Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы
Шрифт:
– А мы и не догадывались, - заметил я весело, насколько можно было веселиться в нашем положении.
– Так, значит, ты тоже что-то натворил, сквайр Иван?
– Такое натворил, что и вспоминать страшно, - вздохнул рус.
– Мой родитель - купец из Нового Города. Трое у него сыновей, а я - последыш. Было дело: схлестнулись мы с другим концом*. Знатная битва была, хоть и на голых кулаках. Так я ненароком и сломал шею своему противнику... А кто во всем виноват? Конечно, девица-красавица. Очень нравилась она нам обоим. Оказалось только, что по сердцу был ей покойник, а на меня она просто так заглядывалась, с хитростью в душе. Того дразнила. Вот и сказала она мне, мол тебя, Ивашка, мало живьем в сырую землю закопать. Тогда сбежал я из дома и решил добраться до самого святого города Иерусалима, чтобы отмолить свой грех... Отмолил ли, того не ведаю, а только ведаю, что живьем под землей в самый раз оказался... Да еще под женской обителью - вернее уж некуда. Если отмолил свой грех, то Господь живым теперь отпустит, а если нет, то... то значит час настал, придется еще немного потужиться. От судьбы не уйдешь. И я тоже прошу вас: помолитесь тогда за мою грешную душу у Гроба Господня.
– Помолимся, - не колеблясь, твердо пообещал рыцарь Джон.
– Только ты сам под обвал не лезь. А то последнего греха уже не искупишь ничем. Мы тебя будем ждать у выхода.
Он сам, первым, обнял своего верного сквайра, и я последовал его примеру. Так свершилось еще одно прощание.
Рус что-то тихо произнес по-русски и пошел на свой огонек.
– Уходите скорее, - уже издали предупредил он.
Мы прошли еще шагов двадцать, и англичанин не выдержал.
– Подождем здесь, - повелел он.
Тишина длилась недолго. Послышался сначала треск, а потом - оглушительный грохот, и спустя пару мгновений нас обдало холодное, свирепое дыхание чудовищного подземного змея. Дышать стало почти невмоготу, ведь по подземелью пронеслась густая туча пыли. Но и мы и без того затаили свое дыхание, тревожно прислушиваясь к внезапно наступившей тишине.
– Айвен!
– тихо позвал Джон Фитц-Рауф.
– Айвен, где ты?!
Ответа не было.
– Айвен!
– крикнул он уже во всю глотку.
– Отзовись!
Холодок пробежал у меня по хребту.
– Тише, мессир, может обвалится и здесь, над нами - не столько с опаской, сколько с грустью предупредил я рыцаря.
– Пусть валится все к дьяволу, в преисподнюю!
– в отчаянии воскликнул всегда сдержанный англичанин.
И еще раз позвав своего оруженосца, он так же отчаянно ринулся прямо по направлению к обвалу.
Я не мог удержать его.
– Он мертв, мессир. Айвен мертв, - повторял я ему в спину, но он не остановился до тех пор, пока едва не ткнулся лбом в нагромождение камней и земли, заткнувшее весь проход.
– Так много сразу рухнуло, - растерянно прошептал Джон Фитц-Рауф.
– Он не успел.
– Не успел, - подтвердил я.
Англичанин отвалил в сторону несколько камней и наконец убедился, что руса уже не спасти.
– Упокой, Господи, его душу!
– вздохнул он и перекрестился, кажется впервые за всю дорогу.
– Надеюсь, что теперь он искупил все свои грехи, от самого дня появления на свет.
Вскоре вы выбрались из царства покойников в царство тех, кто еще ожидал своей участи, и с невольным облегчением глубоко вздохнули. Холодный, сырой воздух, еще недавно сковывавший наши члены и грозивший остудить насмерть, теперь, напротив, вернул нас к жизни. Свечки пришлось погасить, чтобы ненароком не выдать себя.
– Надо дождаться Эсташа, - сказал рыцарь Джон.
– Все равно в этой тьме далеко не уйдешь.
– Меня обучали быть зрячим во тьме, и мне нетрудно стать поводырем, - напомнил я англичанину.
И вдруг, как порой случалось, я увидел внутренним взором куда лучше чем днем, под лучами солнца, все, что произошло с Эсташем де Маншикуром и его войском у стен, увы не Антиохии, а женского монастыря, затерянного в дебрях христианских земель.
На несколько мгновений меня охватил сильный озноб, и я даже не сразу уразумел, что сказал мне рыцарь Джон.
– Ты все видишь, но не слышишь?
– рассердился он.
Тут, словно эхо, долетело издалека до моих ушей то, что он изрек перед этим, а изрек он приказ:
– Выведи меня к монастырю с безопасной стороны.
– Нас осталось только двое, - сообщил я ему, стуча зубами.
– Все погибли.
Джон Фитц-Рауф замер, а потом вдруг схватил меня за плечи и крепко встряхнул. Мне сразу полегчало.
– Откуда ты знаешь?!
– свирепо дохнул он мне в лицо, и тогда полегчало еще больше.
– Знаю...
– ответил я.
– Мне открылось... Они храбро сражались, но австрийцев было гораздо больше. И они тоже опытные воины. Эсташ почему-то пробивался к озеру. Я видел, что там есть мостки и пара лодок. Может, Эсташ надеялся, что ему удастся захватить хотя бы одну из них и спастись... Рыцарь Виллен погиб раньше, у самого берега. Его ударили копьем в спину. А франк смог добраться до мостков. Он въехал на них на своей лошади. Он умело отбивался и сбросил в воду трех или четырех врагов... Но он уже был ранен. Там, на мостках его ранили еще раз. В шею. Он упал с лошади в воду... Упал и утонул.
– Боже милостивый!
– прошептал рыцарь Джон.
– Теперь я уж точно останусь здесь до утра и выясню, что там случилось. И если все подтвердиться... Кто ты такой, Дауд? На ангела не похож... Нет, эти забавы уж скорее по вкусу черту.
– Кем бы я ни был, - сказал я англичанину с досадой, поскольку теперь видел во мраке все что угодно, кроме способа, каким бы удалось увести его из этих недобрых мест, - да только, мессир, другого оруженосца вам уже не сыскать.
Змеиная почта
Письмо четвертое
Мудрые Змии Пророка! Спешим обрадовать вас тем, что след уже найден, и вскоре наши общие тревоги развеются, как дым. Один из "рыцарей султана" сам попался нам в руки, попытавшись сесть на корабль в том же Задаре. Как ни удивительно, этот франк покинул свой отряд, пытаясь бежать вместе с некой девицей, постриженной в монахини. Он оказался покрепче Камбалы духом, но не телом. Признания из него вытянуть не удалось, и он умер, что-то бормоча о великом грехе против второй Моисеевой заповеди*. Доказательство - а именно сотворенный им кумир - было налицо. И этот "кумир", увидев мучительную смерть своего покровителя и защитника, со страху сразу признался, что "рыцари султана" стали наемниками в войске какого-то захудалого барона. Что касается Золотого Ужа, то он нашелся удивительным образом. Им оказался тот самый таинственный незнакомец, однажды спасший рыцарей от адского пламени и потопа. Выходит, у него тоже появился новый, могущественный кумир. Этого кумира необходимо найти и низвергнуть, ибо он, вероятно, куда опаснее малочисленной шайки наемников.