Счастье по наследству
Шрифт:
Надо обязательно поразмыслить об этом на досуге, а пока постараться направить энергию Фло в другое русло.
— Останься с нами сегодня. Заберём Лекса со школы, съездим в парк. Вечером я приготовлю лазанью со шпинатом, и всю ночь будем смотреть «Сумерки».
— Мне нельзя всю ночь. У меня режим.
— Значит, по остальным пунктам возражений нет?
Нам снова шестнадцать, мы валяемся на диване перед телевизором, в руках по пачке сырных начос, которые мы кидаем в экран, когда Эдвард называет Беллу овцой. Лекс сидит на полу и с удовольствием рубится в какую-то
— Почему на твоём нельзя играть?
— Потому что у меня старая прошивка. Он не потянет.
— На рождество я подарю тебе такой же.
— И получишь от меня в лоб. Я даже не посмотрю на твою беременность.
— Ну ма-ам!
— Ну сы-ын!
— Окей, стажёр. Мама права. Вещь дорогая. Испортишь — она расстроится.
— Да я же аккуратно!
— Ага. Я тоже так сказала, когда втайне от матери взяла её машину. И, знаешь, что?
— Что?
— Первый же мусорный бак на нашей улице был мой.
На экране Кристен Стюарт наиграно заикается, пытаясь выдавить из себя возмущение из-за того, что Эдвард отсылает её в Джексонвиль. Лекс спит, свернувшись калачиком в ногах Фло, а на полу теперь сижу я.
— Как думаешь, может, из-за него она стала лесбиянкой? В том смысле, что он же был её первым мужчиной.
— Её первым мужчиной была Майкл Ангарано, — говорю я. — Все забыли об этом.
— Но ты помнишь.
— Ещё бы. Твайхард навсегда! Я же всерьёз собиралась на Сумеречную конвенцию в Лос-Анджелесе. Вызубрила всё от и до — и по сюжету, и про актёров.
— Чем только у нас головы были забиты в шестнадцать!
— Главное — отношение к делу. Это тоже элемент взросления.
— Думаешь, у них так же будет? — Фло сначала кивает на Лекса, а потом похлопывает по своему животу.
— Не сомневаюсь.
— Прости, что заикнулась насчёт телефона. Это вышло некрасиво.
— Ничего страшного, милая.
Я протягиваю руку в примирительном жесте. Фло тянет в ответ свою. Она у неё холодная, и я моментально подскакиваю:
— Почему ты не сказала, что замёрзла?
— Я не замёрзла. У меня всегда руки и ноги холодные. Это из-за пониженного давления. Доктора говорят, что это хорошо. Легче будет рожать.
Перед сном Фло долго разговаривает по телефону с Шоном. В Сиэтле одиннадцать, в Нью-Йорке восемь. Пока я стягиваю со спящего Лекса одежду, слышу, как подруга оправдывается перед мужем, почему она ещё не в постели. Я не могу сдержать улыбки: эта игра в маленькую девочку скоро закончится. Фло превратится в цербера и никому не позволит собой командовать. Материнство меняет, особенно желанное, и я жажду увидеть в семье Райтов равноправие. Пока же Шон ведёт себя намного взрослее Фло. С одной стороны, он старше, а с другой — моя подруга, наконец, почувствовала себя нужной.
— Шон передаёт тебе привет и говорит, что я правильно сделала, что уехала к тебе.
— Спасибо. Я тоже считаю, что здесь тебе спокойнее.
— Может, всё же подумаешь о приёме? Лексу мы пригласим аниматоров. Пусть резвятся в бассейне, пока взрослые наверху хлещут «Кристалл».
— Нет, милая, спасибо за приглашение. Это праздник твоей мамы. Не станем его портить. Лучше
— Ну и ладно! — Фло как-то легко соглашается, что я даже немного расстраиваюсь. — Шон сказал, что Марк Броуди принял его приглашение и тоже приедет встречать Рождество в Сиэтл. Мне он совершенно не нравится, и я говорила об этом Шону, но у него с ним какие-то общие дела. Довольно заносчивый тип этот Броуди. Ты, может, помнишь его? Он был на нашем приёме в сентябре.
Фло смотри на меня в ожидании ответа, а я таращусь на неё, пытаясь понять, отчего так сильно в груди бьётся сердце.
Глава 20
Soundtrack Bei mir by Luca Hnni
Двадцать четвёртого декабря я просыпаюсь затемно от того, что в туалете спущена вода. Лекс иногда встаёт ночью пописать, а потом снова укладывается спать. Иногда он идёт прямо ко мне, вот и сейчас я прислушиваюсь, не раздастся ли шарканье его мягких тапочек по полу.
Нет. Ушёл к себе.
Я устраиваюсь поудобней и почти сразу засыпаю, чтобы через десять минут проснуться от того же звука.
Лекс в туалете, и я слышу как его рвёт.
Матерь божья!
В десять утра он лежит под капельницей в детском отделении госпиталя Киндред, а я сижу на пластиковом стуле в ожидании, когда ко мне выйдет доктор.
Он появляется через полчаса и выглядит при этом довольно спокойным.
— Мы остановили рвоту медикаментозным способом и, чтобы снять интоксикацию, вводим глюкозу и витамины группы В. До конца дня я бы понаблюдал за вашим сыном, но если не будет расти температура, Рождество вы вполне сможете встретить дома. В любом случае, следующую неделю вам необходимо последить за его питанием. Какие препараты и как принимать я вам распишу, но главное — диета и обильное питьё.
— Спасибо большое. У нас никогда не было особых проблем с желудком. Так, небольшие расстройства.
— Всё бывает в первый раз, миссис Бейтс. Гастроэнтерит может носить и вирусную форму. Тем более, сейчас в районе среди младших школьников наблюдается его вспышка.
— Когда я смогу увидеть сына?
— Сейчас он спит, но вы можете зайти в палату.
— Спасибо.
Я сижу на таком же пластиковом стуле перед кроватью, на которой лежит Лекс, и едва сдерживаю слёзы. Он выглядит таким маленьким на этой огромной кровати, накрытый стандартной больничной простынёй. Одна маленькая ручка лежит поверх её, в тыльную сторону ладони вставлен катетер с капельницей. Я слышала, как Лекс плакал, когда его ставили, и этот тоненький вой до сих пор стоит в моих ушах.
Врачей Лекс не боится. Мы регулярно проходим осмотры у педиатра и дантиста, но это первая наша госпитализация. Я обязательно свяжусь с нашим домашним доктором, а сейчас просто сижу над спящим сыном и тихо плачу, потому что капец как испугалась. Это посттравматические слёзы. Как посттравматический синдром. Главное, чтобы они высохли до того, как Лекс проснётся.
Приходит медсестра, меняет капельницу.
— Вы можете подождать в комнате отдыха. Как мальчик проснётся, я вас позову.