Счастливые дни в аду
Шрифт:
Гарри был озадачен.
– А что он делал после окончания?
– Он снова провел то лето у Поттеров, но, начиная с сентября, я переехал в школу, – я начал в том сентябре преподавать – и директор разрешил ему остаться со мной в моих комнатах. У нас, однако, было не очень много возможностей встречаться или разговаривать: он работал на министерство.
– Что у него была за работа?
– Я не знаю, но он завершил образование с наилучшими результатами. Он никогда не говорил об этом. Я думаю, что это была какая-то скучная работа со скучными и занудными папками и документами… не удивительно, что он бросил это через несколько месяцев. Если я правильно помню, это было уже после похорон старших Поттеров в феврале… – вздохнул Снейп. – Все это случилось давно, и те месяцы и годы были так богаты событиями… но, что касается Квайетуса, я не знаю, какая у него была после этого работа. Теперь я думаю, что он в то время работал на Дамблдора, возможно, для Ордена…
– Что это такое? – перебил его Гарри.
– Орден? – спросил Снейп и, когда Гарри кивнул, он объяснил: – Организация Дамблдора. Полное название – Орден феникса. Он был основан, чтобы помочь в войне против Волдеморта. Я думаю, что Квайетус впоследствии работал для него, но я не уверен, ибо никогда не спрашивал его. Я не хотел раскрыть его секрет, если Волдеморт решит допросить меня с Веритасерумом…
– Но Вы тогда работали на Волдеморта! И Вы скрыли от него такую важную информацию?
– Да, потому что я всегда любил своего брата больше, чем Волдеморта, и я так боялся подвергнуть его опасности, что никогда не позволял себе задаваться вопросом о его работе. Я знал, что пока я не даю информации улечься в моем мозгу, ее невозможно выжать из меня, даже с помощью Веритасерума.
– А позднее, когда Вы стали шпионом… что бы Вы сделали, если бы Волдеморт решил применить к Вам сыворотку?
– Я бы наложил на себя Обливиэйт.
Гарри не смог удержаться и вскрикнул в ужасе.
– Обливиэйт? Это хуже самоубийства!
– В определенном смысле, да. И на данный момент мы знаем, что Волдеморт способен прорваться через это.
– Да… Берта была той колдуньей из министерства, чьи стертые воспоминания Волдеморт смог восстановить, не так ли?
Снейп кивнул, и Гарри задал другой вопрос:
– Является ли Обливиэйт необратимым?
– Нет, если Вы даете себе достаточно времени выздороветь. Только это занимает много времени: недели, может быть, месяцы. Но если ты не делаешь этого или ускоряешь процесс, то ты причиняешь необратимый ущерб. Человек становится безумным, и ЭТО неизлечимо. Есть и некоторые другие условия для успешного выздоровления, но я их не помню. Но это не имеет значения, потому что позже я узнал, что Волдеморт никогда не применял Веритасерум, по крайней мере, не ко мне. Он был слишком параноидален, чтобы использовать его. Он был уверен, что существует какая-то секретная анти-сыворотка, и его могут обмануть. У него были другие способы проверить лояльность.
– Я не уверен, что мне интересны эти способы… – пробормотал Гарри, но Снейп, казалось, не услышал тихого замечания.
– Помнишь, мы говорили о моей деятельности двойного агента? Я рассказал тебе, что после того, как я сменил сторону, я старался больше не убивать людей, – Снейп посмотрел на испуганного Гарри. – Да, я старался, но были случаи, когда я не мог поступить иначе, если хотел, чтобы он доверял мне. Впервые это случилось после того, как я поклялся Дамблдору. Я понял, что наиболее полезным – не безопасным, а только полезным – способом получить доверие Волдеморта было так или иначе признать, что я также работал на Дамблдора, был двойным агентом. Так что я рассказал Волдеморту отредактированную версию моего соглашения с Альбусом и надеялся, что моя очевидная искренность заставит его поверить мне. Я был неправ, – он вздрогнул. – Сначала он наложил на меня несколько раз Круциатус и снова и снова спрашивал о моей преданности. Когда я настаивал на лояльности, он забрал меня в подземелья, где были пленники, выбрал магглорожденную девочку и приказал мне убить ее. И я сделал это, – в голосе мастера зельеварения была очевидная ненависть к самому себе. – А в этом году по той же причине я был одним из убийц Каркарова, – пробормотал он.
– Но тогда… почему Вы не позволили мне умереть? – осторожно спросил Гарри.
Снейп пораженно поднял голову. Было так трудно сознаться Гарри во всех этих вещах, и он боялся, что мальчик снова возненавидит его… но нет. Он думал и считался с фактами, как взрослый.
– Я поклялся защищать тебя, разве ты не помнишь? И… твое поведение во время пытки было таким же, как у Квайетуса… эй, Гарри, я думаю, мы отклонились от исходной темы!
– Да… Ваша загадка, сэ… Северус, – вспомнил Гарри.
– Да, – мужчина вздохнул. – Итак, подводя итог рассказанному: я уже упомянул поощрение Альбуса и отношения между Квайетусом и Поттерами. Следующая часть нашей загадки: Квайетус был не только другом Поттера. Лили Эванс также была одной из его друзей.
– Я знаю, – сказал Гарри, хотя он и не знал.
– Четвертое: я поклялся именем Квайетуса защищать тебя. Эта часть информации содержит два отдельных элемента: сама клятва и имя моего брата.
Гарри только кивнул. В нем росло замешательство. О чем было все это?
– Пятое: даты. Квайетуса убили 2-го декабря 1979 года. Я спас твою мать несколько дней или недель спустя, я не помню точно когда. Она и Джеймс Поттер поженились в феврале 1980, а ты родился в июле того же года, что означает, что тебя зачали в ноябре предыдущего года.
В Гарри проснулось легкое подозрение. Снейп собирался сказать, что?.. Его расширенные глаза были своего рода поощрением профессора продолжать.
– Следующая часть головоломки – поведение твоей матери и ее слова, сказанные мне, когда я ее спас.
– Вы сказали, что она перепутала Вас с Квайетусом, – прошептал Гарри.
– Да, и ее поведение было действительно странным… – Снейп изо всех сил старался вспомнить те слова так точно, как мог. – Она сказала: она думала, что я был мертв. Конечно, она подразумевала Квайетуса, а не меня… затем она обняла меня, а я был так ошеломлен, что не смог сказать ни слова. Потом она сказала, что уже собиралась просить помощи у Джеймса Поттера, но ей помогли, и она не нуждается в этом… – голос Снейпа сломался. – Тогда я заорал на нее и сказал, чтобы она шла к Поттеру, потому что Квайетус умер. Услышав мои слова, она осела на землю… и просто сидела там до прибытия ее сестры. Она была на похоронах… и выглядела…
– Остановитесь, Северус, – голос Гарри дрожал, а рот совершенно пересох. – Мне кажется, я понимаю…
– Осталась только одна часть, Гарри, – прошептал мужчина.
– Я уверен, что это будет непосредственным доказательством.
Гарри закрыл глаза. Он мог чувствовать, что его голова кружится, а тело и душа страдают от странной, нефизической боли. Внезапно все показалось таким нереальным: камера, факелы, страдания прошлых дней, Снейп и сам он тоже… Все было разрушено огромным вихрем, который пытался разорвать его на части, подобные частям этой жизни-загадки, ЕГО жизни – но кто постарается собрать ЕГО части и снова его создать?