Сборник
Шрифт:
В общем и целом, молодой человек, - продолжал он, - ваш случай - очень тяжелый. Выражаясь профессиональным языком, у вас наблюдается чрезвычайно запущенный случай злокачественной формы ретрогрессивного метампсихоза эго. Вы от природы непригодны ни к какому делу. Вы - отвратительный социофаг. Вы мне совершенно не нравитесь. Вы никому не нравитесь.
Я чувствовал себя примерно как под бомбежкой. Заикаясь, я выдавил:
– Что... что в-вы хотите?..
Он протянул бутылку.
– Подите домой. Запритесь в комнате, один. Чем комната меньше, тем лучше. Выпейте до дна, прямо из бутылки.
– Но - что со мной будет?
– С вами - ничего. Для вас - много чего. Содержимое этой бутылки может сделать для вас ровно столько, сколько вы пожелаете. А теперь слушайте внимательно! Пока вы будете использовать то, что даст вам Содержимое, для собственного развития и улучшения своего положения - вы будете процветать. Но попытайтесь только тешить себя самолюбованием, или хвастаться, или, того хуже, мстить кому-то, пользуясь тем, что вы получите, - и последствия будут для вас ужасны. Помните это!
– Но что это такое? Каким образом...
– Я продаю вам талант. У вас сейчас таланта нет, никакого. Когда вы обнаружите сущность своего таланта, от вас будет зависеть, как вы им воспользуетесь. А теперь уходите; вы мне по-прежнему не симпатичны.
– Сколько я вам должен?
– пробормотал я, совершенно на этот раз уничтоженный.
– Цена входит в само Содержимое. Вам не придется ничего платить, если только вы будете следовать моим указаниям. А теперь уходите, не то я раскупорю бутылку с джинном - я имею в виду отнюдь не "Лондон Драй"!
– Иду-иду,- поспешил сказать я, заметив подозрительное шевеление внутри огромной десятигаллонной бутыли, в каких держат кислоты. Это шевеление мне совсем не понравилось.- До свидания!
– Со двидания,- ответил он.
Я вышел, прошел по Десятой авеню, свернул на Двадцатую улицу и ни разу не обернулся. Теперь-то я об этом жалею, потому что, несомненно, было в этой "Борговле тутылками" нечто чрезвычайно странное.
Я смог успокоиться, только когда добрался домой и выпил чашку крепкого кофе по-итальянски. К этому времени ко мне уже вернулось немного скепсиса; я даже попытался посмеяться над всем, что было со мной в той лавчонке. Только почему-то не хотелось смеяться... Я кисло посмотрел на бутылочку. В темном стекле мне померещился ответный взгляд.
Хмыкнув, я зашвырнул бутылочку на верхнюю полку шкафа, за старые шляпы, и уселся поудобнее. Я тогда очень любил расслабляться вот так. Для этого я принимал излюбленную позу - клал ноги на стул и съезжал по обивке кресла так, что в конце концов упирался в сиденье лопатками. Как говорится, "иногда я сижу и размышляю, а иногда - просто сижу". Первое достаточно просто, и через это проходит даже записной лентяй, прежде чем он достигнет блаженного второго состояния... Чтобы научиться как следует расслабляться и "просто сидеть", нужны годы практики. Ну я-то овладел этим искусством уже несколько лет назад.
И вот как раз когда я был готов впасть в растительное состояние, чтото мне помешало. Я попытался не обращать внимания. Я проявил сверхчеловеческое отсутствие любопытства. Но это что-то не отставало. Такое, знаете ли, легкое давление на локоть в том месте, где он касался подлокотника. Я волей-неволей задумался о том, что бы это могло быть. А это - самое последнее дело. Короче, в конце концов я сдался, глубоко вздохнул и открыл глаза.
Бутылка.
Я зажмурился и снова взглянул. Но бутылка по-прежнему была тут. Дверца шкафа открыта, полка - прямо над моей головой. Упала, стало быть. Ну что ж... если эта штука будет на полу, ей ведь некуда будет падать, верно? Я локтем спихнул бутылку на пол.
А она отскочила, как мячик. Отскочила с такой поразительной точностью, что снова оказалась на том же самом месте - на подлокотнике кресла, у самого моего локтя. Ничего себе! Я швырнул бутылку в стену. И что вы думаете? Она отскочила от стены на полку под журнальным столиком, срикошетила и вновь оказалась на подлокотнике, на этот раз у моего плеча. Пробка от всех этих прыжков и полетов с легким хлопком выскочила из горлышка и скатилась мне на колени. Я ощутил горьковато-сладковатый запах Содержимого. Я был немного испуган и чувствовал некоторую несуразность ситуации.
Я осторожно понюхал. Пахло чем-то неуловимо знакомым; но откуда мне может быть знаком этот аромат?.. Да. Так пахли румяна и прочие краски, какими пользуются девочки из притонов Фриско. Жидкость была темная, скорее даже дымчато-черная. Я осторожно попробовал. Неплохо! Если это не алкоголь, то старикашке-бутылочнику удалось придумать недурную замену алкоголя. Со второго глотка снадобье мне определенно понравилось, с третьего я был в восторге, ну а на четвертый глоток ничего не осталось. Кстати, к этому времени я вспомнил и название краски с этим диковинным запахом, которая, видно, была использована в снадобье.
Коуль. На Востоке верят, что с помощью этой травки можно видеть сверхъестественные существа. Предрассудки...
Но тут зелье, видно, угрелось у меня в желудке и словно вскипело. И, кажется, увеличилось в объеме. Я попытался подняться, но не смог. Комната взорвалась и обрушилась на меня.
Ни вам, ни кому другому не пожелаю просыпаться так, как проснулся я. Ни в коем случае не советую выныривать из тяжелого сна и, оглядевшись, видеть вокруг себя плавающие в воздухе, трепещущие, порхающие, ползающие предметы - какие-то отечные штуки, роняющие капли крови, и пленчатые странные создания, и части человеческого тела, и... Это был кошмар. Всего в дюйме от моего носа плавала в воздухе человеческая рука. От моего сдавленного вскрика она медленно заколыхалась, и ее пальцы медленно шевелились при этом. Что-то пузырчатое, все оплетенное сосудами, выскочило из-под кресла и покатилось по полу. Я услышал еле слышное пощелкивание и, подняв глаза, обнаружил пару челюстей без малейших признаков лица. Я не выдержал и заплакал, а потом, кажется, снова отключился...
Когда я опять пришел в себя - это было несколько часов спустя, потому что стало совсем светло, а часы остановились - и ручные, и настенные, - обстановка несколько улучшилась. Ну, конечно, дряни вокруг болталось предостаточно, но почему-то она меня уже не так беспокоила. Я теперь точно знал, что спятил, а раз так, то чего зря переживать? Не знаю, возможно, в состав снадобья входило что-то успокоительное. Мне было любопытно, я был взволнован - вот и все. А когда я огляделся, мне это почти понравилось.