Сахарные барашки

Цвирка Пятрас

Тогда Микас кинулся к нему, выхватил змея, которого они целых полдня клеили вместе, и тут же его изорвал.

— Вот! — весь красный от злости закричал он и бросил Йонукасу в лицо клочки газеты. — А теперь отдай мне моих кроликов!..

— Ну нет! Раз ты мне их подарил, обратно уже не получишь!

— Тогда я приду ночью и зарежу их!

Йонукас, как видно, не придал всему этому никакого значения. Оставшись на берегу с ребятами, он заново склеил змея. А когда Микас подходил уже к дому, он увидел, как что-то белое, точно голубь, взвилось под самое небо. Это был мирный флаг Йонукаса. В ответ Микас только погрозил кулаком.

* * *

Вся школа шумела о том, что сильного Микаса несколько раз подряд победил слабый и худенький сын кузнеца, который так долго жил в тени Микасовой славы. Почти все товарищи Микаса, особенно кто послабее, были рады этому. Теперь можно надеяться на защитника, который не позволит Микасу ни за что ни про что щелкать их по затылку.

Однако Йонукас думал не о состязаниях. Изо всех сил налегал он на уроки, мало обращая внимания на издевательства Микаса. Теперь ему достаточно было взглянуть на Микаса — и тот уже показывал ему язык. Но Микасу было Мало этого. Притаившись в своем углу, он, казалось, выжидал случая, чтобы броситься на Йонукаса.

Долго ждать не пришлось. В один прекрасный день выпал снег. Он ложился на землю большими, как цветы жасмина, хлопьями. Теперь воинственные школьники никак не могли усидеть на месте. Со скамьи на скамью передавалось известие о готовящемся большом сражении. Перед обеденным перерывом стало известно, что второй и третий классы идут в бой против четвертого.

Не успел отзвучать звонок, а учитель закрыть журнал, как все принялись кричать:

— Война, война!..

— Нет, лучше будем лепить снежную бабу!

— Нет — война!..

— Я командир, а ты?

— Я старшина. Я выше тебя!

Воинственные возгласы разносятся по двору, он уже весь утоптан маленькими клумпами ребят, точно здесь и в самом деле разбит военный лагерь.

Первые снежные комья ударились в оконную раму. Выбежала сторожиха и пригрозила пожаловаться учителю. Тогда все в один голос решили, что лучше устроить войну подальше от окон, в саду.

Сперва в войсках не было никакого порядка. Все кричали, суетливо кидались снежками, и еще до начала сражения один промокший первоклассник, которому залепило глаза и уши снегом, расплакался и пожелал выйти из игры.

— Первому классу не надо воевать. Они будут только заготовлять и подносить нам снаряды, — распорядился один из предводителей четвертого класса.

— Я с третьим классом! — объявил громогласно Микас, отрывая от пиджака отпоровшуюся подкладку, из которой тотчас же было сооружено знамя.

Как настоящий генерал, он осмотрел поле битвы и заметил, что в лагере врагов выкинуто голубое знамя — прикрепленная к ветке обложка тетради. Йонукаса нигде не было видно. От этого боевой пыл Микаса несколько спал. Ему так хотелось помериться силой со своим прежним другом, да, собственно, и в войну-то он ввязался только ради этого.

Йонукас в это время сидел в классе и переписывал четвертую страницу сказки Билюнаса.

Шум под окном на минуту отвлек его от работы, и Йонукас хотел уже сесть и продолжать списывать сказку, как вдруг прямо перед окном он увидел Микаса, окруженного со всех сторон учениками четвертого класса. Микас отбивался руками и ногами, брыкался, как козел, но, несмотря на всю свою силу, не мог устоять против десяти подростков. Несколько ребят из лагеря противника бессовестно накинулись на него сзади, стараясь опрокинуть его и натереть ему уши и шею снегом. Йонукас видел, как наконец упал его друг, как маленький мальчик в коричневом пиджачке все еще держал знамя третьего класса и как сильные враги уже готовились вырвать его. На стороне Микаса сражались теперь только несколько самых отважных воинов. Их сбивали с ног, набивали им рты снегом, но они снова поднимались и снова ввязывались в драку, подбодряемые своим окруженным врагами полководцем.

Видя, как нечестно ведут себя четвероклассники, Йонукас загорелся гневом. Ни о чем больше не думая, он выбежал во двор и как истый патриот третьего класса пытался собрать отставших беглецов, чтобы тут же повести их в бой. Руки у него горели; задыхаясь, он кричал своим:

— Не поддавайтесь! Все в бой, кто только может!

Слова старинной песни подбодрили третьеклассников, и они перешли в наступление. Прежде всего был спасен Микас. С него стряхнули снег. Затем большой отряд, подкрепленный новыми силами, кинулся вперед. Их снаряды все увереннее и метче падали в стан врага. Снова высоко взвилось знамя третьего класса.

Первые удары пришлись Йонукасу в спину. Вот кто-то попал снежком ему прямо в лицо, но это только еще больше раззадорило его. Он стремился отомстить за обиду, нанесенную всему третьему классу.

— Микутис, вперед! — крикнул Йонукас, пробегая мимо, когда Микас, не понимая, что случилось, вырвался наконец из вражеских рук.

Микас вытряхнул из волос и из-за пазухи снег, который, подтаивая, ледяными ручейками сбегал по его голой груди. Он видел, как отступившие командиры и солдаты противника кинулись уже в поле, к берегу речки. Прячась за деревьями, они быстро скатывали снежные снаряды, готовясь отразить нападение. И вдруг неожиданно Микас повернулся спиной к второклассникам и третьеклассникам.

— Я перехожу на сторону четвертого! — крикнул он изо всех сил.

Четвертый класс звонкими криками встретил его заявление.

— Ты предатель! — кричали ему его товарищи. — Теперь только попадись нам в плен — тебе не поздоровится!

* * *

Наконец снова столкнулись обе армии. У всех ребят красные, возбужденные лица, у всех в руках твердые снежные снаряды. В свалке сразу и не отличишь, где враг, где друг. В суматохе генералы и полководцы кидались на рядовых, а кое-кто запускал снежками в своих. Теперь слышались только дикие выкрики да хлопанье мягкого, таявшего под ногами снега.

Йонукас выхватил у своего уставшего солдата знамя и передал другому. Из уроков истории все знали, что отдать знамя противнику — это все равно что потерять честь. Знамя свое нужно охранять до конца битвы. А кончается бой только тогда, когда захвачено знамя врага.

Вдруг раздался звонок.

Йонукас поднял обе руки:

— Довольно! Хватит! Кончайте бой!

Но его никто не слушал. Только после вторичного окрика бой начал понемногу стихать. Один-другой комок снега еще пролетел в воздухе. Йонукас снова поднял руки, желая сказать речь обеим армиям. Но в этот миг прямо в лицо ему попал твердый комок холодного грязного снега. В нападавшем мальчик узнал Микаса. Несмотря на то что было объявлено перемирие, бывший друг его мял грязный снег, чтобы снова бросить им в Йонукаса. Но не пришлось…