Сахара
Шрифт:
Машина рванула через кусты по склону, а потом, с натуженным завыванием помчалась в горку. Мужчины резко отпрянули от бойниц. По кузову заскрежетали ветки неожиданно подступившего леса.
Ксюша рискнула посмотреть в конец кузова. В проеме, где совсем недавно виднелись бескрайние поля, уставшей под солнцем темно-зеленой травы, плотно обступив дорогу, вверх тянулись толстые стволы берез и подтянутых елей. На этом фоне буро-черным пятном застыл приземистый пикап, плотно упакованный в листы железа и ощетинившийся иглами торчащих отовсюду арматур.
Мужчины напряженными взглядами провожали, растерявшего
Как только пикап скрылся из виду, Штык, подорвался к лестнице, едва слышно зашептав: «Паяц, врубай на полную свой дар». В его голосе слышались нотки завывания, он тихо поскреб по лестнице, сев обратно.
— А что происходит? — решила прояснить ситуацию Ксюша, тоже шепотом, так на всякий случай.
Все взгляды тут же обратились на нее. Мужчины нестройно зашикали.
Грузовик сбавил скорость. Казалось, что он уже даже не едет, а крадется меж непроходимой чащи, ели вписываясь в узкие, подернутые жухлой травой колеи. Шуршание веток о кузов усилилось, будто лес вознамерился оставить у себя не прошенных гостей. Попутчики в едином порыве обратились в слух. Ржавый, даже, закрыл глаза от усердия.
Мет крадучись подсел к Ксюше.
— Здесь владения Коцаного… — таинственно прошептал он.
Ржавый, возмущенно, открыл правый глаз, попытавшись пнуть товарища.
Больше желания поговорить ни у кого не возникло.
Глава 4
Спустя несколько поворотов, лес также резко сменился деревенским погостом. Аккуратные мраморные надгробия теснились рядышком с выгоревшими на солнце деревянными крестами. Среди заросших, высокой травой, могильных оградок виднелись коричневые пятна свежих могил. Кое где мелькали новенькие кресты с большими, яркими, не успевшими полинять, пластмассовыми венками. Они бросались в глаза ровными, красными и розовыми пятнами, на общем зеленом фоне, будто неоновые вывески по среди глубокой, темной ночи.
Ксюша всегда старалась относиться с почтением к умершим, но рыть могилы в месте близком к убежищу Коцаного и тех, кого попутчики называли мурами, считала, как минимум не разумным.
— А ваш штаб близко?
— Не штаб, а стаб, от слова стабильность.
Зачем надо было все так усложнять девушка не понимала, но какая ей, по сути, разница?
— Так он близко?
— Ну, если по прямой, то да, но из-за Шизойдной, крюк приходится делать, мама не горюй, — принялся объяснять Ржавый, — тут кластеры как-то не очень подобраны, целых мостов практически нет.
— Из-за кого?
— Не кого, а чего. Шизойдной — местную речку назвали.
— Какое, хм, странное название…
— Нормальное название, — не согласился Ржавый, — она такие тут вензеля выписывает, так что самое то.
— Почему вы так далеко хороните своих умерших? — Ксюша, даже вообразить не могла, за какие такие богатства, кто-то решится проделать такой путь, не говоря уже о регулярных рейсах.
Ржавый непонимающе округлил глаза. Ксения ткнула пальцем в проплывающие мимо кресты.
— Так это не наши, эти вместе с кластером перезагружаются, — махнул рукой мужик.
— Давай для ясности, что такое кластер? Что значит перезагружается?
— Ты, что ей про кластеры не рассказывал? — наклонившись к Мету уточнил
— Да, не успел как-то… — пожал плечами Мет.
— Сахарная, ты, вообще, помнишь, как сюда попала?
— Мне не нравится такое имя, — тихо возразила девушка, надув губы.
— Не бузи.
— Что значит не бузи? Я отказываюсь! — зашипела она, добавив громкости. Ее щеки густо покраснели от стыда, но отступать было уже поздно.
— Нельзя отказываться от нового имени, примета плохая.
— Что вы заладили, примета, примета? Примета — это суеверие, ничем не подтвержденные предрассудки, — попыталась смягчить краски, Ксюша, доказывая свою правоту.
— Ага, — покивал головой Ржавый, — и зомби не существует, и люди в другие миры не проваливаются…
Девушка смутилась, опустив взгляд.
— Так как ты здесь очутилась?
— Позавчера, ночью… Шла по мосту, — буркнула она, — а тут туман поднялся…, и я… — Ксюша, покраснела еще сильнее, — я видимо перепутала направление и упала в воду.
— Ну да, ну да, — покивал головой Ржавый, — а мост деревянный был?
Девушка медленно кивнула.
— А доски поперек или по вдоль уложены?
— По вдоль, — смутилась Ксения.
— Хочешь, расскажу, как на самом деле было? Ночью, когда ты шла, туман сгустился необычайно быстро. И пах он так, что аж горло драть начало, как будто ацетон с кислотой какой-то разлили. И направление ты перепутать не могла, нечего там путать, там идти-то шагов десять, просто мост неожиданно кончился.
Девушка ошарашено закивала.
— Так, ты понял откуда она? — вмешался Мет.
— Думаю с восьмидесятника принесло. По времени только он подходит, — пожал плечами Ржавый, — Стикс неспроста называют Ульем. Сюда переносятся не по одиночке, а целыми кварталами, районами. По этому поводу ходит масса теорий, как так получается, но я в них не силен. То ли Стикс копирует отдельные части параллельных миров в себя, то ли выпавшие части замещаются параллельными… Суть в том, что одно и тоже место проявляется тут с завидной регулярностью, и все, кто в тот момент находились в этом куске реальности переносятся или копируются сюда. Туман, его еще называют Кисляк, свидетельствует о перезагрузке кластера, и находиться там в такой момент смертельно опасно. Кластеров тут сотни, тысячи… По большей части Улей старается эти кусочки как-то меж собой состыковывать. Ну, вроде, тут дорога, там дорога. Но, Шизойдная, прямое доказательство тому, что выходит это не всегда. Тут этих ополовиненных мостов…
В этот момент что-то с грохотом опустилось на крышу, загородив проступающий через решетку свет.
— Герольд, тормози! приехали! — Застучал по кузову Ржавый.
***
Причину остановки, почти вежливо, попросили убрать свой зад с крышки люка, и слезать оттуда нафиг.
Мужчины, потягиваясь вылезали из кузова, разминая затекшие ноги.
По правую сторону от дороги, гордо задрав голову к солнцу, тянулись ввысь молодые подсолнухи. Они слегка покачивались на ветру, казавшись золотыми волнами влекомыми прибоем. Слева, небольшие кустарники уходили в низину, поросшего высокой травой оврага. Бесхозное поле топорщилось метровой колючкой и не менее высокими лопухами. Чуть ближе к дороге мертвым исполином лежал ствол векового дуба.