Сближения
Шрифт:
Я без приключений вернулся в Валлетту, разглядывая из окна автобуса унылый, каменистый пейзаж, и в неважном настроении вошёл в пансион. Мадам Манула сидела за конторкой, просматривая бумаги. Я протянул руку за ключом, и тут что-то произошло. Без видимой причины сердце стукнуло и дало перебой, в ушах противно запищало и я потерял сознание.
Что за дела?! Что со мной?
Я лежал на спине и смотрел в потолок. Потолок был незнакомым, постель по ощущениям – тоже. Руки лежали поверх одеяла, что немедленно вызвало ассоциации с похоронами. Хорошо ещё свечку в руки не вложили… И что особенно противно, я совершенно не помнил, как здесь очутился. Неприятно… Прислушался к себе: ничего вроде не болит. В голове вертелись политико-криминальные версии. Опоила проститутка? Но я не был у проститутки… Захватила в заложники мальтийская мафия? Ну да, а доном у них ректор университета. Что за чушь! На Мальте нет мафии, на этом клочке земли ей просто негде развернуться! Ну а всё-таки, где я?
Я осторожно повернул голову. На стене, обшитой деревянными панелями, была привинчена белая планка. На ней имелась электрическая розетка, штуцер с надписью «Oxigen» и кнопка «Nurse» [6] . Значит, всё-таки больница… Угу… Уже лучше. Не бандитский притон и не тюрьма. Но какого лешего я делаю в больнице?! Непонятно. Постельное бельё, кстати говоря, новое и чистое. Как дома. Никакого сравнения с нашими госпиталями с их застиранными простынями и жуткими чёрными печатями.
6
Oxigen (англ.) – кислород; Nurse (англ.) – медсестра.
Палата была на двоих. Напротив моей стояла ещё одна кровать, на ней кто-то спал, накрывшись одеялом с головой. Передо мной была матовая стеклянная дверь в коридор, слева – санузел. Сзади, очевидно, было открытое окно, выходящее в парк. Его я не видел, но чувствовал поток свежего, прохладного воздуха и слышал щебет птиц.
Только я собрался было встать и продолжить исследование палаты, как дверь отворилась и вошла медсестра, по виду филиппинка, в белом халате и чепце, как у католической монашки. Она катила перед собой столик. Вкусно запахло едой, и я сглотнул слюну: пообедать-то я не успел!
– Джентльмены, завтрак, – объявила филиппинка и обратилась ко мне: – Вы будете кушать лёжа?
– Лучше я встану…
– Тогда я накрою вам на столе, – сказала она и зазвенела посудой. – Прошу вас, сэр.
Завтрак оказался по-английски основательным: яичница с беконом, обжаренный хлеб, половинка апельсина, джем и чай. Кофе, к сожалению, не было, правда, чай оказался отлично заваренным и ароматным.
Мой сосед вставать не захотел или не смог. Медсестра, не смутившись этим, ловко подняла изголовье его кровати, откуда-то извлекла специальный столик и поставила завтрак на него.
– Вам помочь, сэр? – спросила она.
– Спасибо, я сам, – ответил тот.
Чтобы не смущать соседа, я отвернулся к окну и быстро съел свой завтрак, даже пожалев, что принесли маловато.
Через четверть часа филиппинка забрала посуду и молча укатила столик. Делать было совершенно нечего, и я решил прогуляться по коридору, но сосед остановил меня:
– Не ходите никуда, сейчас будет обход.
Я поблагодарил его и прилёг. И точно, через несколько минут в палату вошли две женщины в голубых медицинских костюмчиках. У первой в руках был электронный планшет, а вторая катила тележку с приборами.
Первая женщина взяла стул и подсела ко мне.
– Доброе утро, сэр, – сказала она по-английски и улыбнулась. – Как вы себя чувствуете?
– Благодарю вас, вроде нормально. Что со мной случилось? Как я сюда попал?
– А вы ничего не помните?
– Нет…
– Вчера в пансионе вам стало плохо, и вы потеряли сознание. Хозяйка вызвала Скорую помощь, которая и доставила вас сюда.
– Вон оно что… – удивлённо выдохнул я.
– Раньше с вами никогда такого не случалось?
– Нет…
– Вы страдаете эпилепсией? – врач делала быстрые пометки на планшете.
– Да нет же!
– Что вы ели вчера?
– Ну, утром кофе и пару бутербродов с сыром, в университете выпил ещё чашку кофе, а пообедать не успел.
– То есть дары моря вы не ели?
– Я опытный путешественник и никогда не ем то, чем легко отравиться.
– Значит, пищевое отравление не рассматриваем. При первичном осмотре на вашем теле зафиксированы многочисленные шрамы. Отчего они? Автомобильная авария? Головой ударялись?
– И да, и нет.
– Как это? – весело удивилась врач.
– Ну понимаете, авария была, но не автомобильная, а авиационная. Головой приложился от души, но был в шлеме.
– Пассажир – в шлеме?! Вы автогонщик?
– Почему пассажир? Лётчик…
– Ах, вот оно что… Понятно… Спортсмен?
– Да нет же, военный лётчик. Бывший…
– Прошу прощения, но я обязана задать этот вопрос: у вас есть медицинская страховка?
– Да, разумеется, и достаточно серьёзная. Страховой полис в загранпаспорте, но я не знаю…
– Ваши личные вещи находятся в сейфе отделения. Вы позволите их принести?
– Не сочтите за труд.
Врач что-то сказала медсестре по-мальтийски, та кивнула и вышла. Через несколько минут она вернулась с моей одеждой, я достал документы и протянул врачу полис.
– «Поляков Сергей Николаевич», – прочитала она. – Так вы из России?
– Да, мэм.
– Тогда, если хотите, мы можем говорить по-русски.
– Вы знаете русский язык?! – удивился я.
– А что тут такого? Я же не мальтийка. Родилась в Сербии, окончила мединститут у Москви, там и выучила язык. Кроме того, наши языки довольно похожи, – ответила она уже по-русски, – только вот говорить не с кем.
– Так мы с вами славяне!
– Да, меня зовут Ана.
– Анна? – зачем-то переспросил я.
– Нет, Анна – это по-русски, а по-сербски – Ана. Но если вам больше нравится, зовите меня Анной, такодже красивое имя.
Ана говорила по-русски свободно, почти без акцента, только иногда путала предлоги и неправильно ставила ударения. Она была среднего роста, стройной, сероглазой, с короткой стрижкой каштановых волос, и какой-то очень уютной. Рядом с ней сразу становилось тепло и спокойно. Наверное, такими были старые земские врачи. Как Чехов.