Счастливый рыжий закат
Шрифт:
Пожимаю плечами – и иду досыпать, надеясь застать в своей комнате эту рыжую гадюку. Захожу в комнату и вижу…
ПЛАТЬЕ на манекене в человеческий рост.
– Это… что?
Внизу, под шлейфом стального цвета мелькнул красноватый хвост, подмигнув переливающимся изумрудам. Как же красиво рыжий с зеленым, мелькнула в моей голове мысль, но тут же исчезла, утонула в волне эмоций.
Кубарем лечу вниз, хватаю милорда Швангау за рукав и тяну в спальню. Он, мужчина не глупый, сразу понимает,
– Не пойму, я, миледи Агриппа… – тяжело вздохнул милорд Швангау, – причину вашего упрямства?
– Я заказала себе платье! Персиковое! Сама! И…
– Прекрасно. Я нисколько не сомневаюсь в вашем вкусе и в том, что оно вам наверняка очень идет, но оно не годится для представления ко двору, – безжалостно отрезал аристократ.
– Для безродной дочери простого солдата – самое то.
– Зачем вы повторяете глупые слова глупого мальчишки? – с укоризной спросил у меня ректор. – Таким батюшкой как у вас должно только гордиться. И никто не имеет права утверждать обратного.
– Но платье, которое вы заказали…
– Принцесса Тигверд уверила меня, что оно подойдет. Что серебряный атлас и изумруды хорошо оттенят ваши волосы и глаза, – достаточно равнодушно продолжал милорд. – Скоро придет парикмахер, который вам сделает парадную прическу и портниха, которая позаботится, чтобы платье на вас село, и кто-то там еще, чтоб все было так, как нужно и должно.
– Но я не….
– Рене, да поймите вы, наконец! Это императорский двор – и там свои правила. Одеться не так, как все… Это значит…
– Противопоставить себя всем остальным! А вы думаете, есть необходимость как-то вписываться в то общество? – насмешливо спросила я.
– А вам не кажется что ваше поведение сейчас – тот же гонор?
– Что вы имеете в виду?
– Когда вы придете в таком платье, вы доставите удовольствие тем, кто к вам относится с огромной симпатией.
Я нахмурилась.
– Это и принцесса Тигверд. И миледи Бартон. И целитель Ирвин…Я, в конце концов. Мне будет приятно. Очень. И потом…
– Что…потом? – тихо, уже понимая, что он прав, спросила я.
– Потом есть император. Вам не кажется что в том, как вы будете выглядеть, есть проявление уважения к правителю лично?
– Хорошо. Я на все согласна.
– Не расстраивайтесь так, – мягко сказал ректор. – Я просто хотел вас порадовать.
– Сколько стоит это платье?
– Банку клубничного варенья. И, пожалуй, мармелада, – попытался пошутить он.
– Если я отдам вам весь кошелек с деньгами, которыми меня премировал император, этого хватит, чтобы оплатить такое платье?
– Пожалуй, суммы хватит на пару таких платьев, – серьезно отвечает он мне.
– Я передам вам деньги.
– Рене, зачем вы так?
– А как? Как надо? – рассердилась я.
– К платью прилагается обруч с изумрудами, – спокойно и отстраненно заговорил ректор. – Это семейная ценность моего рода. Вы чрезвычайно меня обяжете, если наденете его ко двору. Потом я просто заберу его и положу в сейф.
– Милорд Швангау…
– Хорошего вам дня.
Он поклонился – и вышел. А я, чувствуя себя глупо, осталась ждать парикмахера, портниху, и кого-то там еще.
Ныла спина. Ужасно хотелось почесать там, где почесаться в данной ситуации было совершенно невозможно! Чуфи прятала от парикмахера всякие нужные ему предметы, а потом возвращала на место. Наблюдать за его лицом без улыбки было просто нельзя! Кроме меня плутовку никто не замечал. Лисы очень быстрые, юркие и ловкие зверьки. Спасибо, Чуфи! Только благодаря тебе я еще держусь и не плачу.
Вот, оказывается, почему аристократы такие неприятные люди. Столько собираться, причесываться, краситься… Это же невозможно! И столько времени отнимает – уму непостижимо.
А может, у меня просто было плохое настроение. Из-за представления ко двору я нервничала. Неприятный разговор с милордом вспоминался снова и снова, болью разрываясь в стянутой тысячами шпилек голове.
Я не понимала его. И не понимала себя.
Генри… Когда должна быть наша свадьба? Сегодня? Да, сегодня. Как же я… Забыла. Совсем забыла! Но…как? Я …Неужели я такая ветреная? Не умею любить? Я ведь должна страдать. Хотя нет. Почему? Ведь он предал. Предал меня! Предал, вот я его и возненавидела. В ту же секунду. Так бывает.
На самом деле все было не так. Дело было не в предательстве. Дело было ректоре нашего университета. И глупо врать самой себе, придумывая обходные пути! Я влюбилась в милорда Швангау. Признай это уже, Рене…
Ну вот. Призналась. И что? Легче стало? Нет. Я – его подчиненная. Мне двадцать восемь, я дочь солдата и брошенная невеста. Целитель. Дружу с болотными гадюками и рыжей лисой.
Даже если в его синих глазах что-то там сверкает, даже если я читаю в его взгляде нежность и – будем уж откровенны – желание, это еще ни о чем не говорит.
Стать его любовницей? На большее я никогда не смогу рассчитывать.
Двадцать восемь лет. Брошенная невеста. Старая дева…
– Миледи, все готово!
Поднимаю глаза к зеркалу – и смотрю на себя.
Вот это да…Я словно облита расплавленным серебром. Изумруды. Рыжие волосы. Дорого. Элегантно. Красиво.
Надо будет поблагодарить принцессу Тигверд! Вспомнила наш с милордом разговор, и…
Стало стыдно. Обрадовало только одно – столько эмоций внутри, а моя кожа – безупречна! Нет, я все-таки хороший целитель.