущих на изготовку свое оружие.
— Там, — ткнула она пальцем, не дойдя до поляны пары шагов.
Мужчины ловко оттеснили ее в сторону, направившись дальше.
— Собака, — спокойно констатировал, через пару минут, Ржавый.
— Мертвая, — добавил Мет.
Девушке, снова, стало стыдно. Она не посмотрела… Она, даже, не догадалась посмотреть и подумать, почему зверь не бросился на нее сразу… Ее щеки тут же налились краской.
— Все хорошо, Сахарная, — успокаивающе похлопал по плечу, вернувшийся Ржавый, — собаки тут, тоже, мутируют. Эта, — он махнул головой назад, — уже успела отъесться, стала больше… Почти полностью облысела.
— Только, в следующий раз, постарайся раньше времени не паниковать, и не орать вовсю глотку. Стикс не любит шума, — подмигнул Мет.
Мимо прошлепал совершенно измотанный Паяц. Парень шел ссутулившись, опустив плечи, лицо бледное как полотно холста. Он скользнул по Ксюше безразличным взглядом, с трудом забравшись в кузов газели.
— Что с ним?
— Дар требует много сил, тем более, если использовать его на всю катушку. Ничего, живчика попьет и будет как новенький.
В кузове, Синоптик, уже успел достать из-под сидения деревянный ящик и теперь ловко орудуя походным ножом, вскрывал жестяные банки.
— Прошу к столу, — мужчина протянул одну из банок Ксюше.
Девушка принюхалась, обнаружив стандартный завтрак туриста: тушёнка плюс гречка. Живот призывно заурчал. Только сейчас она поняла на сколько голодна.
— Держи, — рыжий был тут как тут, — Ложка это не только орудие труда, использование которого, проводит четкую грань между нами и зараженными, — он сделал драматическую паузу, — при необходимости, ей можно глаз выколупать, — лаконично закончил он.
Ксюша поперхнулась гречкой. Мужчины дружно засмеялись.
***
Солнце коснулось горизонта, окрасив мир густыми чернильными тенями. Герольд, мастерски орудую сцеплением, медленно скатил грузовик к реке, по единственному узкому и крутому съезду. Половина команды учесала искать заныканный в какой-то заводи плот. Ксюша оставленная, почти, без присмотра (Мет и Паяц обстоятельно готовились к переправе) села на остывающий песок, рассматривая остров.
Он был в три раза больше того, на котором, Ксюша провела свой первый день в этом новом, пугающем мире. От величавого тополя до берега протянулся толстый канат. Густые кусты надежной завесой опоясывали остров практически с края до края. Справа песчаная коса создавала своеобразный волнорез резко переходя с прозрачной, быстрой отмели к глубокому, темному омуту, где река сильно замедляла свой бег. Слева, кончиками тонких ветвей, плакучая ива чертила узоры на водной глади.
«Кем я буду в этом мире?» — в очередной раз задала про себя вопрос Ксюша. Она не разбирается в оружии, ничего не соображает в технике и из медицинских навыков, максимум способна перебинтовать палец. Единственной настоящей страстью родного мира у Ксюши была любовь к рисованию. Она закончила художественную школу, и собиралась поступать в институт…
— Институт, — девушка подняла перед собой руки, оттопырив большие пальцы, будто примеряясь как бы лучше запечатлеть остров на мольберте, — смешно…
«Вот, подойду к Ржавому и прямо как есть спрошу,» — думала она. «Спрошу: вы… Нет ты. Ты собираешься сделать меня падшей женщиной?». Даже воображаемый рыжий здоровяк, после этого вопроса начинал смеяться.
— Дамы и господа, Титаник подан, — жизнерадостно начал вещать выбирающийся из зарослей камыша Ржавый, — шевелите булками, ждать никого не будем.
Широкий плот хорошо держался на воде. Толстые, деревянные доски крепились к основной раме при помощи обычных гвоздей. Внизу, двумя параллельными линиями, шли пустые, пластиковые бочки. Из-за своих размеров плот казался неповоротливым и тяжелым в управлении.
Налетевший с севера ветер пригнал с собой хмурые, серые облака. Мужчины слаженно взялись за самодельные весла. Герольд раздавал последние указания. Ксюша с любопытством следила за их работой.
Отточенные, привычные движения, словно в сложном и точном механизме. «Сколько же раз им приходилось пересекать эту реку?» — думала девушка, наблюдая с какой легкостью команда справляется с громоздким и неповоротливым плотом.
Пару минут спустя начал накрапывать мелкий дождь. Ветер вздымал большие волны, от чего плот то взлетал вверх, то стремительно скатывался вниз. Ксюша отчаянно скользила по основательно промокшим бревнам. Пару раз, Мет, ловил ее практически у самой воды. Девушка смущенно улыбалась, ощущая себя все более бесполезной.