Сапфир забвения
Шрифт:
– Любопытно, – произнес Дэниел. – Я ошибаюсь, или здесь были какие-то следы? – он указал на поверхность герба, где едва виднелись разводы сажи.
– Вы правы! – воскликнул слуга. – В то злосчастное утро герб был испачкан темной полосой, словно по нему мазнули головешкой из камина.
– Ну а этому факту стража придала значение?
Морроу недовольно засопел:
– Позвольте, мессир! Вы уж слишком…
Грант поднял руку, заставив Грега умолкнуть.
Приказчик продолжил:
– Они спрашивали об этом. Но я не смог вспомнить, была ли эта грязь до смерти господина Унвинда или появилась уже после
– Благодарю, – кивнул рыцарь, – на этом и закончим. А теперь я хочу остаться один и поразмыслить над деталями. Прошу вас всех, подождите меня внизу.
Стражники и слуга быстро переглянулись. Морроу хотел было что-то спросить, но передумал. Один за другим они покинули комнату.
А Дэниел, наконец, приступил к главному. Затворив дверь, рыцарь скинул плащ и встал в центр комнаты. Ладонь крепко обхватила кольцо с изображением ворона. Второй рукой Дэниел достал из сумки узкий деревянный пенал. Откинув крышку, вынул небольшую темную горошину. Закрыв глаза, человек раздавил горошину в пальцах и погрузился в транс.
Тени зыбкие и зависят от источника света. Но они обладают памятью, храня воспоминания обо всём, что меняло их очертания, что проходило сквозь них и какую несло ауру. Тени бывают молодыми и старыми, мягкими и четкими. Они немало могут рассказать тому, кто умеет их слушать. В «Ордене Ворона» учили этому искусству.
Сосредоточившись, рыцарь вернулся к событиям недавних дней.
Холодный осенний вечер. Комната купца. Тень человека быстро, но умело готовящего постель ко сну. Вот он подкидывает дрова в камин, пламя выхватывает темные силуэты предметов. Человек выходит из комнаты. Появляется новая едва видимая тень. Она возникает на подоконнике из аккуратно приоткрытого окна. Тень удлиняется, становится гуще. Аура этой тени холодна, но где-то в ее глубине тлеет старый огонь. Тень затворяет окно и сливается с тяжёлой портьерой. Ждет.
Проходит много времени, прежде чем возникает тень от приоткрытой двери. Новый человек заходит в комнату. Походка его нетверда, силуэт раскачивается из стороны в сторону. Должно быть, это купец. Его аура имеет беспорядочный окрас, владелец устал и весел одновременно. Он идет к постели и переодевается ко сну. Едва он встает у комода, чтобы сложить одежду, портьера за его спиной распахивается. Два силуэта ненадолго становятся одним целым, а потом на полу остается лежать тело. Ауры купца больше нет. Тень убийцы некоторое время неподвижна. Затем она склоняется над телом и что-то оставляет на нём. Еще один предмет кладет на комод. Не торопясь ходит по комнате и, наконец, замирает у камина. Берет из него уголек, тянется к гербу. Быстрый росчерк. Вновь открывается окно, и тень пришельца исчезает без следа.
Утро. Свет потухшего очага сменяется зыбкими рассветными лучами. Две новые тени входят в дверь. Аура первой принадлежит человеку, расстилавшему постель. Вторая – незнакомая, затуманенная и веселая. Едва они оказываются в комнате, обе ауры начинают мгновенно наливаться тревогой и ужасом…
Дэниел медленно открыл глаза. Теплое кольцо в ладони слегка покалывало искрами магии.
«Что ж, я увидел, что хотел», – рыцарь накинул плащ и пошел к лестнице.
– Куда желаете отправиться теперь? – хмуро спросил Грегор Морроу, едва спутники покинули купеческий дом.
– Уже поздно,
– Мессир предпочитает изысканную кухню? – спросил Родрик, дыша на озябшие пальцы.
– Нет, я непритязателен. Недорого и сытно – вот мое кредо. Если это будет еще и вкусно, ты меня удивишь.
– Неподалеку есть таверна «Слепой кот», – подумав, предложил Родрик. – Заведение знавало лучшие времена, но повар у них что надо! И цены не задирают. Конечно, можно поесть в гарнизоне, но в «Коте» вам всяко больше понравится.
– Зачем ты предлагаешь мессиру всякую дрянь? – вмешался Грег Морроу. – Люди их положения ходят в «Дварфийский молот», не меньше! – и, обратившись к рыцарю, добавил: – Определенно, для вас это лучший выбор. Хоть и неблизко.
– Но там же дорого, – начал было Родрик, однако умолк под многозначительным взглядом начальника.
– Пожалуй, я слишком голоден, чтобы идти до «Молота», – улыбнулся Дэниел, – решено, будем ужинать в «Коте».
Морроу, явно собиравшийся поесть в хорошей таверне за счет рыцаря, с трудом скрыл разочарование.
Бросив полный презрения взгляд на юношу, мужчина холодно сообщил:
– В таком случае, мессир, вынужден вас покинуть. Меня ждут дела. Если я еще могу быть чем-нибудь полезен…
– Благодарю, Грегор, действительно можете. Распорядитесь, чтобы к моему возвращению подготовили комнату и нагрели воду в бочке. Прежде чем лечь спать, хочу смыть дорожную грязь.
– Будет сделано, – склонил голову Морроу и, развернувшись, полной достоинства походкой двинулся прочь.
Глава 3
Таверна «Слепой кот» оказалась старым, но еще довольно крепким строением. Пусть светло-коричневая окраска стен поблекла, но каминные и печные трубы бодро кидали в холодный воздух множество дымков. Облупившаяся вывеска над дверью изображала худого рыжего кота с двумя огромными зелеными глазами. Кто и почему счел кота слепым, осталось загадкой.
Таверна представляла собой огромную комнату, наполненную запахами дыма, пива, старого дерева и жареной рыбы. Длинная стойка, отполированная локтями посетителей, тянулась вдоль стены и загибалась у ведущей наверх лестницы. В тесном от столов и стульев зале устроились посетители. Одни не спеша цедили напитки из глиняных кружек, другие жадно и быстро ели. Молчаливые группки гостей разбавляли шумные компании соседей. Возле огромного очага худой старик щипал струны лютни. То и дело из кухни выбегала разносчица с подносом, быстро расставляя на столах гостей тарелки и кружки и принимая новые заказы.
Дэниел и Родрик с порога окунулись в гомон голосов, стук кружек о столы и сизые клубы дыма курительных трубок. Юного стражника здесь знали. Он то и дело кивком здоровался то с одним, то с другим знакомым, отдельно удостоив полупоклоном седого человека за стойкой.
Присаживаясь за свободный стол, рыцарь заметил несколько вскользь брошенных на них с Родриком взглядов. По большей части равнодушных и оценивающих. Но были и неприязненные. Определенно, не все оказались рады стражнику и его непонятному спутнику.