Самый завидный подонок
Шрифт:
Девочки бегут впереди со Смакерсом, ударяясь ногами о волны прибоя.
— в своем городе, помнишь, как ты рассказывала мне о том, что над тобой издевались? — спрашиваю я.
Вики бросает на меня непонимающий взгляд:
— Конечно.
— Это был кто-то богатый?
Ее брови хмурятся:
— Почему ты так думаешь?
— Просто интересно. Ты не впечатлена, как многие люди. И, что ж, в какой-то момент ты действительно назвала меня богатым, титулованным ослом.
Она берет меня за
— Ты знаешь, что я так не думаю.
Я не отрываю глаз от горизонта, чувствуя ее пристальный взгляд на своем лице. Интересно, не поэтому ли моя мать выбрала ее? Я ненавижу вопрос, который собираюсь задать, но он кипит во мне:
— Моя мать казалась… счастливой в те последние годы?
Она сжимает мою руку:
— Генри…
— Я просто… не знал ее последние несколько лет. Я скучал по ней, — я никогда не говорил этого вслух.
— Она казалась счастливой… по-своему.
Я киваю.
— Я не была уверена, как много ты хочешь о ней знать. Но, да. У них со Смакерсом был свой заведенный порядок. Она терроризировала людей по соседству, например, когда они хотели его погладить, она сердилась. Это было своего рода развлечение.
Я улыбаюсь. Это горько-сладкое чувство, сейчас, скорее, сладкое, чем горькое.
— Это в ее характере, — говорю я. — Я всегда воображал, что могу все исправить. Что каким-то образом я решусь, и у нас состоится разговор по душам.
— Мне жаль, — произносит она.
Я заставляю ее рассказывать мне все истории, которые она может вспомнить. Мы вместе стоим на мокром, засасывающем песке, океан плещется у наших лодыжек, наблюдаем, как плавают Карли и Бесс, а Вики рассказывает мне маленькие смешные истории. Одну за другой.
Мы смеемся над ними. Это приятно. Нет — это чертовски потрясающее чувство.
— Я рад, что ты была с ней рядом, — говорю я.
Она целует меня в плечо:
— Я рада, что смогла быть.
— Как ты думаешь, почему моя мать выбрала тебя?
— Не знаю, — отвечает она.
— Может быть, глупо продолжать задаваться этим вопросом, но я это делаю. Ты думаешь, моя мать выбрала тебя, потому что почувствовала, что у тебя аллергия на таких парней, как я? Вы двое говорили о таких вещах?
— Хм.
— Я знаю, что она якобы выбрала тебя на основании того, что ты была дрессировщицей, но она могла бы натворить много глупостей с этим завещанием. И все же она выбрала тебя.
— Я, действительно, думаю, что это было из-за собаки, — говорит она. — Она любила эту собаку. Даже последние слова, которые она мне сказала… — она останавливается, явно сожалея, что пошла по этому пути.
— Все в порядке, ты можешь сказать мне, — говорю я. — Пожалуйста. Скажите мне. Это были последние слова, которые она произнесла. Я хочу знать.
— Ну они были о собаке. Схватившись
Мое сердце колотится:
— Что ты сказала?
— Я люблю тебя, Поки. Я не знаю, почему она так назвала Смакерса, ну, ты знаешь, в самом конце. Я никогда не слышала, чтобы она его так называла, но, должно быть, она разговаривала со Смакерсом.
Я проглатываю комок в горле.
— Что? — спрашивает она, глядя мне в глаза.
— Спасибо, — говорю я.
— За что?
Я притягиваю ее к себе, голова кружится от шумящего океана, этой красивой женщины и моего горько-сладкого сердца.
— Просто… за все это.
В ту ночь Бретт начинает свою атаку с помощью текстовых сообщений. У него есть пикантная информация от частного детектива, которой он хочет поделиться. Я говорю ему, что мне это неинтересно — последнее, что я хочу сделать, это разрушить доверие между нами. Вики расскажет мне все, когда будет готова.
Бретт не сдается. В конце концов, я просто блокирую его. Он будет зол, но я хочу, чтобы это время прошло как можно быстрее. Мой помощник даст мне знать, если возникнет корпоративная ситуация, требующая решения.
Слушание по вопросу компетентности, конечно, запланировано. Но я решил отменить это.
Она заверила меня, что все будет сделано правильно. Я верю ей. Я верю, что мы вместе найдем путь вперед. И каковы бы не были сомнения Вики по поводу того, что мы будем вместе, я преодолею их.
Я отменю слушание, когда посредники вернутся в офис во вторник, и тогда я скажу ей.
В понедельник вечером состоится шоу фейерверков. Карли и Бесс отправляются на Куперс-Бич, чтобы застать их. Я устроил ужин при свечах на веранде.
Вики растянулась на скамейке рядом со мной, прислонившись ко мне спиной, расставив ноги в стороны. На ней розовая юбка и золотые босоножки, которые хорошо сочетаются с ее желтой блузкой. Она носила одежду более ярких цветов, но это действительно другое, результат шоппинга в городе с девочками. Ей идут цветные вещи. Это кажется правильным для нее. Украшения, которые она делает, очень красочные. Почему не ее одежда?
Сверху раздается грохот, за которым следует несколько более мелких.
— Я рад, что фейерверк взрывается позади нас, — говорю я. — Что если бы они взорвались бы прямо здесь над водой? Мне пришлось бы арестовать себя за многочисленные нарушения клише.
— Пена на волнах такая же яркая. Она выглядит почти неоновой, — говорит она, глядя на воду в лунном свете.
— Это фосфоресценция, — я бросаю кусок стейка Смакерсу.
Она тянет меня за лацканы, как делает, когда хочет, чтобы я приблизился и поцеловал ее.