Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru

Неизвестен 3 Автор

Хирург <[e-mail]>

Вечера - туманны, Птицы - голосисты, Тишина дурманом По дому струится. Разбередит душу, Страхов понавеет, Ну, а вдруг я струшу, В небыли поверив. Леший бестолково Ухает за елью. Это все не ново, Как крыльцо За дверью. На него я выйду, Посмотрю на небо, И звезду замечу, Упадет что где-то. Ночь всегда тревожит. Лунный свет - неярок. И стократ дороже, Жизнь, мне твой подарок. * * * Этюд отложен, грудою надежд, Опутанною нитями сомнений, Подобно кукле, преданной забвенью, Лишенной ярких красок и одежд. Обидно то, как тяжесть пустоты, Неутомимым прессом давит душу, И я теряюсь и порою трушу, Порою бьюсь с собой до хрипоты. Не отрекаясь, а переступив Былые промахи и суетность удачи, Я прихожу к тому же, но иначе, С чего и начал, смысл не извратив. На воду дую, но не чая жду, Причастности к чудесным превращеньям, И взгляд мой будет только

тенью мщенья, Предупреждая дружбу, не вражду. * * * Под кончиком застывшего пера, Чернила обращающего в слезы, Спокойные, красивые слова Легли страницей лицемерной прозы. Бесплодный мир дарованных свобод Под ноги брошен сбитою подковой, Он не избавлен от былых забот И стал для сердца новою оковой. Подспудный смысл сумятицы речей Распят построчно знаков чередою, Но явь не стала ближе и теплей, И каждому свое, и всяк с собою.

Андрей Елманов <[e-mail]>

"... он изобрел машину времени. Вы улыбаетесь? Так же улыбался инженер Закрючин, когда он вдруг понял, ЧТО именно он изобрел..."

NN Буневич. История инженера Закрючина

Вторник, 22 июня 1999

Выпуск 53

Анни. ДЗЕНСКИЕ ИСТОРИИ

МАГИЯ Съел дракон золотое светило, Видно, был он голодный и злой. И великая тьма опустила Черный плащ над усопшей землей. И зима пронеслась над Эдемом, Иноземной подобно орде. И распят был задумчивый демон В нарисованной мелом звезде. Мертвецы поднимались из тлена, Не смущаясь костей наготой. И уныло смеялась гиена Над их мелкой мирской суетой.

Лишь огонь извивался в сосуде, Озаряя священный обряд: Из заплесневшей ведьминой груди Юный леший высасывал яд. Непрочна была древняя глина, И исчезли из мира живых Имена семерых Властелинов И великое знание их. Заклинатель в зловонной пещере Свое лучшее сплел колдовство, И раскрылись тяжелые двери В ад, давно ожидавший его. И луна раскололась на части; И бездомные нетопыри Пили кровь, что сочилась из пасти Золотого дракона зари. И от брега, что топок и илист, Вдаль манил колдовской огонек, Где бесплотные тени струились Над скрещением лунных дорог.

В.Крупский <[e-mail]>

* * * Туманны призрачные дали... В многоголосой тишине Луна, как реверс от медали Ночного солнца, снилась мне. Мне снились розовые реки В прозрачном кружеве лесов, Закат-огонь ласкал мне веки Губами прожитых часов... Но ты пришел, развеял дрему, Прогнал волшебный, чудный сон. Как перед бурей с ветром, с громом Цикады пели в унисон. И вдруг все стихло, замолчало, Как будто выключили звук... Лишь страсть в глазах твоих звучала Смятеньем губ и нежных рук. Тут все смешалось - быль и небыль, Нас обручив кольцом дождя. Сверкнула молния сквозь небо И в тот момент проснулась я. Все было тихо и спокойно, В окно мое цвела луна. И проскользнула мысль невольно, Что я сейчас совсем одна. Но эта мысль другой сменилась,Как хорошо, что в эту ночь Под ливнем я не простудиласьТогда б никто не смог помочь. Теперь я знаю - месяц, два ли Ты наяву придешь ко мне... Не просто так мне снились дали В многоголосой тишине. Марго

* * * Я еще свой пиджак не повесил на розовый стул Я не понял еще механизма движения луны Просто маленький гном на коленях твоих вдруг уснул И ему наплевать на молчанье с твоей стороны Просто маленький гном... он забегался в сумраке дней Он про каску забыл и теперь получил по башке. Он уснул лишь с тобой. И укрывшись ладонью твоей Он быть может уснул. А быть может сдыхает в тоске... * * * в этой паузе слов, в этой паузе полупризнанья долго лгали моря и бросались на берег волной утихает душа в беспорядке держа ожиданье поджиданье тебя... ожиданье: что будет со мной романтичный герой для убийства использовал шпагу а жестокий боец срезал розу с ночного куста... без тебя не ступить, без тебя мне не сделать и шагу и в душе тишина... и дорога безмолвно пуста... * * * безнадежно шипя обнаженною коброй ты приперлась ко мне, улеглась у истоптанных ног а глаза до сих пор все наполнены злобой и тебя может быть за нее не накажет мой бог может быть он простит, предположим случайность случится и тогда я взгляну на питанье бездомных орлов ну и что из того, что я просто печальная птица ну а ты... ты змея... из холодных ячеистых слов

Гена Скарамуш

* * * Все так зло, так настойчиво зло. Так разбито и пыльно. Так больно. Ненавидяще, глупо, крамольно, Как прозрачно и хрупко стекло. Все так бледно под бледной рукой, Так испуганно, тесно, забито, Беспорядочно, вязко, открыто, Так маняще и так далеко. Не растратиться б верою. Блажь Одинокого вечера где-то. Все так тускло, размыто, раздето, Так кричаще, как лунный мираж. Все мгновенно забыто. Так что ж, Растерзаешь

себя поневоле, Обронив: "Мне так больно, что боли Без меня ты уже не найдешь". Нежная <[e-mail]>

Огорошен сад весенним градом, Гипсовые шарики в траве, Чистит солнце небо Петрограда, Отражаясь в сумрачной Неве. Здесь на этих улицах прохожих Веселил когда-то брадобрей,Только трубы в копоти и в саже Вспоминают музыку тех дней. Горек дым отечества в печали, Рвутся в небо руки домовых. Где ты, эхо?- только скрип качелей, Шелест трав да уханье совы... Uliss <[e-mail]>

Если б было все так просто, Как в календаре. Понедельник - первый остров, На пути к тебе. Зыбью штиля вторник ляжет, Миражом среда Перейдет в четверг и свяжет Два последних дня. Воскресение истает Легкою свечой. Ожиданием одарит, Отберет покой. Я живу минутной встречи Близостью томим, Твое сердце, мои речи Безрассудства им Хватит. С верой и надеждой, Разделив любовь, Шаг ступлю дорогой прежней, Чтоб изведать вновь. В перехлестье снов и яви Неприметный миг, Что уйдя совсем оставит Мудрость без обид. Если б было все так просто, Как в календаре, Мне не нужен был бы остров На пути к тебе. Не вступал бы в бой с волнами Из последних сил. Изнурен любви штормами, Презираю штиль! *** За полуправдой снова ложь, А за надеждами - сомненья, Ты не отталкивая ждешь Прощальных слов, но не прощенья. Не принимаю я игру, Но к прежней попусту ревнуя, Я также обреченно жду И малодушно не рискую. Как ты уходишь! День за днем, Лишь существую по минутам. В воображении моем, Ты отадана уже кому-то. Не раз сжигал во сне мосты, Ломал судьбу подобно спичке, Но только объявлялась ты, Вновь подпадал под власть привычки. И я с отчаяньем грешил, Молил расплаты с наслажденьем, Своей юродивой души, Смиренно преклонив колени. И порывал, но не порвал, И уходил, но возвращался. Бездарно растеряв права, Бессрочным должником остался. *** На улице пустынно и бело, А на окне цветы грустят о лете, Луна лишь отражается в паркете, Хотя ее изрядно замело. Завьюжило дорожку через сад, Парадное крыльцо припорошило, И время изумленное застыло, Минуты отбивая невпопад. Мы свой досуг проводим в тишине, Нам ни к чему слова, они излишни. Любуемся рубином спелой вишни, Глядя на отраженный свет в вине. Молчание не тягостно, мудро, Что кажется привносит облегченье, Хотя имеет прошлое значенье, Раз с настоящим связано оно. Андрей Елманов <[e-mail]>

Среда, 30 июня 1999

Выпуск 54

HOAXER. Из рассказов о Ленине

ХУДОЖНИК Художник нам изобразил глубокий обморок и струпья, и мы сказали: да-а-а, и вправду художник он, раз так умело изобразил он эти струпья и этот обморок глубокий. Все это так. Но есть иные варианты. Художник мог с утра проснуться и осознать, что он в тоске, в хронической своей печали. И он вскочил тогда с кровати б, оделся наспех кое-как и бросился б к двери соседа, и впился бы в ее звонок, и говорил бы так соседу: - Васек, дружбан, не дай пропасть! Всю ночь я замысел лелеял, наутро бросился к холсту и обнаружил, представляешь, что кончились сурьма и сурик. Васек, братан, всего троячку и Бог свидетель - все верну! И шел по улице бы он, зажав купюру в кулаке, но путь его не в канцтовары лежал, а в ближний гастроном. Там, в виноводочном отделе, себе купил бы он вина, затем, прижав к груди бутылку, примчался б спешно он домой и пил бы жадно он мадейру, тоску свою ей затопляя, и только обнаженный холст свидетелем ему бы был. Но нет! Художник нам изобразил глубокий обморок своей непредсказуемой души, изобразил, а не пропил в поползновении чернухи, и мы сказали: шапки прочь! Пред вами сам атлант культуры и Господа над ним рука!

ДРУГОЕ На столе лежит котлета. Под столом лежит Иван. Не нужна ему котлета, ему, по-моему, нужно что-то другое. На полу лежит газета, А на ней лежит Иван. Нафига ему газета? ему точно нужно что-то другое. В комнату заходит Света. Перед ней лежит Иван. Смотрит Света, видит Света, что она ему совсем не нужна, а нужно ему что-то другое.
– Кабы трудность не нужна, Значит нужность не трудна? Так сказал малорасейский вольнодум Сковорода. Иван с ним как бы и не спорит, но ситуацией своей он нам являет антитезу вышеупомянутому- -

РАЯ И АДА Если б знал я, что мне надо, я не стал бы и искать. Где ты, Рая? Где ты, Ада? где вы, девы, вашу мать? Когда думы мчатся к раю, А желанья рвутся в ад, Я бы Аду? Я бы Раю? я бы был бы очень рад. Верить в Бога мне не надо, позабыть где рай, где ад? Мне бы Рая? Мне бы Ада? мне бы стало очень рад. Я безволен - и не надо! Я неистов - и пускай! Дай мне, Рая! Дай мне, Ада! рая дай мне, ада дай! Виктор Максимов <[e-mail]>

ФЛОРА ПОМОНА ФОРОНЭЙ<[e-mail]>