Самозванка
Шрифт:
Мнения разделились. Ожесточенный спор продолжался до полудня, пока палящее солнце не загнало казаков в тень. Остудив пересохшие глотки кислым вином, к единому решению войсковая старшина так и не пришла. В итоге, судьбу конницы вынесли на кош. Тысячеголосая толпа на закате солнца огласила окончательный вердикт: одна половина решила искать счастья на службе у турецкого султана, вторая — за океаном. Утром следующего дня оставшиеся обсуждали план действий.
— Вот только гроши где раздобыть, ума не приложу, — пожаловался Данила, лихорадочно высчитывая в уме стоимость корабля.
— Сдурел, казак? — изумленно
Дружный гогот, сорвав с деревьев испуганную стаю ворон, несколько разрядил невеселую обстановку. Данила смущенно пожал плечами — в последнее время торгашеская жилка давала знать о себе чаще прежнего.
— Раздобудем челны и захватим корабль, — уже спокойно продолжал Гонта. — Чай не впервой.
На том и порешили. В эту же ночь, конная лава стронулась со стоянки в направлении Крымского ханства.
Примерно в тоже время, в далеком Париже, Григорий Орлов мялся срамной болезнью. Безуспешные поиски беглянки наконец-то вывели на след, но прок от него был невелик — отплывать за океан фаворит не собирался. Уже смирившись с потерей, он бесцельно тратил время в постелях искусных куртизанок, пока в одно прекрасное утро нестерпимый зуд не дал о себе знать.
Наружу выплеснулось все: и досада от неудачи, и злость на парижских кокеток, и… В общем, спешно вызванный адъютант получил от яростно чешущего причинное место светлейшего срочный наказ: немедленно доставить грамоту на борт тридцатипушечного фрегата, поджидающего в порту на случай поимки самозванки.
Греческий корсар Ламбро Каччиони, верой и правдой служивший России, хмыкнув в смолисто-черные усы, отдал команду поднять паруса. Путь пирата лежал через океан. Живность нанесла завершающий удар.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Дождь закончился. Утро брызнуло в окно яркими лучами солнца, настырно лезущими сквозь плотно сомкнутые веки. Златка с наслаждением, до хруста в позвонках потянулась. В приоткрытую створку доносились звуки деревенской жизни: звонко щелкали кнутами пастухи (ковбои, вспомнила девушка), мычали коровы и лениво перебрехивались дворовые псы; суматошно голосили куры и деловито гоготали вечно озабоченные гуси. Обычное ранчо пасторальной Америки.
Понежившись еще несколько минут, она кликнула служанку, умылась, причесалась и неспешно отправилась куда глаза глядят. То есть на поиски кухни, где можно было разжиться бутербродами и крепким кофе. А заодно посидеть, обдумать, что делать дальше: за душой ни гроша, а сидеть на шее гостеприимного хозяина не хотелось. Срочно нужна была идея.
— Злата, — послышался за спиной удивленный голос Доминика де Брюэ. — Вы уже проснулись?
— Нет, — хихикнула девушка, зябко поведя плечами; в коридоре было прохладно. — Я лунатик, во сне гуляю.
Доминик непринужденно рассмеялся. Сегодня он выглядел значительно лучше: исчезли синюшные отеки со скул, разгладились морщины у губ, и в глазах появился живой блеск.
— Составите мне компанию за завтраком?
— Не откажусь, — согласилась девушка. — А где Костилье?
— Охотится, — коротко ответил де Брюэ и, встретив недоуменный взгляд, пояснил: — С германским судном прибыл мой давнишний заказ: пара прекрасных мушкетов дворцового оружейника Иоганна Себастьяна Хаушка. Ив заядлый охотник и с утра отправился на дальний выгон, пострелять куропаток. — С сожалением вздохнув, он продолжил: — Увы, но я пока лишен такого удовольствия.
— Покажите! — загорелась Златка, забыв о завтраке.
— Мадемуазель! — укоризненно нахмурился Доминик. — Не пристало столь юной леди брать в руки оружие.
— Если я правильно вас поняла, — с насмешкой подхватила девушка, — оружие достойно лишь мужчин и престарелых дам?
На мгновенье смешавшись, де Брюэ молча усмехнулся в ответ и, галантно подхватив девушку под локоток, проводил ее в кабинет. На небольшом столике, застеленном багрово-красным сукном, матово поблескивала длинноствольная винтовка. Темно-красное ложе светлело серебром вырезанной кабаньей головы, а замок был украшен искусной гравировкой. Ловким, кошачьим движением сцапав оружие, девушка профессионально заглянула в ствол и восхищенно протянула:
— Нарезная?!
— Кхм, — озадаченно крякнул в ответ Доминик, удивленно приподняв бровь. — Вы разбираетесь в оружии?
— Угу… еще и крестиком вышиваю, — подтвердила Златка и, плавно подняв винтовку вверх, медленно опустила ствол, неподвижно замерев в изготовке. — Не «аншутц», конечно, но развесовка очень даже недурна.
— Простите? — задумчиво поглаживая подбородок, спросил де Брюэ.
— Вполне сойдет, — не обращая внимания на ошеломленного француза, девушка повела стволом из стороны в сторону. — Катька Вильхельм, говорят, до сих пор с нашей «ижевкой» бегает…
— Кто бегает? Куда? — вконец растерялся де Брюэ.
— Биатлон, — отвлеченно пояснила Златка, продолжая вертеть в руках изящную смертоносную игрушку. — Вам, мужикам, лишь бы мячик погонять, больше ничто вас не интересует.
— Мадемуазель, я не понимаю ни слова из того, что вы мне говорите, — сокрушенно признался хозяин.
Оставив в покое подбородок, он ухватился двумя пальцами за нос. Златка наконец-то оторвалась от винтовки и посмотрела на него отсутствующим взглядом. С минуту они мерялись недоумевающими взглядами, после чего, испугано ойкнув, девушка делано рассмеялась:
— Не обращайте внимания. Это я о своем, о девичьем. — Быстро свернув опасную тему, она нетерпеливо притопнула каблучком и с просительной интонацией протянула: — Я тоже хочу на охоту!
Де Брюэ с подозрением покосился на девушку, в ожидании очередного розыгрыша и, не найдясь, что сказать в ответ, в замешательстве покачал головой:
— В старые добрые времена леди не брали в руки оружие.
— Вернемся к вопросу о Жанне д'Арк? — ехидно предложила Златка. — Или это были другие старые добрые времена?
— С вами невозможно спорить, мадемуазель, — окончательно сдался де Брюэ.
— А вы и не спорьте, — посоветовала девушка. — Кстати, как она заряжается?
Доминик усмехнулся и достал из выдвижного ящика холщовый мешочек. Развязав тесемку, он вытащил пригоршню круглых свинцовых шариков и протянул их Златке. Взяв двумя пальчиками один из них, она попробовала опустить его в ствол.
— Не лезет! — обескуражено пожаловалась девушка после нескольких бесплодных попыток.
— Пуля забивается молотком, — снисходительно пояснил де Брюэ. — Если сделать ее меньшего диаметра, то винтовые нарезы ствола будут абсолютно бесполезны.