Счастье по наследству
Шрифт:
— Весной посадки.
Ох, точно, я и забыла о главной страсти деда. Цветы и скоростные машины. Ему бы подошла родня где-нибудь в Гонолулу, а не в предместьях Белфаста.
— К Рождеству вернёшься?
— Может быть.
— Ну и как я объясню это Лексу?
— Вот уж проблема. Сами не отпразднуете?
— Без твоей фирменной индейки?
— А я говорил тебе: учись! «Зачем, если есть ты».
Дед так здорово меня пародирует, что я улыбаюсь.
— Всё равно, это неправильно. Я ещё ни одно Рождество без тебя не праздновала. И Лекс тоже.
— Если птенец не выпихивается из гнезда, родителям пора свалить из него самим.
— Очень
Лекс, конечно, грустит, и в попытке его развеселить я беру трёхдневный отпуск до Рождества, для чего предыдущие две недели работаю как проклятая.
Сезон сдачи отчётов никогда ещё не был таким горячим, однако в этом году на себе я это не чувствую. Может, из-за того, что готова к трудностям. Может, потому что никогда не была большой любительницей откладывать дела на потом. Может, потому что после истории с «Текникс венчур» у руководства фирмы я была на хорошем счету. Мистер Делейни очень проникся моим выступлением в защиту компании и теперь всячески меня привечает. Работы стало больше, но и качество её повысилось. Теперь это были не просто цифры, но и аналитика. Урсула даже намекнула на прибавку к зарплате в следующем году. Это прекрасная новость, потому что с «бьюиком» пришлось расстаться, и теперь я ежемесячно выплачиваю кредит за прехорошенькую «мазду». Решиться на то, чтобы взвалить на себя дополнительные обязательства, оказалось легко. Потому что на этот раз они были только моими.
Прошло немного времени, прежде чем я поняла, как много мне дала встреча с Марком Броуди. Поначалу, вспоминая о той сентябрьской ночи, мне всё ещё было стыдно — и за родных, и за волнение, и за собственные порывы выглядеть лучше, чем я есть на самом деле. Но истина, открывшаяся в ту ночь, вывернула наизнанку мои страхи и показала, насколько сильно их влияние. Чувствовать ответственность за ошибки близких — это нормально. Позволять управлять своей жизнью — нет.
Да, я бы билась за Лекса не только с Марком, но и с любым человеком, кто поставил бы под сомнение моё право на этого мальчика. Вот только не из-за права я за него бьюсь, а потому что люблю. Потому что для меня нежеланный ребёнок Николь стал спасением в дни страшной опустошённости. Всё, что я делаю для Лекса, я делала бы и для своей девочки, а значит, никому ничего не доказываю. Но всё же я будто борюсь с кем-то невидимым за качество своей работы мамы этого чудесного мальчика, и это явно портит мне жизнь. Как только я понимаю, что никто у меня сына не заберёт, это чувство уходит.
Я начинаю себя вспоминать.
Дом-работа, работа-дом. Работа дома. Ещё одна работа, детский сад, потом школа. Где здесь я? Поездки к Сеймуру, редкие визиты к Фло — белка выпадает из колеса и носится по той же клетке. Я чувствую перемены. Но они как капля виски в стакане с колой: ты точно знаешь, что она там есть, но бодрящая составляющая её ничтожна.
Я хороший человек. Хорошая девочка. А все хорошие девочки попадают в ад, в который сами себя загоняют. Пришла пора из него выбираться.
Спасибо Марку, что включил над выходом фонарик.
Двадцатого декабря я отвожу Лекса с мальчиками Полин в школу и с лёгким сердцем снова заваливаюсь спать. Недавно я купила себе две новых подушки и одеяло. Подушки мягкие, а одеяло тёплое. Честно — я бы с удовольствием встретила Рождество в кровати. А что, надо предложить Лексу. Вместо индейки — крылышки барбекю. Вместо картофельного пюре — картофельные
Трель дверного звонка вырывает меня из сна, и я нехотя высовываю нос из-под одеяла.
— Никого нет дома, — ною я, лихорадочно соображая, заперла ли дверь гаража. В противном случае незваный гость заметит машину и будет трезвонить до второго пришествия.
Похоже, не заперла, потому что к звонкам присоединяется настойчивый стук.
Больше заинтригованная, чем испуганная, я спускаюсь со второго этажа и с середины лестницы через стекло входной двери вижу цветастую вязаную шапку.
Знакомую цветастую вязаную шапку — недавно точно такую Фло прислала подписчица из Перу, я видела фото в Инстаграме.
С последних ступеней я скатываюсь, как шарик от пинг-понга, и едва успеваю распахнуть дверь, как оказываюсь в объятиях любимой подруги.
— Сюрпри-из! — тянет Фло, впечатываясь в меня своим большим шестимесячным животом.
— Родители в кои-то веки решили отпраздновать Рождество дома. Мама заручилась поддержкой Дианы и сделала из этого целое событие. Вся семья в сборе, почему бы не отметить в узком семейном кругу. Но ты знаешь, что сенатор слово «узкий» понимает по-своему, и вот уже мамы спорят по рассадке полусотни гостей.
Фло сидит у меня на кухне и пьёт травяной чай, который по этому случаю я всегда держу в верхней тумбочке. Мы не виделись с сентября, но много раз говорили по телефону. Я в курсе того, как протекает её беременность. Это наша любимая тема для обсуждения, хотя поначалу Фло переживала за моё душевное состояние. Не скажу, что получается не сравнивать свои переживания и её, но почему-то это больше не доставляет мне боли. Вероятно, это из-за того, что, так или иначе, ребёнок у меня есть.
— Мы с Дианой прилетели вчера вечером. Шон будет завтра, летит прямым рейсом из Нью-Йорка. Сенатор появится накануне приёма вместе со своей командой. Мне кажется, мама сто раз пожалела, что изменила Гавайям.
— Всё же ты здесь. Я безумно рада тебя видеть, Фло.
— И я тебя, дорогая. Ты поправилась, знаешь?
— Чувствую, — смеюсь я. — Юбки перестали спадать с моей тощей задницы.
— И это проблемка. То платье, которое я тебе подобрала, теперь не подойдёт.
— Ты подобрала мне платье? Для чего?
— Не думаешь ли ты, что отсидишься дома, пока я буду изображать из себя Джекки О? Мне нужна моя Нэнси (имеется в виду близкая подруга Жаклин Кеннеди-Онасис Нэнси Такерман — прим. автора). Без тебя я этот обезьяний парад не выдержу. Да и Шон удивится, если тебя не будет.
— Меня не будет, Фло. Я встречаю Рождество с Лексом и собираюсь сделать из этого целое событие, — на последних словах я делаю в воздухе кавычки. Подруга улыбается. — Я уже настроилась, Фло.
— Питер наверняка приедет.
Для меня присутствие Питера теперь не аргумент, но Фло об этом знать не обязательно. Она пока ещё живёт иллюзией, что мы можем породниться. Может, и можем, если у Шона найдётся ещё один симпатичный кузен, потому что за все эти месяцы о Питере я ни разу не вспомнила. Странно, ведь когда-то он мне нравился.