Самая запретная книга о Второй мировой. Была ли альтернатива Сталину?
Шрифт:
...К концу 1942 г., согласно составленному орловскими энкавэдэшниками и подписанному руководителем орловских коммунистов и одновременно — руководителем орловских партизан старшим майором государственной безопасности Матвеевым «Списку немецких пособников, служивших в отряде Каминского по борьбе с партизанами и награжденных орденами германского командования», различными орденами Германии были награждены следующие руководители РГО «ЛОС», а также военачальники, офицеры, бойцы РОНА (сохранены орфография и грамматика оригинала): «Зам. бургомистра округа СВ. Мосин, зам. командира бригады милиции ГВ. Валашев (правильно — Г.Н. Балашов. — СВ.), нач. штаба бригады милиции ИН. Шабыкин (правильно — И.П. Шавыкин. — СВ.), командир 6—7 батальоновВИ.Мозилеев (правильно — В.И. Мозалев. —
Первая мобилизация на территории РГО «ЛОС», как известно, была проведена осенью 1942 г. Тогда, после завершения целого каскада тяжелейших противопар- тизанских операций, кульминацией которых явились кровопролитнейшие июньские бои в Суземском районе, длившиеся практически без перерывов в течение десяти суток, Русской Освободительной Народной Армии срочно потребовалось влить «свежую кровь» новых пополнений.
Поэтому в сентябре—октябре 1942 г. была проведена всеобщая мобилизация мужчин 4 возрастов — 1922—1925 гг. рождения. Она была проведена в условиях все более возрастающего накала боевых действий и напрямую связанного с этим роста боевых потерь.
Бронислав Каминский был вынужден объявить на территории Особого Локотьского Округа мобилизацию мужского населения 1922—1925 гг. рождения. Причем надо иметь в виду, что на территории РГО «ЛОС» РОНА в среднем за месяц, за «средний месяц», имела от 46 до 60 боестолкновений с партизанами. Мобилизация проводилась Каминским решительно и жестко, с привлечением уклоняющихся от нее к военно-полевому суду, судившему «по законам военного времени».
Проведение мобилизации сопровождалось не только активной агитацией за вступление новобранцев в состав РОНА, но и рядом репрессивных мер к уклоняющимся. Среди этих мер были:
наложение больших денежных щтрафов;
выселение семей уклонистов из домов;
предание суду и арест самих уклонистов. И содержание их в окружной тюрьме вплоть до изъявления ими согласия пойти новобранцами в РОНА.
Сочетание «кнута и пряника» дало тогда огромный положительный эффект и позволило не только полностью восполнить тяжелые боевые потери лета—осени 1942 г., но и резко повысить численность батальонов РОНА с 14 стрелковых батальонов и 10 тысяч бойцов в конце 1942 г. до 15 стрелковых батальонов и 15 тысяч бойцов. (РГАСПИ. Ф. 69. On. 1.Д. 7 Ю.Л. 26.) Хотя все-таки надо отметить здесь, что количество добровольцев намного превышало число уклонистов и пошедших в РОНА из-под палки репрессий. Среди добровольцев было огромное количество людей молодых, просто подростков — 15—16 лет.
Кстати, подавляющее количество среди всех прочих возрастов молодых парней моложе 18—20 лет существовало в РОНА на протяжении всей ее жизни вплоть до конца войны. Достаточно вспомнить здесь уже упоминавшегося Василия Мазанова, добровольно вступившего в РОНА в 1941 г. пятнадцатилетним пареньком. В 1944-м ему только исполнилось 18 лет. Даже глубокой осенью 1944 г., когда РОНА после гибели Каминского в Польше была расформирована, а ее личный состав был передан в различные части и соединения — как в дивизии СС, так и в дивизии Власовской Русской Освободительной Армии, РОА, ее возрастной состав не изменился особо. Тогда при приеме нового пополнения из РОНА в РОА ее командирами было отмечено, что более половины всех передаваемых в состав РОА солдат РОНА имели возраст моложе 18 лет. Это после более чем года, как РОНА эвакуировалась из родных
Среди добровольцев РОНА были и такие, как юноша Петр Д., о котором писала газета «Голос Народа» в номере за 10 октября 1942 г. Этот юноша был рожден в советском концлагере матерью-зэчкой и до пяти лет рос и воспитывался в этом же концлагере. После освобождения он, еще будучи ребенком, как-то проходил по городской площади и увидел плакат: «Спасибо Сталину за наше счастливое детство!» Для рожденного в концлагере и там же пять лет воспитывавшегося мальчугана эти такие светлые и радостные слова прозвучали откровенной издевкой. И он не смог сдержать в себе вырвавшихся слов, опрометчивых, преступных и самоубийственных в условиях Советского Союза: «А за что же спасибо, ведь мы ничего не видим, кроме черного хлеба. И живем мы в избушке на курьих ножках». Тем самым этот щуплый подросток совершил одно из тягчайших преступлений против советской власти, советского народа в целом и в первую очередь против его мудрого и человеколюбивого руководства.
Но бдительные советские патриоты из числа проходивших мимо простых советских граждан не дали промашки. И своевременно донесли в НКВД на вроде бы с виду маленького, но уже очень матерого и опасного для всех советских людей подонка и преступника, антисоветчика и потенциального предателя советской Родины. Ну а славные парни с чистыми руками, горячими сердцами и холодными головами также не дали промашки — не дали рапространиться гнилой антисоветской заразе и воврехмя пресекли преступную деятельность матерого антисоветчика. Петр Д. за свое мерзкое и тяжкое преступление против советской власти и всего советского народа был судим справедливым и гуманным советским судом. И опять водворен в тюрьму, из которой освободился, теперь уже перед самой войной. Разумеется, получив ограничение в правах и пресловутый «101-й километр» — запрет селиться на жительство в радиусе 100 километров от крупных советских городов. Так он оказался в Локоте, так он сознательно остался ждать прихода на Орловщину немцев, так он оказался добровольцем в РОНА.
...Как уже упоминалось выше, германское военное командование разрешило набрать Каминскому в лагерях военнопленных из числа добровольцев 30 бывших командиров РККА. Этот небольшой штришок еще раз подчеркивает тот факт, что членами РОНА становились в первую очередь по убеждению, а не в силу жестоких обстоятельств лагерной действительности, когда остро вставал иногда перед человеком страшный вопрос, страшная дилемма — подыхать с голоду или идти на службу к немцам.
Причем эта дилемма «подыхать с голоду — или в прихвостни» вставала перед военнопленными больше всего именно в первый год войны, в первую военную зиму. И вставала в первую очередь еще и потому, что голод в лагерях военнопленных был вызван небывалым в истории всех войн на свете каким-то нереальным количеством сдавшихся в плен военнослужащих РККА.
Взять в плен в первые несколько месяцев войны почти четыре миллиона (3,7—3,9) военнослужащих вражеской армии — такого в истории всех без исключения мировых войн не было нигде, никогда и ни с кем. Высшее командование германских вооруженных сил этого никак не ожидало. Поэтому и не готовилось к принятию такого, количества военнопленных. Не готовили ни лагерей, ни снабжения, ни охраны для такого количества людей. Тем более что власти СССР сразу же открестились от всех своих попавших в плен соотечественников, объявив их всех, скопом, предателями и изменниками.
В 1942 г. положение с военнопленными изменилось к лучшему. И в том смысле, что в плен стало попадать немного меньше, чем в 1941 г. (хотя их было также нереально много!). И еды стало немного побольше. И бараков понастроили. И охраны наготовили. Причем последних — в немалом количестве из самих граждан Советского Союза. Из украинцев, латышей, эстонцев, литовцев, русских.
...Начальником штаба бригады РОНА, получившим чин подполковника РОНА, стал бывший капитан РККА И.П. Шавыкин. Тот самый Илья Павлович Шавыкин, чей родной брат воевал против РГО «ЛОС», командуя партизанским отрядом имени Тимошенко.