Самурай Ярослава Мудрого
Шрифт:
— Хорош пес у тебя, Ратьша. Красавец просто. Я себе вчера щенка купил, такой же крови. Дом сторожить, — начал я разговор.
— На торгу взял? У мужика толстого? — оживился Ратьша.
— У него, он там один торгует такими. Кобелька взял, три куны сошлись.
— Даром взял. У него щенки моих не хуже, — государственный чиновник умер в Ратьше на время, передо мной стоял увлеченный собаковод. Любовь к собакам на чины не смотрит…
— Показал бы, — намекнул я,
— Совсем я что-то сегодня сам не свой, гостя у ворот держу, прости, Ферзь, больно уж меня Буран удивил, — забеспокоился Ратьша, — проходи, проходи в избу, и ты, малец, с нами иди, тут не стой.
Щенков — а мы сразу же пошли к ним, само собой, — Ратьша держал в крытом дворе, не в избе. Сука насторожилась было, но Ратьша цыкнул на нее, и собака успокоилась. Щенки и впрямь оказались не хуже рыночных, а по-честному, так и получше, наверное. Суки точно были получше. Ну или такие же.
— Хороши, слов нет, тьфу-тьфу-тьфу на вас, не сглазить, — бубнил я, сидя на корточках рядом со щенками, руками, само собой, псенышей не трогая, зачем мамку нервировать лишний раз? А государственный муж Поспел просто с открытым ртом на них смотрел, даже хотел погладить, но отдернул руку.
— Если к собаке протянул руку — трогай, — сказал я.
Поспел с радостью послушался, щенки лизали ему руку, а мамка их смотрела на него снисходительно, не чуя в нем ни малейшей угрозы.
— А что, Ферзь, ты ведь, я чай, не щенков пришел смотреть? — спросил негромко тысяцкий.
— Не только. Дело есть к тебе, тысяцкий, — так же негромко ответил я.
— Добро, пошли-ка в избу. И ты, малец, ступай к дворне, один тут не сиди, не ровен час она осердится.
Поспелка грустно вздохнул, поклонился тысяцкому и мне и после нас вошел в дом.
Мы с Ратьшей сели за стол, от меда и вина я отказался и начал сразу с основного:
— Скажи мне, тысяцкий, князь не передумал ли меня наставником ставить?
— Ты за этим пришел? — недоверчиво спросил Ратьша.
— Если передумал, остальное говорить смысла нет, — я прислонился спиной к стене.
— Не передумал вроде как. А что дальше, Ферзь?
— Я бы их хотел в своем дворе учить. Поставлю там додзе, стану учить. Чтобы досужих советчиков не было, да и варягам смотреть не стоит, — честно отвечал я.
— Что поставишь? Это идол, что ли, твой? — насторожился воин.
Надо срочно придумать эквивалент слову «додзе», а то наживу я тут беды.
— Нет, не идол. Зала это во дворе крытая. Я привык к такой, — постарался я объяснить.
— А уных, значит, тебе под крыло да подальше от двора? — Брови Ратьши сошлись
Глава XV
— Что не так, Ратьша? — осведомился я.
Тот молчал, время потянулось медовой каплей, я уже прикидывал, как уходить, если прорвусь через тысяцкого. Поспела всяко не тронут, кому он нужен.
— Да все так, просто думаю, что ты и впрямь колдун, Ферзь. То предложил, что сам князь удумал, — Ратьша ухмыльнулся.
— Так оно верно ведь, додуматься нетрудно, — отвечал я, стараясь сделать глаза как можно голубее.
— Оно так. А от меня чего надобно, наставник? — прямо спросил тысяцкий.
— Казны на залу мою. Лес купить и плотников нанять, не думаю, что уные сами сработают. Почти изба, считай, — честно отвечал я.
— И много казны тебе, Ферзь?
— Вот уж не знаю, тысяцкий. Не знаю ни цен, ни сколько лесу мне надо, ни сколько плотников. Не обессудь уж. Или скажи, к кому идти, чтобы мне толком сказали, сколько и чего надобно и сколько казны требуется.
— Даже и не знаю, к кому идти тебе, Ферзь. Лучше бы ты к князю шел сразу, — подумав, отвечал Ратьша.
— Да уместно ли князя по таким пустякам беспокоить? Я же не городище строить думаю, а избу, считай, вторую у себя во дворе. А про уных, ты сказал, уже решен вопрос.
— Но казна княжья, я ей не распоряжаюсь, Ферзь. Я знаю, что тебе на дело надо, но дело-то не только твое, так что, думаю, примет тебя князь. Найдешь на княжьем дворе Третьяка, обскажешь, что и как, пусть у князя спросит, когда тебе к нему челом бить, — закончил бюрократ хозяйственную часть.
— Понятно, благодарствую. Пойду я тогда. Только у меня вопрос к тебе есть еще один, — встал я из-за стола.
— Спрашивай, — кивнул Ратьша.
— А почему ты не возле княжьего терема построился? Или то дело не мое?
— Да нет, секрета нет никакого. Не люблю шум и гам, а его хватает и у терема, и по дороге к нему, то бегут, то скачут, нет, то не по мне. Дома тихо должно быть, — подвел итог Ратьша и пошел проводить меня к порогу.
Я позвал государственного мужа Поспелку, и мы степенно, не сказать «чинно», последовали к княжьим теремам.
— Поспел, мне бы в теремах найти Третьяка, поможешь мне? — Я не приказывал, а спрашивал. Люди, которые привыкли к приказам, надолго запоминают тех, кто просит. Это я могу сказать на основании собственного, пусть и короткого, армейского опыта.