Щупальца веры
Шрифт:
На 23-й улице он повернул на восток. Сойдя с тротуара, заметил парочку пуэрториканцев, обнимавшуюся у входа в метро.
— Эй ты, пошевеливайся! — крикнул водитель грузовика, и Кэл отпрыгнул назад перед промелькнувшим перед ним кузовом. Он снова думал о первой ночи с Тори. Даже тогда его сексуальная страсть показалась ему не совсем естественной. Даже тогда он почувствовал в себе всепоглощающее влечение, которое никогда раньше не было ему знакомо. Заклинание? Быть может, в этом было замешано колдовство?
Вздор!
Но в мыслях его снова возникло видение яблока,
Кэл ходил несколько часов вверх до Коламбия-серкл и вниз по Седьмой авеню, прошел мимо всех ночных бакалейных магазинов и порнографических заведений никогда не засыпающего города. В закусочной «Бургер Кинг» на Бродвее он съел гамбургер, выпил горячего кофе и потолковал с уборщиком о слишком высоких ценах. Он понаблюдал за игрой в китайский бильярд и пинг-понг в крытом проходе на Таймс-сквер; в игре, как и в жизни, все подчинялось случаю. Но была миссис Руис с ее ядовитым плющом, была болтливая женщина и дом, наполненный отвратительными животными, был Оскар Сезин, были мертвые дети — какая между всем этим существует связь? Тори была частью какого-то плана. Плана, чтобы манипулировать им. Но почему? По какой причине?
Будь благоразумным, напомнил он себе. Прими на веру слова Тори. Да, университетское жилищное управление подыскало ему квартиру, и домовладельцем оказалась обаятельная красивая женщина; она поселилась в этом районе, потому что ей была близка по духу латиноамериканская культура; живя в Челси, он едва ли мог пройти мимо лавки bot'anica; по случайному стечению обстоятельств он познакомился с Мактаггертом, который и привел его к Оскару Сезину.
Все так логично. А он превратил эти события в зловещий план! А никакого плана на самом деле не существовало.
И он по-прежнему любил ее.
— Ты выглядишь ужасно, — сказала она, впуская его и завязывая пояс халата.
Было уже пять часов утра.
— Я ходил всю ночь, — сказал он.
Они продолжали стоять в дверях.
— Я не была уверена, что ты когда-нибудь вернешься.
— Я тоже.
Она провела его в гостиную.
— Тори, я люблю тебя, — начал он, — Это самая важная вещь, которую я должен тебе сказать. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Но это… О Боже, мне так трудно это принять! Я не… я не могу. Так что, если ты меня хочешь, если ты меня любишь, то скажи, что ты отказываешься от этого.
Она минуту с любопытством его изучала, затем повернулась и направилась через всю комнату к окну. Она долго стояла и наблюдала, как солнце медленно поднималось над зубчатым городским горизонтом. Затем повернулась к нему.
— Я докажу тебе, — сказала она, — я докажу, что это срабатывает. Только скажи мне, чего ты хочешь.
— Я тебе сказал. Я хочу, чтобы ты отказалась…
— Нет, я не могу отказаться, — вспыхнула она. — Но я могу доказать, что ты не прав, требуя это от меня. Скажи мне, чего ты хочешь от богов!
Он ничего не ответил. Нет, он не будет ее поддерживать, став соучастником ее фантазий.
— Скажи мне, Кэл, — повторила она, — что бы это ни было, я наложу заклятье и добьюсь этого ради тебя.
— Почему бы тебе просто не дать мне лампу, которую надо потереть, чтобы вызвать джинна, летающий ковер-самолет и…
Она бросилась к нему.
— Кэл, пожалуйста, не отказывайся!..
Хорошо, подумал он. Сделаем, как она хочет. Может быть, это будет наилучшим способом разделаться с ее системой.
— Ладно, — сказал он. — Я хочу славы, богатства и, может быть, в один прекрасный день Нобелевской премии и…
— Не надо шутить, Кэл. Я постараюсь выполнить это.
А если серьезно, на минуту задумался он. Что бы он попросил, если бы джинн был здесь? На самом деле только одно.
— Я хочу, — медленно сказал он, — чтобы все, кто имеет отношение… к тому тостеру — прибору, который убил Лори, — заболели, страдали и умерли.
— Это срабатывает не совсем так, — сказала она, — Боги не выполняют злых желаний. В нашей религии, если ты совершаешь заклинание со злыми намерениями, то зло оборачивается против тебя. Любой, кто просит богов сотворить зло, сам становится жертвой зла. Ты уже видел это.
— Где?
— Я думаю, именно это произошло с Кармен Руис.
— Что? Откуда ты знаешь?
— Она ведь призналась тебе, — сказала Тори, — те последние слова о которых ты мне рассказал. Еnga~nador… bromista. Это была ее исповедь.
Ничего не понимая, Кэл покачал головой.
Тори объяснила:
— Когда кто-нибудь делает злое заклинание и это оборачивается против него, в религии это называется «подлость вернулась». Один из богов, которого зовут Легба, отвечает за наказание тех, кто пытается использовать заклинание со злыми намерениями. Легбу еще называют Божественным Ловкачом. — Тори слегка пожала плечами. — Это всего лишь предположение с моей стороны: миссис Руис, наверное, пыталась наложить на тебя заклятие, потому что боялась быть уволенной. Боги поняли, что она была неправа. И поэтому они наказали ее.
Или, подумал Кэл, Кармен Руис просто верила, что была за это наказана. Конец один и тот же.
Солнце совсем взошло, и комнату заполнил золотистый свет. Древние греки верили, что день наступает, когда Аполлон поднимает солнце в небо и везет его на своей колеснице. Кэл бросил взгляд на гостиную. Обычная комната. Он подумал о спальне, которая была наверху, там он видел свидетельства причудливых религиозных обрядов Тори — китайскую шкатулку, выскобленное яблоко. Крайнее напряжение опустошило его, он был полностью истощен, у него не осталось никаких сил сопротивляться этим необъяснимым вещам.
Как сформулировать свое желание, чтобы оно удовлетворяло требованиям ее богов? Но он по-прежнему хотел отомстить за смерть Лори.
Возможно, если попросить не о возмездии, а о справедливости…
И он рассказал Тори о своем судебном процессе против компании, выпускающей тостеры. Была ли компания, выпускающая неисправные тостеры, ответственна за смерть Лори? Не должна ли она в наказание проиграть процесс?
Тори подумала минутку.
— Я думаю, что боги выполнят твою просьбу, — сказала она, — хотя для этого, наверное, нужно несколько дней.