Сбежавшая Принцесса: чувства за гранью
Шрифт:
– Чего рассказать?
– Например, о твоих отношения с Лэртином. Не то чтобы я ревную – хотя я ревную – мне просто хочется знать о нем. И о твоей роли в его жизни.
– Роль…роль второстепенная, - я вспоминаю первые дни после приезда в город. – Лэртин был тем самым женихом Аллии. А она вовсе не желала быть его невестой.
– Ты же вроде с ней рассталась еще до учебы? – Нарлитар хмурится и дает мне особенно крупную ягоду, специально выловив ее со дна вазочки.
– Угу, - бормочу я, пытаясь все прожевать и не подавиться. – Она как узнала, что я
– И вас не напрягала Аллия?
– Нет, - я усмехаюсь, представляя, как это все выглядит. – Она, думаешь, налево не ходила? Мой же непосредственный начальник и заставлял меня покрывать его встречи. Это настоящий серпентарий. Наши отношения с Лэртином продлились…дай вспомнить…месяца четыре, не больше. Он давал мне то, что нужно, я ему – нет. А потом…потом я помогла Аллие влюбиться в собственного мужа. Главу стражи убили…убили жестоко, на ее глазах, оборотни. Мы чудом выбрались. А потом я почти ничего и не делала, они сами влюбились. И Лэртин, думавший, что я ужасно расстроилась, предложил мне учить ребят для магической стражи. Я почти сбежала…но потом познакомилась с Эртом. Он теперь мой друг.
– Познакомишь? – спрашивает Нарлитар, скармливая мне еще одну ягоду.
– Надо бы.
– А что тебе нужно было от Лэртина? Я имею в виду, что ты получала? – вдруг задает вопрос Нарлитар и я напрягаюсь.
Но отвечаю. Это не тот порог, за который я не могу переступить.
– Контроль. Полный контроль.
***
Утром я просыпаюсь от шторма. Точнее, от его звуков: ветра, грома, ливня, которого мы не видели уже давно. Кашель явно стал легче, температура спала. Я не помню, как уснула ночью, но проснулась в одиночестве. И в соседней комнате Нарлитара нет. Неужели он вышел в такую погоду? Он, конечно, мужчина крепкий, но таким ветром и дракона унести может.
Нарлитар оказывается на кухне. Пьет чай и смотрит в окно, о чем-то размышляя.
– Обычно у меня утро не бывает добрым, - говорю я, умываясь, - но в этот раз вижу завтрак и, пожалуй, скажу. Доброе утро!
На столе действительно стоит большая тарелка с яичницей и остатками вчерашнего мясного изобилия. Все – горячее и вкусное. А еще большая буханка вечернего хлеба из пекарни, все еще неприлично мягкая и удивительно пахнущая.
– Ты завтракал?
– Нет, - отвечает Нарлитар. – Ждал тебя. Торопиться некуда. В такую погоду разве что убиваться идти.
– Не имею ни малейшего желания, - фыркаю я, берясь за вилку.
– Рад слышать, что тебе лучше. И жаль, что не можем посмотреть город. Мне нравятся портовые города.
– Да, мне тоже. Вообще, у меня мало развлечений. Книги – и те рабочие. Ну, я могу сплясать.
Краснею, кидая эту не обдуманную фразу. Но Нарлитар то ли действительно не замечает, то ли делает вид.
– Посмотришь со мной карту? – спрашивает он. – Хочу отметить опасные места, где могла бы скрываться ведьма.
– Конечно. Как только все съем.
– А говоришь, мало ешь, - поддевает меня Нарлитар. – И эта твоя госпожа Унция сокрушается, что загубишь себя. По-моему, вы обе кокетки.
– Мало я ем, - делаю вид, что обиделась. – Но раз уж так навязчиво кормят, чего бы и не пожрать.
Ставлю греться уже остывший чай и довольно потягиваюсь. Дом крепкий, выдержит. А сидеть здесь во время бури очень приятно. Нужно еще камин разжечь, чтобы совсем хорошо стало.
– Еще я хочу поговорить о нас, - вдруг доносится со стороны Нарлитара.
– Нет никаких нас.
– Мне вчера так не показалось.
– Чего ты от меня хочешь?! – я слишком резко поворачиваюсь. – Чтобы я не реагировала на твои прикосновения? Так я никогда и не скрывала, что мне это нравится. Почему ты никак не можешь понять, что я больше не вернусь. Ни домой. Ни к Дару. Ни к тебе. Я согласна терпеть тебя пару дней, но не собираюсь жить с тобой. Согласна посидеть, вспомнить славные деньки, подурачиться. И на этом – все. Тебе лучше это запомнить.
– Если бы ты говорила правду, я бы уехал.
Он почему-то упорно не желает сдаваться.
– Но я чувствую, что ты врешь. И боишься.
– Мне плевать, - уже не хочется чаю.
Да и камин перестает казаться привлекательным.
– Здесь правила устанавливаю я. Думай, что хочешь, Нарлитар. Мне нравилось то, как развивались наши отношения. Зря ты завел этот разговор. Прикоснешься ко мне еще раз – отрежу руку, понятно?!
Вылетаю из кухни. А затем и из дома, даже не прихватив куртки. В дождь, в ураган. Босиком. Не самое лучшее мое решение, честно говоря.
Но возвращаться слишком поздно. Моментально промокаю до нитки, но быстро сворачиваю в небольшой переулок, на случай, если Нарлитар последует за мной.
Если быть откровенной, я всегда знала, что еще встречу его…их. Рано или поздно, хотя хотелось, конечно, поздно. Желательно на смертном одре, в окружении крепких внуков, слушая их речи раскаяния. Раскаяния в Нарлитаре не чувствовалось. Он, похоже, не понимал, что мне плохо. Или не хотел понимать… Да и я, честно говоря, хороша. Бегаю от правды, как упырь от охотника, и не могу себе признаться в том, чего хочу. Что там признаться? Я даже понять этого не могу!
Медленно возвращались воспоминания, ранее скрытые под толстой коркой фальшивой Ани Рейнож. Когда эйфория от свободы испарилась, я выла. Выла от отчаяния в тесной комнатушке постоялого двора, царапала до крови руки, пытаясь стереть все, что следовало неотступно, не давая нормально спать по ночам. И даже повзрослев, став охотницей, я не смогла избавиться от постоянных кошмаров.
Кошмаров. В которых было трое.
И только проведя две ночи рядом с Нарлитаром, я спала спокойно. И испугалась. Безумно испугалась выбора, ставшего вдруг таким очевидным. И обида царапнула неприятно, когда поняла, что он действительно не понимает.