Счастье - это теплый звездолет (Сборник)
Шрифт:
— Шушли на связи, — послышался новый голос. — У меня замечательно. Даже ключи заканчиваются. Город называется Горский. Прямо комедия. Только тронь — и готово. Точно вам говорю: через пару их смехотворно коротких поколений на этой планете не останется ни одного нормального человека.
— Да уж, — сладко протянул Джо. — Лишь бы ублюдки чересчур все тут не испакостили, пока сами друг друга не перебьют. Ладно, пора. Пошла! Это я не вам — это корове. Животное такое.
Джо выпрямился и поежился последний раз.
— Слушайте, надо начинать думать о рекламных брошюрах. И
МИМОЛЕТНЫЙ ВКУС ЖИЗНИ
У родника остановись в пути,
Вкус мимолетной жизни ощути.
Лишь миг — и караван в Ничто вернется,
Откуда вышел он, — прощай-прости!
I
Она плывет, заметно увеличенная, сине-зеленая на фоне черного неба. На глазах разбухает, пульсируя под жуткий неслышный барабанный бой, медленно выпускает огромный призрачный отросток, он растет, уплотняется… планета-мошонка толкает чудовищный пенис к звездам. Биение крови отдается эхом в рыдающих пространствах: холодно, холодно. Пульсирующий фаллос космических размеров слепо тычется в разные стороны под невыносимым напором изнутри; необъятную туманную головку освещает искра, «Центавр». Скорбный орган набухает, удлиняется, ища рязрядки, и траурный звездный звон сливается в невыносимое крещендо…
Лишь через пару минут доктор Аарон Кей начинает осознавать, что проснулся — на временно отведенной ему койке в изоляторе «Центавра». Это из его горла вырываются рыдания. Это его глаза плачут, а не звезды. Очередной сон, будь он неладен. Аарон лежит неподвижно, хлопая глазами и ожидая, пока ледяная скорбь отпустит.
Отпустило. Аарон садится, все еще холодея от непонятного горя. Что за черт? Что его гложет? «Умер великий Пан», — бормочет он, ковыляя к узкой душевой кабине. Скорбный вопль, разнесшийся по всему миру… Он подставляет голову под душ, тоскуя по собственной каюте и Соланж. Это явные симптомы тревожного расстройства, надо бы ими заняться. Только потом, сейчас некогда. «Врачу, обойдися сам», — острит он, глядя на непримечательное обеспокоенное лицо в зеркале.
О господи, а времени-то сколько! Он проспал, а они в это время измывались над Лори как хотели. Почему Коби его не разбудил? Разумеется, потому, что Лори — сестра Аарона; ему следовало это предвидеть.
Он выскакивает в тесный коридор изолятора. Один конец коридора — прозрачная стена; за ней сидит Коби, ассистент Аарона. Он поднимает голову, стягивает наушники. Он что, музыку слушал? Не важно. Аарон заглядывает в отсек к Тиге. Лицо у Тиге по-прежнему расслабленное, спокойное — это анестезия, лечение сном, его держат в этом состоянии с самого инцидента, то есть уже неделю. Аарон подходит к переговорному отверстию в стекле и нажимает кнопку раздаточного
— Где доктор Кей… где моя сестра?
— Ее уже допрашивают. Босс, я решил, что вам надо поспать. — Коби, конечно, старается быть дружелюбным, но в голосе явственная хитреца.
— О боже! — Аарон вытягивает стакан из машины и с усилием вливает в себя жидкость. Его преследует ощущение, что сестрин инопланетянин окопался прямо у него под правой пяткой.
— Док…
— Что?
— Брюс и Ольстрем заходили, пока вы спали. Они жалуются, что видели Тиге — он якобы бегал по кораблю без присмотра сегодня утром.
Аарон хмурится:
— Он что, правда выходил?
— Нет, конечно. Причем они не вместе его видели, а по отдельности. Я уговорил их зайти попозже, потолковать с вами.
— Ага. Понятно.
Аарон заправляет стакан в машину на обработку и идет по коридору назад — мимо двери с табличкой «Переговорная». На следующей двери табличка «Наблюдение». Он входит в полутемный чулан с экранами на стенах. Перед ним экран, уже включенный на двустороннюю передачу. Аарон видит Четырех мужчин, сидящих в небольшой комнате вне изолятора.
Седовласый с классическим профилем англосакса — капитан Йелластон — нейтральным кивком показывает, что заметил появление Аарона. Рядом два командира разведшлюпок, каждый смотрит в свой экран. Четвертый — юный Фрэнк Фой, начальник службы безопасности «Центавра». Он читает толстую пачку-гармошку распечаток, неодобрительно поджав губы.
Аарон неохотно включает второй экран на одностороннюю передачу, зная, что ему предстоит неприятное зрелище. Вот она, его младшая сестра Лори, худая, рыжеволосая. Она вся облеплена датчиками. Глаза смотрят на Аарона, хотя он знает, что Лори видит только пустой экран. Она всегда была сверхчувствительна. За спиной у нее стоит Соланж в скафандре санитарной защиты.
— Мисс Кей, мы сейчас еще раз пройдемся по всем вопросам, — произносит Фрэнк Фой нелепо обезличенным тоном.
— Доктор Кей, с вашего позволения, — устало говорит Лори.
— Конечно, доктор Кей.
Почему юный Фрэнк вызывает такую неприязнь? Будь справедлив, уговаривает себя Аарон. Фрэнк делает свою работу. Это необходимо для выживания племени. И вообще, он давно уже не юный. Господи, никто из нас уже не юн. Двадцать шесть миллиардов миль от дома. Десять лет.
— Доктор Кей, ваша основная специальность в экспедиции разведшлюпки «Гамма» — биолог, правильно?
— Да, но я также квалифицированный астронавигатор. Как и все остальные.
— Пожалуйста, отвечайте «да» или «нет».
— Да.
Фой перекидывает страницу «гармошки», делает пометку.
— Ив этой роли вы исследовали поверхность планеты как с орбиты, так и находясь непосредственно на поверхности, в месте приземления?
— Да.
— По вашему мнению, пригодна ли планета для заселения людьми?
— Да.
— Заметили ли вы что-либо вредное для здоровья или благосостояния человека?