Сборников рассказов советских писателей
Шрифт:
Постепенно Турков расплатился с долгами, в которые пришлось ему влезть, пока строился; постепенно купил хорошую мебель. На участке разбил образцовый огород, насадил ягодных кустарников. Начал откладывать деньги на «Жигули».
Бытует суждение, что человеку, если он не мещанин, требуется минимум комфорта и жизненных благ. Чепуха какая! Турков не был мещанином, но ему хотелось иметь и «Жигули», и лодку с мотором, и приличное ружье для охоты, и много других вещей, которые облегчают и украшают жизнь. И Турков знал, что приобретет
Всего можно добиться, если голова на плечах.
Последнюю зиму отработала в школе завуч Аглая Борисовна, она уходила. Все понимали, что ее место займет Виталий Максимович Турков. Все говорили об этом.
А сам Виталий Максимович предстоящее повышение ожидал бестрепетно. Не было оно финалом, конечным пунктом стремлений, впереди еще столько всего! Только началась его нормальная жизнь…
В июле месяце, как обычно, педагогов вызвали в город «на доводку». Если бы знать Туркову, чем кончится поездка, его бы трактором из деревни не выволокли.
Мальчик и женщина скрылись в конце улицы; завывал велосипедный моторчик; меченые гуси тупо смотрели на Туркова, вытянув шеи палками.
Бабка Ударкина предупредила, что готовить еду для постояльцев не собирается. Надо было измыслить пропитание, и Турков, надев пыльник, тоже пошел к центру города.
Пообедал в кафе. Выпил бутылку сухого вина. Настроение улучшилось, и Турков двинулся обратно, намереваясь пораньше лечь спать.
Возле хибары громоздилась большая куча дров. Видимо, их только что привезли, враскат шарахнули с самосвала, окончательно порушив забор.
Женщина, успевшая переодеться в старенький тренировочный костюм, с трудом перекатывала чурбаки во двор, к поленнице. Мальчик подбирал кору и щепочки.
— Честь труду! — сказал Турков.
— Ты к нам не приставай, — насупясь, предупредил мальчик. — Тебе же сказано!
— Предлагаю помощь! — великодушно улыбнулся Турков. — Хотите?
— Иди, иди, — сказал мальчик.
— Мы уж как-нибудь сами, — отозвалась женщина.
Мальчик собрал под ногами Туркова щепочки, словно боясь, что Турков их зажулит.
— Мама, он пьяный… — оповестил мальчик.
— Клевета, — сказал Турков. — Я, дорогой товарищ, сам не люблю пьяных.
— У нас нет на поллитру, — сказал мальчик.
— А грузчики требовали?
— Ага.
— Жулики. Мародеры. Вы правильно сделали, что не дали им поллитру.
— Для тебя тоже нету, — упрямо сказал мальчик.
— А я обычно работаю за «спасибо». Скажешь мне «спасибо», и мы в расчете.
— Мама, он правду говорит? Или обманывает?
— Отойди от него, Женечка. Не разговаривай с ним… — сказала женщина.
Турков спросил с изумлением:
— У вас тут что, заповедник напуганных? Микрорайон «Спаси меня, господи»? Предложил починить крыльцо, бабуся приняла за сумасшедшего.
— Мы привыкли сами обходиться, — сказала женщина.
— Вы ж надорветесь!
— Ничего.
— Всю ночь провозитесь!
— Не беда.
— К несчастью, тут мое окошко! — сказал Турков, снимая пыльник и пиджак. — Ночью я хочу спать. В тишине и покое. Отойдите в сторону, не мешайте!..
Он поднял чурбак и швырнул к поленнице. Дрова были, сплошь осиновые, сырые, будто сию минуту вытащенные из воды. Турков подумал, что бабка Ударкина зверствует. Могла бы купить и березовых на те деньги, что дерет с жильцов. Ну, люди…
— Мерзнете зимой?
— Бывает, — неохотно сказала женщина.
— И внучонка бабуся Ударкина не жалеет?
— Какого внучонка?
— Извините, правнучка. Он ведь правнук бабуси?
Женщина наконец догадалась, о чем идет речь.
— Мы с хозяйкой не родственники.
— Разве?!
— Такие же постояльцы. Но живем второй год.
— Произошло недоразумение, — сказал Турков. — Я вас принял за родственников. Крылечко виновато.
— Я же не могу его починить.
— Бабуся надолго ушла?
— Она смотрит кино, — сообщил мальчик.
— Откуда тебе известно?
А она каждый день смотрит кино… — в голосе мальчика был оттенок зависти.
— Найдите-ка мне топорик, — сказал Турков.
— Не нужно. Зачем это?
— Найдите топорик. Вся ответственность будет на мне. Даже в капиталистических странах квартиросъемщики борются за свои права.
— Бабушка заругается, — сказал мальчик.
— Мы ее перевоспитаем, — пообещал Турков. — Бабушку, да еще чужую, всегда можно перевоспитать. Это не проблема.
Бог свидетель, не собирался Турков заводить с этой женщиной знакомство. Пуще того, она не нравилась Туркову. Бывает, что увидишь приятное личико и тебя невольно потянет к знакомству. А тут никакой тяги не возникло, женщина совсем не показалась Туркову симпатичной и привлекательной.
Но, пока он перебрасывал чурбаки и ладил крылечко, он узнал про нее занятные вещи. Непостижимые вещи. Он даже спросил, не скрывая удивления:
— Граждане, да как же вы существуете-то?!
И потом, позднее, заходя к ним в гости, он опять настойчиво твердил:
— Да разве так можно существовать?!
У Галины — так звали эту женщину — не было родственников, кроме ее четырехлетнего сына; не было жилья, кроме временно снимаемой комнатки, не было никакого имущества, кроме чашек да ложек.
У нее, с точки зрения Туркова, ничего не было! Ничего!
И если бы Галина сокрушалась, плакалась, горевала, Турков посочувствовал бы ей, но особенного интереса не проявил бы. Что ж, попадаются люди с неудачно сложившейся судьбой. Есть счастливые, а есть и несчастные.