Щелкни пальцем только раз
Шрифт:
Двери платяного шкафа стояли открытыми, и одежда, прежде висевшая и лежавшая в нем, сейчас была аккуратно сложена на кровати.
— Что вы обычно делаете… я хочу сказать, что в подобных случаях делают с одеждой и вещами? — спросила Таппенс.
Мисс Паккард, как и всегда, оказалась в высшей степени знающей и полезной.
— Могу сообщить вам названия двух-трех обществ, которые только рады были бы получить эти вещи. У нее была весьма приличная меховая накидка и добротное пальто, но я не думаю, что вы станете ими пользоваться. Впрочем, возможно, вы и сами знаете благотворительные общества, которым можно передать эти вещи.
Таппенс покачала головой.
— У нее были кое-какие драгоценности, —
— Большое спасибо за хлопоты, — сказал Томми.
Таппенс во все глаза уставилась на картину над каминной доской. На небольшом, писанном маслом полотне был изображен бледно-розовый дом, стоявший рядом с каналом, через который был перекинут горбатый мостик. Под мостом, у берега, стояла пустая лодка. Вдали высились два тополя. Пейзаж был довольно милый, но все же Томми удивился, с чего бы вдруг Таппенс так серьезно разглядывает его.
— Как забавно, — сказала Таппенс.
Томми вопрошающе посмотрел на нее. Вещи, которые Таппенс находила забавными, нельзя было, как он знал из долгого опыта, на самом деле описать этим прилагательным.
— Что ты имеешь в виду, Таппенс?
— Забавно. Когда я была здесь, я этой картины не заметила. Но странно то, что этот дом я где-то видела. Или, возможно, видела какой-то дом, похожий на этот. Я помню его довольно хорошо… Смешно, но я не могу вспомнить, когда и где…
— Я полагаю, ты заметила его, на самом деле, даже не заметив, что заметила, — сказал Томми, чувствуя, что довольно неуклюже выбирает слова и повторяется, как Таппенс повторялась со своим «забавно».
— А ты заметил ее, Томми, когда мы были здесь в прошлый раз?
— Нет, но я тогда особенно и не смотрел.
— Ах, эта картина, — заговорила мисс Паккард. — Нет, не думаю, что вы увидели бы ее, когда были здесь в последний раз, потому как я почти уверена, что тогда она над каминной доской не висела. Вообще-то картина принадлежала одной из наших постоялиц, и та подарила ее вашей тете. Мисс Фэншо пару раз похвалила картину, и другая леди подарила ее вашей тете.
— А, понятно, — сказала Таппенс, — так что прежде я ее видеть не могла. Но я по-прежнему чувствую, что этот дом мне знаком. А тебе, Томми?
— Нет, — ответил Томми.
— Ну, сейчас я вас оставлю, — бодро сказала мисс Паккард. — Я к вашим услугам в любое время.
Она с улыбкой кивнула и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Пожалуй, мне не нравятся зубы этой женщины, — заметила Таппенс.
— А что с ними такое?
— Да больно их много. Или они слишком большие: чтобы съесть тебя, дитя мое, — как у бабушки Красной Шапочки.
— Ты, похоже, сегодня сама не своя, Таппенс.
— Да, пожалуй. Я всегда считала мисс Паккард очень приятной женщиной, но сегодня почему-то она кажется мне немного зловещей. Ты когда-нибудь чувствовал такое?
— Нет, не чувствовал. Ладно, давай займемся тем, ради чего приехали, — посмотрим, как выражаются законники «движимое имущество» тети Ады. Это и есть тот самый письменный стол, о котором я тебе говорил, стол дядюшки Уильяма. Он тебе нравится?
— Симпатичный столик. Эпоха Регентства [3] , я бы сказала. Очень хорошо, что старым людям, которые приезжают сюда жить, разрешается привозить с собой часть своих вещей. Эти набитые конским волосом стулья мне не нужны, но я бы хотела забрать вон тот столик для рукоделия. Это как раз то, что нам нужно в угол у окна, где у нас все свалено в кучу.
3
Регентство —
— Хорошо, — сказал Томми. — Отмечу эти два предмета.
— Заберем также картину над каминной доской. Удивительно славная картина, и я совершенно уверена, что видела где-то этот дом прежде. Ну, посмотрим драгоценности?
Они открыли ящик туалетного столика. Там лежал набор камней, флорентийский браслет, серьги и перстень с вправленными в него разноцветными камнями.
— Я видела один такой раньше, — сказала Таппенс. — Обычно камни — дар со значением. Из первых букв их названий складываются слова. Иногда «дражайшая». Бриллиант, изумруд, аметист… нет, это не «дражайшая». Просто не могу себе представить, чтобы кто-то подарил тетушке Аде перстень, который означал бы «дражайшая». Рубин, изумруд… трудность в том, что никогда не знаешь, с чего начать. Попробую снова. Рубин, изумруд, еще один рубин, нет, по-моему, это гранат и аметист и еще один розовый камень, на этот раз, должно быть, рубин и небольшой бриллиант в середине. О, ну конечно! Это же «уважение» [4] . Право, довольно мило. Так старомодно и сентиментально.
4
Слово «уважение» складывается из первых букв названий этих камней на английском языке
Она надела перстень на палец.
— Пожалуй, Дебора с удовольствием возьмет его, — сказала она. — И флорентийский гарнитур. Она без ума от викторианских вещиц. Впрочем, многие сегодня от них без ума. Ну, а теперь, я полагаю, нам лучше заняться одеждой. Это всегда очень неприятно, по-моему. Ах, это меховая накидка. Думаю, весьма ценная. Мне она, пожалуй, не нужна. Интересно, нет ли здесь кого-нибудь, кто был особенно добр к тете Аде, или какой-то близкой ее подруги? Если есть, мы могли бы предложить накидку ей. Это настоящий соболь. Мы спросим у мисс Паккард. Остальные вещи можно отдать благотворительным учреждениям. Стало быть, все улажено? Пойдем поищем мисс Паккард. До свидания, тетя Ада, — заметила она вслух, обращая взор на кровать. — Я рада, что мы приехали повидать вас в тот, последний, раз. Мне жаль, что я вам не понравилась, но если вам было приятно выказывать нерасположение ко мне и грубить, я не держу на вас зла. Надо же вам было как-то развлекаться. И мы вас не забудем. Мы будем вспоминать вас, глядя на стол дядюшки Уильяма.
Они отправились разыскивать мисс Паккард. Томми обещал ей договориться, чтобы за письменным столом и за столиком для рукоделия заехали и доставили по их адресу, и сказал, что местные аукционеры сплавят остальную мебель. И если мисс Паккард не возражает, он предоставляет ей право самой выбрать благотворительные общества, которые хотели бы принять одежду.
— Не знаю, есть ли тут кто-нибудь, кто хотел бы взять ее соболиную накидку, — заговорила Таппенс. — Она довольно хорошая. Может, у нее была какая-то подруга? Или, может, одна из нянечек, которая особенно угождала тете Аде?
— Вы очень добры, миссис Бересфорд. Боюсь, у мисс Фэншо тут не было особенно близких подруг. Но мисс О’Киф, одна из нянечек, действительно очень много для нее делала и была особенно добра и предупредительна. Я думаю, получить этот палантин будет для нее и радостно, и почетно.
— И еще эта картина над каминной доской, — сказала Таппенс. — Я хотела бы забрать ее, но, возможно, женщина, которой она принадлежала и которая подарила ее мисс Фэншо, пожелает получить ее обратно. Я думаю, нам следует спросить ее…