Самой не верится
Шрифт:
Наконец я покинула это заведение, оставив семейство Чайковских в прошлом навсегда.
Купив каких-то фруктов у женщины на углу и две сосиски в тесте, я поспешила в санаторий. Витя очень любил сосиски в тесте. Немного отвлекусь и расскажу, как он ждал каждый день эти сосиски. Ежедневно на пляже появлялись три женщины средних лет – две брюнетки и блондинка, которые продавали выпечку. Они кричали: «Сосиска в тесте! Горячая пицца!» Периодически рядом с продавщицами появлялся мужчина с сильным акцентом. Он носил фруктовые колбаски на верёвочке и кричал: «Чурчхэлла! Кто купит чурчхэлла, у того сэгодня будэт очэн хароший лубовный дело». И ржал после этого, как конь. Все, кто слышал
Так вот, Витя всегда покупал сосиску в тесте у женщины с белыми, сожжёнными перекисью, волосами. Бывало, что брюнетки несколько раз мимо проходили, но он терпеливо ждал «свою блондинку». Он говорил, что у неё очень вкусные сосиски, сразу видно, что она готовит с душой. И тесто у неё лучше. Как-то блондинка не пришла, и Виктор вынужден был купить сосиску в тесте у её напарницы. Он скушал трубочку без удовольствия, подытожив, что приготовлено «так себе».
Интригу держать не буду, просто скажу, что уже перед самым отъездом мы случайно узнали, что все сосиски и пиццы пекут в одном кафе, что притулилось по левую сторону от центрального входа на пляж. Женщины-продавщицы были посредниками – они приходили в кафе, брали сосиски для реализации в розницу. Витя очень расстроился, потому что почти две недели был жертвой собственных фантазий. Но это оказалось и смешно, к тому же добавился эпизод в копилку курортных историй, которые мы рассказывали друзьям после отпуска.
В тот раз я пришла с этими сосисками, Витя так им обрадовался, даже не спросил, куда я ходила. Вскипятив с помощью кипятильника чай, он съел эти две сосиски и стал таким счастливым! Солнце стояло в зените, и мы решили поваляться в номере часов до четырёх вечера. Я лежала рядом с ним, смотрела на него и думала, какая я всё же счастливая, что у меня есть мой Витя, а не какой-то пьяница Апаш.
Тогда у нас и получилась Ленка. Сколько ни считала, выходило, что как раз в тот самый день. Видимо, меня отпустило чувство недосказанности, я вырвалась из пут воспоминаний. Раскрепостилась. Расслабилась.
Позже я поделилась с Виктором, что именно в тот день мы зачали Ленку. Про Апаша я, естественно, умолчала. Виктор любил пошутить: «Это я от двух сосисок в тесте расстарался».
Но это было потом. Спустя много месяцев. А в тот день, выйдя с любимым мужем из номера, на пляж летела, как на крыльях. И вдруг слышу, какая-то женщина кричит другой:
– Лидка! Лидка Друнина, ты ли это? Вот так встреча!
Как устроены земные кладовки памяти, никому не ведомо, но именно в тот день фамилия незнакомой мне Лидки вытащила на свет строки из стихотворения любимого поэта Юлии Друниной «Не встречайтесь с первою любовью».
Я шла, оглушенная этим стихотворением, которое знала наизусть. Одно дело – знать, другое – стать его участником. В тот день я поняла его смысл иначе, примерив на себя.
Немолодая невеста
Как мама дочери, зовусь тёшей, но по характеру своему я больше похожа на свекровь. Потому что требую. Причём со всех. У меня не забалуешь. Всё лежит на своих местах, режим соблюдается, поблажек никому не делаю. Даже себе. Ну, разве только Владику, да и то очень и очень редко, в данном случае звание «бабушка» перевесило «тёщу». Думаю, что я не первая такая.
Почему сравниваю себя со свекровью? Любочка, подруга моя, частенько мне об этом говорит. Не с укором, но с намёком. Ведь есть какие-то общепринятые, зачастую, анекдотические истории, в которых тёща обязательно печёт блины, конфликтует с зятем, вся в делах по дому. Свекровь в этих историях ничего не делает, только внезапно приходит
Когда я работала медсестрой, Галина Георгиевна – заведующая поликлиникой – меня уважала. Если какая проверка приезжала, она вела комиссию ко мне, так как знала, что у меня всё согласно требованиям, по инструкции. Зять мой Рома, слава богу, оказался аккуратным, чему я была в первое время безумно рада. А потом просто привыкла.
Владик, в силу возраста, бардак не замечает, если не он его сотворил. Но всё, что сам замусорил, испачкал, обязательно убирает почти без напоминаний.
Ну, что там ещё про тёщу? Блины. Устаю, когда пеку. Печёшь, печёшь, ноги утруждаешь, а их раз – и нет. Когда дома бываю одна, пеку, потом фарширую. Так блинов хватает «на подольше».
Не буду больше углубляться в тему «свекровь – тёща», вы и так уже поняли, что я хоть и обычная женщина и у меня есть свои тараканы в голове, я просто люблю свою семью. Когда я впервые услышала, что цветок ромашки – символ семьи, любви и верности, я полюбила эти цветы ещё больше. Никто не знает, но между страниц одной из книг, стоящих на верхней полке в большом шкафу, хранится ромашка из букетика, который папа однажды нарвал для мамы. Случайным образом одна ромашка была изъята мной в качестве временной закладки. Много лет спустя она растрогала меня до слёз, ведь её касались ладони моих родителей. Они любили друг друга. Берегли друг друга. Благодаря им появились на свет мы с Валерой, потом наши дети, внуки. Как белые лепестки ромашки вокруг солнечной серединки, так и мы все стоим, взявшись за руки, а наша солнечная серединка – это любовь. Я давно плотно приклеила цветок ромашки на картонку, прикрыла плёнкой, чтобы не рассыпался. В общем, ещё и сентиментальная я. Люблю жизнь. Любовь к жизни я особенно остро ощутила, когда не стало Вити, моего мужа. Очень долго потом, да и до сих пор, когда вижу что-то красивое или просто интересное, в голове мгновенно вспыхивает только одно: «Вот бы Витя увидел тоже. Не успел…». И так меня это «не успел» подстегивает, что хочется успеть. Успеть увидеть, познать, передать опыт.
Время летит быстро. Кажется, что совсем недавно была школьницей, потом студенткой медучилища, невестой, молодой мамой, и вот уже тёща, бабушка и снова пройдена стадия молодой невесты.
Егор Андреевич даже новую книгу свою решил так назвать. Вернее, немного иначе – «Немолодая невеста». Он сейчас пишет про наши отношения, но с долей мистики. «После книги про бабушку будет книга про бабушку и дедушку», – смеюсь я. Но ему не говорю, чтобы не бередить раны – он ведь стать дедушкой не успел.
Чуть позже Егор Андреич передумал и дал рабочее название роману «Поздний диагноз». Мы и вправду словно подхватили вирус, который диагностировали не сразу. Гораздо позже, когда мы прожили вместе не один месяц, в разговорах стали всплывать подробности, которые мы поначалу не заметили. Во-первых, Егор Андреевич у меня сразу вызвал доверие и я у него вызвала ответную симпатию. Во-вторых, я о нём думала, хоть и редко. Он думал обо мне. Думал гораздо чаще, ведь жил в моём доме. Смеясь, он делился, что увидев непорядок, про себя восклицал: «Хозяйка прибьёт меня!» – и прилагал усилия, чтобы эту «бяку» ликвидировать.