Самая невзрачная жена
Шрифт:
– Ну-с, посмотрим!
– схватив горячими руками запястья Налы, она вытащила девушку к окну, начав вертеть и рассматривать. Атина только прикрывалась веером да щурила глаза.
– Нет, с такой внешностью никакое платье не поможет! Фигурка у вас, сиятельная, ладная, да только вот цвета подкачали... Фигурку мы вашу подчёркнём, а вот что делать с цветами... Кто ж его знает, подбирать будем! Не в обиду вам, но вы бы краситься начали, тогда б и платья другие можно было б посмотреть, - Нала уловила придушенный смешок из-за вееров фрейлин и вспыхнула: предложить освоить лицедейское искусство жене принца!
Швея без дозволения присела на кровать, и её девушки внесли альбомы с тканями. Нала
Нала бледнела и краснела по очереди, едва сдерживаясь, чтобы не выгнать швею - чревато оскорблением Её Величества! Швея упорно отбрасывала яркие и насыщенные лоскутки тканей, которые улетали в цепкие руки фрейлин. Они прикладывали друг к другу великолепные набивные ткани, оживлявшие то синюю пару глаз, то подчёркивавшие платиновый блеск волос. Зато швея вцепилась в серые и пастельные тона, заставив фрейлин едко улыбаться. Одна Атина возвышалась в центре комнаты, резко обмахиваясь веером.
Фасоны швея также выбирала - простенькие, неприглядные, которых всегда так избегала герцогиня Эсталига при подборе гардероба дочери. Когда швея убралась, оставив в покое измученную трещанием девушку, она понимала одно: от платьев, как и от фрейлин, она избавится при первой возможности. Последние блестящим вихрем убежали из комнаты по первой отмашке Атины.
Сидя на кровати с всё ещё идеально ровной спиной, Нала прикрыла глаза, выдохнув через зубы. Руки меленько дрожали, но мягкая перина скрадывала это. Вокруг до отвратительного звонко пахло смесью множества духов, которыми щедро пользовались дамы при дворе. И эта смесь сверлила голову, вкручивалась в лёгкие, отравляя, вызывая тошноту.
Нала колокольчиком позвала служанку и велела проветрить, а сама ушла, пообещав вернуться к обеду. В светлом коридоре дышалось свободнее, каблуки утопали в мягком ковре, не тревожа шумом уставшую голову. С портретов величественно смотрели короли и королевы. Иногда между ними, как будто случайно, показывались статуи атлетичных мужчин и женщин, непременно увитых каким-нибудь каменным плющом. От вазонов с цветами Нала спешно уходила: тяжёлый запах напоминал об отвратительных духах. Молчаливая прислуга замирала в реверансах и поклонах, сливаясь с обстановкой. Одну девочку в сером платье Нала спросила, как пройти в библиотеку. Та лепетала и заикалась от страха, но всё же указала направление, сбежав, как только Нала отвернулась.
Поднявшись на этаж, Нала сразу упёрлась в высокие двери библиотеки. Подумать только! Всё светлое помещение занимали книги в шкафах высотой в два роста человека! Разноцветные корешки смотрели на Налу и манили прочитать все книги, одну за другой... Она бродила между шкафами, проводя пальцем по шершавым переплётам, задевая острые края страниц, касаясь тёплого дерева полок. Коснувшись очередной, Нала загрустила: как найти нужную книгу? Ковровая дорожка редкого изумрудного цвета рассудила по-своему: задев загнувшийся краешек туфелькой, Нала споткнулась и невольно задела книгу, упавшую на пол. "Прорицатели имеют право назначить путь человеку", - прочитала Нала на случайно открытой странице, а перед глазами запрыгал смеющийся образ ужасной старухи. Подхватив книгу, девушка разыскала кресло у огромного окна, выходившего во внутренний двор, и принялась читать.
По всему выходило, что прорицатели видят многочисленные варианты будущего, и уже от конкретного прорицателя зависело, какой он выберет и какому поможет сбыться. Этой цели и служили назначаемые пути. История сохранила множество примеров: кому-то прорицатели говорили идти в няни, даже если это была юная герцогиня, кому-то - в стражники, кому-то они предопределяли суженых. Оттого воля прорицателей неприступна.
Но были особенные пути. Дипломата - человека, которому суждено предотвратить войну. Советника - человека, который должен стать доверенным лицом короля и помочь ему избежать какой-то беды. Матери - выбранная девочка становилась матерью-настоятельницей. Храмовника - его получали дети, которым суждено было стать Верховными храмовниками. И совершенно отдельное место в списке занимали Любовницы и Воины. Первый путь - женский. Это были девушки, которым суждено сгореть в несчастной любви. Но любви, которая непременно случится и после которой что-то навсегда изменится. Последний король из Гайднов встретил Любовницу, прежде чем его искра, полученная от источника, иссякла. Говорили, что та женщина выпила силу из короля, выпила его душу. Путь Воина же приводил мужчин к высшим чинам в армии, но платили они за это жизнью, ведь кроме битв и стратегий их ничто не интересовало. Однако много Воинов участвовало в восстаниях и переворотах, которые меняли ход истории, многие прослыли великими реформаторами.
Нала барабанила пальцами по переплёту. Странные мысли крутились в голове, какие-то обрывки фраз, которые пытались сложиться в картинку, но никак, никак не могли!
– Не портите книжки, - послышался тонкий голосок, ещё плохо выговаривавший букву "эр", и Нала увидела маленькую девочку в богатом платье - точной копии взрослого!
– Да, это плохо, - отозвалась она, подняв предмет разговора.
– А как тебя зовут?
– Ринкара!
– гордо протянула девочка и, спохватившись, сделала реверанс.
– А что ты делаешь тут одна, Ринкара?
– Нала улыбнулась очаровательной белокурой девчушке и лёгкими веснушками на пухлых щеках.
– За сказками пришла!
– и вытянула маленькие ручки с толстой, тяжёлой книгой сказок - в такой, наверное, ещё и иллюстрации есть, яркие и красивые!
– Ну, беги читать!
– Нала светло улыбнулась, а девочка, сделав ещё один неуклюжий реверанс, пошла на выход.
– А вы ещё здесь будете?
– выглянув из-за угла, спросил ребёнок.
– Приходи завтра в это же время, - улыбнулась Нала, не в силах противостоять очарованию ребёнка.
Дверь за Ринкарой закрылась, и девушка вспомнила, что и ей пора возвращаться. Не дай предначальные, фрейлины спохватились в её отсутствие и уже раздули тревогу на весь замок! От широкой души они могли, могли... Нахмурившись, Нала вернула книгу на место и вышла в прохладный, пустой коридор.
На другом его конце у окна застыли две яркие фигуры - чёрная и рыжая. Высокий, статный Ролден, выглядевший гораздо мужественнее брата, и миниатюрная, хрупкая Дейлата... Вдвоём они представляли собой словно две разные ипостаси огня: тёмного и мрачного или яркого и согревавшего. Эти два воплощения огня сливались в одно, обнимаясь и... целуясь. Нала невольно коснулась губ, подавляя вскрик. Наклонив голову, она подобрала юбки и бросилась прочь. Только долго ей виделись мужские, грубые руки на точёной женской спинке.
У спальни её ждала галдевшая ватага с возвышавшейся над всеми Атиной.
– Сиятельная, давно пора переодеваться к обеду! Девочки вам помогут!
– взмах веера Атины стал своеобразным сигналом тревоги, и маленькая пёстрая армия бросилась на девушку.
С равнодушным лицом Нала смотрела, как одно платье сменилось другим, как пальцы украсили кольца, а шею - ожерелье.
– Вы готовы, - дунув на щёки ей немного румян, Атина помогла девушке подняться и обуть туфельки.
Старшая фрейлина же вывела девушку в коридор, где из покоев напротив вышел злой Ролден. Против воли взгляд Налы возвращался к шее мужа, где над небрежно поднятым воротником маячило едва заметное красное пятнышко...