Сальватор. Том 2
Шрифт:
– Я тебя обожаю! – отозвался Камилл.
– Поклянись!
– Не можешь ты без клятв!
– Так ты клянешься?
– Да, сто раз да!
– Чем?
– Твоими черными глазами, твоими бледными губами, твоими белыми плечами.
Сквозь замочную скважину г-жа де Розан увидела, как Камилл увлекает Сюзанну к алькову.
– Да простит меня Господь! – прошептала она.
Отойдя от двери, она приблизилась к камину, взяла стакан воды и залпом его осушила. Проверив оружие, она отворила дверь и вышла в коридор.
Когда она подошла к двери номер двадцать три, она увидела, что ключа нет.
Креолка вернулась к себе и застыла, словно окаменела.
Придя в себя, она осмотрела внутреннюю дверь. С ее стороны были задвижки, с другой – замок.
Еще она заметила вот что: кроме задвижек с ее же стороны находились дверные засовы, удерживавшие дверь, один – на потолке, другой – на полу.
Тогда она поняла, что ничто не потеряно.
Она бесшумно отодвинула задвижки, а потом и запоры.
Дверь держалась лишь на язычке замка, запертого на два оборота.
Она нажала на дверь, и та широко распахнулась.
Она не спеша, ровным шагом двинулась к алькову. Скрестив руки на груди, она взглянула на изумленных любовников, тесно прижавшихся друг к другу, и сказала:
– Это я!
XXXI.
Глава, в которой рассказывается, как умеет за себя отомстить любящая женщина
Появление г-жи де Розан было настолько неожиданным, что ошеломило Сюзанну и Камилла.
Они будто – окаменели, внезапно застыв и смертельно побледнев.
– Повторяю: это я! Вы что же, не узнаете меня? – глухо проговорила она.
Любовники опустили головы и молчали.
– Камилл! – продолжала г-жа де Розан, пристально глядя на своего мужа. – Ты меня постыдно обманул, подло предал. Я пришла рассчитаться с тобой за подлость и предательство.
При этих словах Сюзанна подняла голову. Она хотела было ответить, но Камилл зажал ей рукой рот и шепнул, но так, что креолка услышала:
– Молчи!
Госпожа де Розан побледнела и на мгновение прикрыла глаза. Потом, справившись с болью, которую ей причинили слова мужа, проговорила:
– Негодяй! И он еще называет ее на «ты» в моем присутствии!
Камилл решил, что пора вмешаться.
– Послушай, Долорес, – как можно ласковее начал он, – я не собираюсь ни скрывать, ни оправдывать свое предательство.
Но мне кажется, что здесь не место для объяснений, которые ты вправе от меня ожидать.
– Объяснения?! – вздрогнула креолка. – Какие могут быть объяснения? Что ты собираешься мне объяснять? Свое преступление? Вот она я, стою перед тобой! Разве я первая клялась тебе в вечной любви? Разве я обещала хранить верность? Или нарушила клятву? Что нового ты можешь мне сказать?
– Повторяю, – продолжал Камилл, – что эта сцена на постоялом дворе, если тебе так больше нравится, неприлична.
Вернись откуда пришла, я зайду к тебе через минуту.
– Ты с ума сошел, Камилл? – пронзительно расхохоталась креолка. – И ты полагаешь, я попадусь в эту грубую ловушку? Не ты ли клялся, что мы уедем через неделю?
– Богом клянусь, Долорес: через десять минут я буду у тебя.
– Я больше не верю в Бога, Камилл, а ты и вовсе никогда в Него не верил, – возразила креолка.
– Чего же вы хотите? – вмешалась мадемуазель де Вальженез.
Госпожа де Розан не удостоила ее ответом.
– Да замолчите вы, Сюзанна! – повторил Камилл.
Он повернулся к жене:
– Если ты не хочешь, чтобы я к тебе куда-нибудь зашел, чтобы объясниться, чего тебе в таком случае надо?
– Камилл! – молвила г-жа де Розан, с мрачной решимостью вынимая спрятанный на груди кинжал. – Я пришла сюда, чтобы убить тебя и эту женщину. Но после того, что я услышала из своей комнаты, мои намерения изменились.
Угрожающий тон, которым г-жа де Розан произнесла последние слова, ее суровый взгляд, хмурое выражение лица, сверкающие ненавистью глаза, судорожно зажатый в руке кинжал, наконец, сотрясавшая ее тихая ярость смутили любовников, и они непроизвольно схватились за руки.
Первой мыслью или, вернее, инстинктивным движением Сюзанны было броситься на г-жу де Розан и вырвать с помощью Камилла кинжал. Но Камилл ее удержал.
Видя же, что самые худшие его предположения оправдываются, Камилл соскользнул с постели и протянул руку, чтобы привести в исполнение план Сюзанны.
Но креолка остановила его взглядом.
– Не подходи, Камилл! – сказала она. – Не пытайся отнять у меня кинжал. Или, клянусь честью, я убью тебя, как гадину!
Камилл отпрянул, столько решимости было во взгляде г-жи де Розан.
– Прошу тебя, Долорес, выслушай меня! – сказал он.
– А-а, испугался! – усмехнулась мадемуазель де Вальженез.
– Еще раз прошу вас, Сюзанна: молчите! – строго проговорил американец. – Вы же видите, что мне необходимо поговорить с несчастной девочкой!
– Тебе ни к чему со мной говорить, Камилл, ведь я ничего не хочу слушать, – возразила г-жа де Розан.
– Чего же ты от меня требуешь, Долорес? – опустив голову, спросил Камилл. – Я готов сделать все, что пожелаешь.
– Трус! Трус! Трус! – глухо пробормотала Сюзанна.
Камилл не слышал или сделал вид, что не слышит ее слов, и повторил:
– Говори! Чего ты от меня требуешь?
– Я требую, – начала г-жа де Розан, убежденная в том, что наказание в ее руках, – чтобы ты долго и мучительно искупал свой грех.