Санджар Непобедимый
Шрифт:
Басмачи надвигались. Шли не торопясь. Они не считали нужным спешить, вполне уверенные в том, что Санджару уйти некуда. Невдалеке из–за холма выехал на коне Кудрат–бий. Он с интересом разглядывал своего врага.
Медведь кашлянул. Лицо его, бледное, с капельками пота на лбу, было решительно.
— Санджар–ака, друг, мы дорого обойдемся им… Командир кивнул головой.
— Я прошу, — продолжал Медведь, — об одном. Дайте мне рекомендацию в партию.
Это было так неожиданно, что Санджар удивленно посмотрел на старика.
—
— Дай руку, — сдавленным голосом проговорил Санджар, — дай руку, отец. — Их руки соединились в крепком рукопожатии. — А теперь… — Санджар стащил через голову карабин и щелкнул затвором.
Лошадь Санджара вдруг испуганно всхрапнула. У самого стремени показалась голова сивенького крестьянина. Подслеповатыми глазками он разглядывал Санджара.
— Вы кто? — спросил он. — Вы — Санджар? Секунду Санджар колебался:
— Да, я Санджар.
Лицо крестьянина прояснилось.
— Санджар, друг народа, идем, — сказал крестьянин, — идем. Вы, я вижу, заблудились, а здесь есть дорога.
Схватив лошадь Санджара под уздцы, он потащил упиравшееся животное за собой.
— Скорее!
Басмачи заметили неладное. Рев нестройных голосов донесся снизу. Защелкали выстрелы.
— Идем, Санджар–друг, — бормотал крестьянин, — идем, друг… два шага отделяют тебя от смерти, не торопись умирать. Идем, друг, вот сюда, вот вниз, друг…
Все так же бессвязно бормоча что–то, он проворно начал спускаться в глубь разверзшегося под ногами узкого ущелья.
Некогда страшный подземный толчок расколол гору Каратаг. Гигантская трещина была так узка, что только в нескольких шагах можно было ее заметить. Казалось, ничего не стоило через нее перепрыгнуть. Но это впечатление было обманчиво. Ширина щели была не менее пяти–шести метров, а глубина такая, что шум мчавшегося по дну потока едва достигал слуха.
— Куда ты нас ведешь? — с тревогой спросил Санд–жар. Он заподозрил ловушку.
Не отвечая на вопрос, крестьянин заставил его спешиться.
— Оставьте лошадей, дальше они не пройдут.
Он схватился обеими руками за острый выступ скалы и, изогнувшись скользнул вниз. Немалую ловкость нужно было проявить, чтобы одним прыжком соскочить на широкий плоский камень, на котором лежали две толстые жерди, переброшенные над еще более сузившейся здесь трещиной. Переход по жердям был не менее труден, чем спуск. Еще мгновение — и все оказались в полной безопасности, скрытые от глаз преследователей нагроможденными в беспорядке гигантскими глыбами камня.
— Постойте, — растерянно проговорил Медведь, — а мои записи, мой аппарат?
И прежде, чем кто–нибудь смог ему помешать, он перебежал обратно по жердям и начал карабкаться по скале.
— Стой, куда?
Скалы закрывали тропинку, по которой поднимался Медведь, и площадку, где были брошены лошади. Но по возгласам можно было догадаться, что там уже находятся басмачи.
Одиноко грохнул выстрел.
— Пропал, — побледнев, проговорил Санджар. — Зачем он побежал туда?
— За своими научными материалами, — сказал Курбан. Голос его дрожал. — У Медведя они в хурджуне всегда лежали.
Ошеломленные, подавленные неожиданно обрушившимся несчастьем, все молчали.
Сивенький крестьянин сказал скороговоркой:
— Идите все прямо. А от черного камня сверните вниз, — и побежал назад.
— Тебя убьют, — крикнул Санджар, — вернись!
— Пусть найдут сначала…
Он ловко перебрался на другую сторону щели. То, что сделал он затем, было совершенно неожиданно. Крестьянин наклонился, с силой вырвал конец жерди из щели в камне и столкнул жердь в пропасть. То же он сделал и с другой жердью. И, не обернувшись, исчез.
Все произошло очень быстро. Никто не успел даже сообразить, чем можно помочь Медведю. Все прислушались. С площадки не доносилось ни звука. Далеко внизу шуршал поток. В узкую прорезь скал синело гиссарское небо.
— Пропал Медведь, — горько пробормотал кто–то.
Санджар отвернулся. Всю дорогу он не подымал головы.
Только когда внизу блеснула голубая лента реки, он остановился и, глядя на раскинувшийся у ног город, в раздумье произнес:
— Какой был человек…
Но Санджар не был намерен склонять голову под ударами судьбы. В Денау ускакал гонец. Начальник местного гарнизона, состоявшего из нескольких десятков больных малярией красноармейцев, разослал в горы разведчиков узнать о движении басмачей и, если возможно, об участи Медведя. Было решено немедленно связаться по телефону с соседними комендатурами.
В покосившейся хижине коптил и мигал светильник. У ящика полевого телефона склонился человек с бледным лицом и синими тенями под глазами. Прерывающимся, слабым голосом человек взывал:
— Регар, Регар, Регар… да ну, Каратаг слушает, Регар, Регар, Регар…
Шумел за дверьми в густой темноте заброшенный сад, далеко–далеко грохотал бурный поток. В хижине сухо потрескивал фитиль светильника и дребезжал язычок телефонного звонка.
— Регар, Регар, да ну, проснись, Регар… Но Регар, молчал.
— Регар, давай связь, давай связь, Регар…
В трубке вдруг зашипело, затрещало. В мембране захрипел громкий голос.
— Миршаде, Миршаде, отвечай, Миршаде. Позовите комбрига, позо…