Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru
Шрифт:
Ты оставишь свой мнимый плен, Догадавшись, чего я стою: Безразличье бетонных стен Проступает за берестою. Леонард Хируг <leo@neuro.duke.edu>
Я этих огней дирижер, Этих сумерек, этих раздетых Прошлогодним августом веток, Рвущихся из-за штор. Я был дирижером твоих Пируэтов и фуэте, Твоих взлетов, пока не достиг Полного самозабвенья, Став росчерком на воде Или танца тенью. И среди отражений прочих Я тебя потерял... Дирижер, что кроил матерьял Из огней для прочтения ночи.
Сергей Меркульев <smerkuliev@hotmail.com>
НЕПОНЯТНЫЕ УЗОРЫ
Непонятные узоры необычной формы, цвета я хочу вас без разбора, я хочу и то, и это. Я хочу вас, штучки-дрючки из растраченного детства, вас, родные закорючки жалкой памяти наследство. Выбегают, выползают, выплывают, вылетают, и, прожив мгновенье, тают, исчезают, пропадают Непонятные узоры, позабытые предметы... Все обшарю без разбора и найду вас как-то где-то. * * * МЫ КАТИЛИСЬ ПО ПЛОСКОСТИ Мы катились по плоскости прямо в сторону жидкости, мы хотели лишь броскости, знать не зная о гибкости. Мы терзали желания, ублажая сомнение как же нам без страдания, если в этом прозрение? "Мы родились в виварии, чтоб почить в крематории" учат все карбонарии из анналов истории. Но все эти сентенции довели до прострации дайте нам трансценденции, ну хоть галлюцинации! * * * СО СТЕН СОРТИРА Я хочу привала, но уже нет места; лица, ноги, руки - будто бы из теста; брюхо набивают ямы возле речки, только мы уж месяц жрем одни уздечки! Крылья - плащ-палатки, пентаграмм
– за седьмой печатью, а шальные мысли?
– в мраке под кроватью... Дай обнять знамена, дай взласкать наганы!.. Вслед - колоколами битые стаканы. Дай на посошок мне хоть глоток эфира и в уста - все строки с грязных стен сортира... * * * СТРАННОЕ ДЕЛО Не пойму, что за странное дело! может, просто стояла весна? разорвал, как рубаху, я тело и швырнул себя в пропасть окна. Несравненно-смертельное сальто я исполнил тогда, как хотел, и вперед, в небеса из асфальта вольной птицею я полетел. Я покоился невозмутимо в липком сумраке, в тихой крови, но алкаш, что случайно шел мимо, мне сказал: такова селяви... Не пойму, что за странное дело! куда делся блаженный покой? застегнул, как рубаху, я тело, закурил и потопал домой. Виктор Максимов<maximuska@hotmail.com>
БАЗАРНЫЙ ДЕНЬ В век достатка, в год избытка У ларька толпа зевак. Здесь товаром бодро, прытко Торговал один чудак. "Продаю слезу мужскую! Налетай! Пузырьки да баночки... Эй, пузатый, ты считай Денежки в портяночке..." Здесь на банках, как в аптеке, Надписи наведены: Здесь славяне, там узбеки, Персы, римляне, ацтеки... Слезы все разделены. И разбиты с целью сбыта Слезы с щек мужских. По прощенным и забитым, По воздавшим и оббитым Соль обид людских. "Посмотри на банку эту. Это ж чудо, раритет! Здесь кипит слеза поэта По любви пролитой летом, А поэта больше нет..." Вот еще есть пузырек С чьей-то болью и бедою, Здесь слезою дан зарок Мстить за подлость и порок, Парнем, ставшим сиротою. "Есть слеза богатырей. Не шучу, клянусь, тверезый!" Исты были за друзей, За сестер и матерей, С потом смешанные слезы. Здесь есть слезы покаянья Всех святых и всех концессий. Тут слеза их состраданья, Боль за муки мирозданья, Скорбь идущих в прах процессий. Кто для зятя, кто соседу, Кто просил посолоней, И, смотря сквозь слезы к свету, Раскупали горечь эту Индивиды всех мастей. Торговались, как собаки: Всем нужна "как бирюза". Ввечеру, почти во мраке, Послужила темой драки, Кажется, моя слеза. В век достатка, в год избытка У ларька толпа зевак. Вместе с торгом кончил пытку, Распродавший нас "за так". Слезы проданы. Ставни хлопают. Пузырьки да баночки. Завтра снова заработают Ларьки-прилавочки.
Саша С. Осташко <sasha2605@hotmail.com>
Вторник, 13 апреля 1999
Выпуск 43
Рождение Венеры. Лида Курганкина была девушкой видной. Видными она считала следующие части своего организма: хорошо развитые грудные мышцы, тонкую талию и круглые коленные чашечки. Последнюю особенность она смогла оценить и внести в список своих преимуществ лишь пережив бурную, но непродолжительную связь с 55-летним гидом, который водил их группу по музею им. Пушкина во время Лидиного отпуска в Москве. Георгий Рафаэлевич, Георг - в первые полчаса их уединения, и Гешук - в течение получаса после их первой и единственной близости, открыл Лиде очень много интересных вещей, начиная с исторической миссии в возрождении России города Козельска, откуда он был родом, продолжая подробным разбором запутанных родственных отношений Михалковых-Кончаловских, и заканчивая правилами сервировки вечернего стола на две персоны. О Лидиной фигуре Георгий Рафаэлевич, вернее, уже Георг, говорил дольше всего и с особенным вдохновением. Перемежая свою речь, речь терпеливого серьезного искусствоведа, щедрыми глотками армянского коньяка, Георг поднимался в разборе Лидиных достоинств все выше и выше, сыпал малопонятными Лиде терминами, вспоминал каких-то художников с итальянскими фамилиями. Когда Георг закончил с ботичеллевскими коленями и перешел к пояснению ?чарующих линий? Лидиных бедер, обрамляющих ?совершенный сосуд, готовый принять младенца?, Лиде стало не по себе. Она вспомнила школьный кабинет зоологии и наводившие на нее ужас человеческий скелет и муляж курицы в разрезе, по цветным внутренностям которой их старая анатомичка шарила своей деревянной указкой с металлическим наконечником. Лида заерзала и стала озабоченно озираться по стенам гостиничного номера в поисках часов. Оценив Лидин взгляд, Георг с мастерством профессионала, имевшего многолетний опыт по возвращению утерянного внимания провинциальных экскурсантов, вдруг громко вскрикнул и уставился в темноту коридора, за Лидину спину, запечатлев на своем лице ужас, которому бы позавидовал и Гойя. Дальнейшая канва событий в Лидиных воспоминаниях имела, как правило, различное направление, которое зависело от аудитории слушателей, которой эти воспоминания предлагались. Иногда Лида рассказывала о романтической прогулке в ЦПКиО им. Горького и прыжке с Крымского моста в ее честь. Для таких историй Георгий Рафаэлевич становился почему-то Виталиком и сбрасывал в возрасте лет 30. В другой раз она оставляла его почтенную седину и имя, одевала его в бархатную куртку и позировала ему, правда, не обнаженная, а в белой простыне, лишь слегка приоткрыв свои великолепные колени. В этом случае, после Лидиного отказа стать его вечной Музой, Георгий Рафаэлевич обычно травился чем-нибудь из цианидов, о чем Лида узнавала из предсмертной записки, которую ей приносил к поезду странный немой молодой человек. Последний вариант Лиде нравился больше всего, и она даже написала эту якобы предсмертную записку, удачно изменив почерк и пропитав бумагу мужским одеколоном ?Фаренгейт?, благо, в парфюмерном отделе, где она работала, был нужный пробник. Правду же Лида рассказала только своей тетке, жившей в Москве и работавшей зубным техником, у которой Лида и заняла необходимую сумму, чтобы заплатить за гостиницу и добраться до дома. (продолжение следует)
N.N. Буневич
Рюрик и Рок viveur
ПРИГЛАШЕНИЕ НА БАЛ Розу желтую продену, В знак утраты и измены, В отворот петлиц. Вы меня несите, черти, В жутком вальсе, круговерти Чьих-то тел и лиц Там гуляет только нежить. Стойка-ворот шею режет Лучше палача. Приглашенье, как награда, Там огонь сегодня адов, Не одна свеча... Повяжу я галстук белый, В знак, что помню ее тело, И накину фрак. Сим лукавый правит балом, Значит вальс идет сначала, Но уже не так. И запонки в три карата, Ювелир у них - Расплата, На запонках львы. Львы и золота багрянец... Кто-то просит белый танец, Но уже не Вы... Завернусь поглубже в шубу, Мехом жесткую, как губы, Не возьму калош. Что-то дьявольское манит: "Вы свободны?" - "Нет, я занят", Что, конечно, ложь... Среди дам стоит Хозяин, Элегантен, чуть печален, Лично Сатана. Мрачен он, все тверже, суше: Третий танец был нарушен Криком каплуна. Но сейчас он вновь спокоен, Ведь оркестр опять настроен, Петуха в бульон... Роза желтая увяла. И до следующего бала Только день и сон. *** РОМАНС На востоке у неба бледно-розовый кант. Золотится рассветом серебро аксельбант. Мы уходим отсюда навсегда, ну и пусть, Наливайте, полковник, пусть забудется грусть. За кормою кострами отплывающий
Береста <Из цикла> 4 Черно - белое Всякий раз через силу Верю я, что дерзну Взять с собою Россию, Взять с собой, как жену. Взять с собой - не оставить Все, что можно унесть: То, что знал - неспроста ведь! Про судьбу да про честь, Про земли этой горечь, Славу, гордость и боль... Все, что бросил, как сволочь, И не взял я с собой. Здесь, в стране черно-белой, Как березовый ствол, Нас к надежде несмелой Гулкий колокол вел. О, как томно! Как больно Отдавался в висках Этот звон колокольный! Тек мой дух, как река. Вскрой мне, колокол, уши, Крепче в сердце ударь Зачаруй мою душу, Как бывало, как встарь! Верещите, свирели, Обо мне по лесам, Отстучите, капели, По моим волосам Светлый марш погребальный... Черен снег по весне, Черен купол сусальный, Тот, что вижу во сне. Черен купол, не чищен, Но нутром - золотой! Нынче - нож в голенище, Завтра - крестик литой. А потом - кто нас знает? Где придет наш черед! Ветер прах разметает Или дьяк отпоет.
5 России платье - неспроста Березами отделано: Душа России - береста, Резная, черно-белая. Не потому, что ``культ - просвет'', И не скупыми красками А оттого, что в мире нет Души прозрачней, ласковей. В обнимку черный с белым цвет, Не смешанный, а скованный, В один пожизненный браслет, Тебе да мне надеванный. Продам ли душу за гора, Сменю ли облик шустро я Но не сползет с меня кора Березовая, русская. Так неотесанный, в буграх Наростов, дупла - дырьями, Так побреду, в чужих мирах, Пространствами пустырными.
Леонард Хируг <leo@neuro.duke.edu>
Пятница, 16 апреля 1999
Выпуск 44
novem membri ...видишь яблока полного соком кожурою натянуто небо к горизонту из кожицы ранки каплей сока стекающий сокол вот подумаешь с ним бы и мне бы вот подумаешь глядя из окон через жанра оконного рамки ты протискивающийся боком неприятель открытий изнанки...
Story Teller
Циферблатят циферблаты Аты-баты, аты-баты. Тики-таки, тики-таки, Циферблатятся во мраке. Аты-баты... Циферблаты - след в эпохе, Ахи-охи, крики, вздохи, Циферблаты - форма гриппа, Цыпа-цыпа, цыпа-цыпа, Ахи-охи... Циферблаты - как дороги, Ноги-руки, руки-ноги, Механический рассудок, Чудо-юдо, гадом буду, Руки-ноги...
Саша С. Осташко <sasha2605@hotmail.com>
Рождение Венеры (продолжение) Лида Курганкина была девушкой мудрой. Не умной, или там,? во всем разбирающейся, не разносторонней, не начитанной, не эрудированной, а именно мудрой. Некоторые люди почему-то думают, что мудрость бывает только житейской, что приходит эта мудрость исключительно с жизненным опытом, и величина этой мудрости прямо пропорциональна количеству приобретенных морщин и потерянных зубов. И мудрецами обычно считают только мужчин, чему есть десятки примеров в арабском фольклоре, и что доказывает сама конструкция существительного ?мудрец, встречающегося только в мужском роде, как и некоторые профессии, испокон веков являющиеся исключительно мужскими, например, кузнец, гонец и отец. (Тут надо бы отдать должное русским сказкам и одному их центральному персонажу, а именно, Василисе, иногда Елене, Премудрой. Однако, данный факт является спорным, потому как одни историки и фольклористы считают эту самую Василису, ни меньше ни больше, как мужчиной, ссылаясь на разные свидетельства разных очевидцев, другие же, оставляя ее женщиной, но не видя ничего мудрого в поступках этой Василисы, определяют вторую часть ее имени лишь как фамилию, и то, доставшуюся от предыдущего брака. Но, в любом случае, здесь, конечно же, идет речь не о феномене мудрости в чистом виде, а какой-то ее гиперстепени - ПРЕмудрости, что, увы, еще мало изучено). Иногда все же некоторые современные, но добрые мужчины называют и некоторых современных женщин мудрыми, но делают это обычно или применительно к своим 50-летним начальницам за праздничным столом этой юбилярши, или же обращаясь к своим женам в моменты особенного расположения, кои с ними, мужчинами, случаются при робких объяснениях своего ночного отсутствия. Так вот, Лида была просто мудрой. Это она про себя поняла не сразу, не с бухты-барахты. Да она бы никогда про себя и не узнала такого, если бы в ее жизни и парфюмерном отделе, где она работала, не появился один мужчина. Мужчина был приятный. Приятность его выражалась в аккуратной стрижке, чистых ботинках и отсутствии обручального кольца на обеих руках. Лида в свои 22 года, конечно же, понимала, что последнее его достоинство зыбко и ненадежно, что настоящей причиной отсутствия этого символа неволи на мужской руке, так часто позволяющей себе всякие вольности, может быть и военная нелюбовь к всякого рода побрякушкам, мешающим плотно обхватывать пистолет в момент опасности, и физиологическая невозможность спортсмена-самбиста натянуть на разбитый безымянный палец пусть золотой, но негнущийся обруч, и, даже, о чем она не раз слышала, сознательное стремление некоторых брачных аферистов ввести в заблуждение некоторых наивных женщин. Так вот, мужчина был приятный, а Лида мудрая, хотя тогда еще об этом сама не знала. Но Лида знала, что она была видной, чему не раз являлись и складировались в прилавочной тумбе доказательства в виде номеров телефонов, записанных кассовым карандашом на пустых товарных чеках. Лида улыбнулась приятному мужчине и скромно, как умеют делать только девушки видные, но мудрые, опустила глаза. Выдержав нужную в таких случаях паузу, но не услышав привычного - деушка, не порекомендуете что-нибудь? ?- Лида глаза подняла. На лице мужчины волновался этот обычный вопрос, но почему-то Лида ничего не слышала. И тогда Лида поняла, что мужчина заикается, причем не слегка, не чуть-чуть, а так, что и слова вымолвить не может. И тут на Лиду нашло, наверное, так находит на ясновидящих и всяких прорицателей, когда они понимают вдруг, что и видеть могут ясно и прорицать. Дальнейшие события развивались стремительно, как в немом кино, и даже под аккомпанемент популярного в том сезоне шлягера Отшумели летние дожди. Через 20 минут, когда Леня Зимовцев, 1969 года рождения, не женат, детей нет, прописан по адресу ул. Кукрыниксов, д.3, кв. 25, работает программистом, доход около 500$, любит фильмы Спилберга и музыку ?Квин?, занимается у-шу, любимое блюдо - вареники, выкуривает полпачки в день, вышел из магазина, Лида поняла, что она все-таки мудрая девушка, и что сегодня вечером, когда они будут сидеть в кино на последнем сеансе, она все же согласится выйти за него замуж. (следует продолжение) NN Буневич
Путешествие Почему-то просится душа В тихие чарующие дали, Где во сне мы птицами летали, Лишь одной свободою дыша... Почему-то хочется пройти Мир, как есть, от края и до края, Кубок жизни силой наполняя, Все изведать на своем пути. В облака нырнуть с высоких скал, В тайну моря броситься русалкой, Подглядев, как нежною фиалкой Луч заката небо целовал... Можно много странствовать вдали От родного русского раздолья, Но с какою сладостною болью Вспоминается тот уголок Земли, Где туман клубится по низине И над речкой - ивовая грусть,С края света я сюда вернусь, Как к живому роднику в пустыне.