Сдвиг времени по-марсиански (сборник)
Шрифт:
Из вертолета вышел полицейский в синей форме и блестящей каске и направился по дорожке к дверям дома Стайнеров. Навстречу ему выбежали две маленькие дочки Стайнеров, и он поздоровался с ними, потом обратился к миссис Стайнер и исчез в доме, закрыв за собой дверь.
Дэвид вскочил на ноги, перепрыгнул канаву, миновал грядки, где миссис Стайнер безуспешно пыталась выращивать анютины глазки, и за углом дома неожиданно наткнулся на одну из дочек Стайнеров: абсолютно бледная, она стояла неподвижно, теребя стебелек травинки. Вид у нее был такой, словно ее вот-вот стошнит.
— Эй, что случилось? — спросил Дэвид. — Зачем к твоей маме приехал полицейский?
Девочка бросила на него испуганный взгляд и убежала.
«Похоже, я знаю, в чем дело, — подумал Дэвид. — Мистер Стайнер арестован за что-то противозаконное. — Он стал подпрыгивать от возбуждения. — Интересно, что он сделал». Потом повернулся, бросился обратно, еще раз перепрыгнул канаву и наконец распахнул дверь своего дома.
— Мам! — позвал он, перебегая из комнаты в комнату. — Эй, помнишь, вы с папой говорили, что мистер Стайнер нарушает закон, ну, в смысле своих дел? Так знаешь, что случилось?
Но матери нигде не было. «Наверно, ушла в гости», — подумал мальчик. Например, к миссис Хинесси, которая жила к северу по каналу. Его мать часто ходила в гости — пила кофе с соседками и обменивалась сплетнями. «На этот раз они пропускают действительно кое-что стоящее», — решил про себя Дэвид и, подбежав к окну, выглянул наружу, чтобы самому что-нибудь не пропустить.
Полицейский с миссис Стайнер уже вышли на улицу и медленно направлялись к вертолету. Миссис Стайнер прижимала к лицу большой носовой платок, а полицейский обнимал ее за плечи, словно был ее родственником или еще кем-нибудь из близких. В полном изумлении Дэвид смотрел, как они залезают в вертолет. Девочки Стайнеров со странным выражением на лицах стояли в стороне. Полицейский отошел от вертолета и обратился к ним, потом снова двинулся к вертолету и тут заметил Дэвида. Знаками он попросил Дэвида выйти на улицу. Мигая от яркого солнца, мальчик вышел из дома и несмело приблизился к полицейскому, который стоял в своем сверкающем шлеме, в нарукавной повязке и револьвером на боку.
— Как тебя зовут, сынок? — с акцентом спросил полицейский.
— Дэвид Болен. — Колени у Дэвида дрожали.
— Мама или папа дома, Дэвид?
— Нет, я один.
— Когда придут твои родители, попроси их присмотреть за девочками Стайнеров, пока не вернется миссис Стайнер. — Полицейский включил мотор, и лопасти винта начали вращаться. — Не забудешь, Дэвид? Ты все понял?
— Да, сэр, — откликнулся Дэвид, замечая, что повязка у полицейского синего цвета, — это означало, что он швед. Дэвид разбирался во всех опознавательных знаках, которые носили разные службы Объединенных Наций.
«Интересно, какую скорость может развить полицейский вертолет, — начал прикидывать он. — Похоже на специальную скоростную службу… хорошо бы полетать на таком». Дэвид больше не боялся полицейского и готов был поговорить с ним еще, но вертолет уже оторвался от земли, и вихрь воздуха, поднявший песчаную пыль, заставил Дэвида отвернуться и закрыться рукой.
Четверо девочек стояли молча, сбившись в кучку. Старшая плакала — слезы беззвучно сбегали по ее щекам. Младшая, которой было всего три года, робко улыбалась Дэвиду.
— Хотите помочь мне строить дамбу? — окликнул их Дэвид. — Пошли! Полицейский сказал, что можно.
Подумав, младшая девочка тронулась за ним, ее примеру последовали остальные.
— А что сделал ваш папа? — спросил Дэвид старшую. Она была старше его, ей было уже двенадцать. — Полицейский сказал, что ты можешь не скрывать, — добавил он для убедительности.
Но девочка ответила ему лишь безразличным взглядом.
— Я никому не стану рассказывать. Честное слово.
Сильвия Болен услышала дневные новости по радио, загорая на увитом плющом патио Джун Хинесси, где они потягивали с ней холодный чай и сонно беседовали.
— Послушай, это не ваш сосед? — приподнявшись, поинтересовалась Джун.
— Тс-с-с, — оборвала ее Сильвия, прислушиваясь к диктору. Но, кроме краткой информации, ничего не последовало: Норберт Стайнер, торговец диетическим питанием, покончил жизнь самоубийством на улице Нового Израиля, бросившись под автобус. «Да, тот самый Стайнер, наш сосед», — поняла Сильвия.
— Как ужасно, — садясь и застегивая бретельки своего купальника в горошек, заметила Джун. — Я видела его всего пару раз, но…
— Отвратительный тип, — откликнулась Сильвия. — Ничего удивительного, что он сделал это. — И все же она чувствовала, как ее охватывает ужас. Невозможно поверить!.. — С четырьмя детьми — он оставил ее одну с четырьмя детьми. Разве это не ужасно? Что теперь с ними будет? Они же совершенно беспомощны.
— Я слышала, он вел дела на черном рынке, — заметила Джун. — Ты знала? Может, его вынудили.
— Пойду, пожалуй, домой, наверное, миссис Стайнер требуется помощь, — сказала Сильвия. — Может, надо присмотреть за детьми.
«Неужели в этом виновата я? — спрашивала она себя. — Неужели он сделал это из-за того, что я отказалась дать им сегодня утром воды? Очень может быть, ведь он еще не уехал на работу и был дома. Так что, возможно, виноваты мы, наше отношение к ним… разве кто-нибудь из нас относился к ним по-настоящему хорошо? Но они всегда так противно скулили, всегда просили помочь, попрошайничали, брали в долг… как можно было их уважать?»
Войдя в дом, Сильвия переоделась в спальне, натянув брюки и футболку. Джун Хинесси последовала за ней.
— Да, ты права, — согласилась Джун, — мы все должны им помочь. Интересно, останутся они здесь или вернутся на Землю. Я бы вернулась. Я и сейчас готова вернуться, здесь так скучно.
Взяв сумку и сигареты, Сильвия попрощалась с Джун и поспешила вдоль канала к своему дому.
Задыхаясь, она примчалась как раз в тот момент, когда на горизонте исчезал полицейский вертолет. «Это они поставили ее в известность». На заднем дворе Дэвид играл с четырьмя девочками.
— Они забрали миссис Стайнер с собой? — крикнула она ему.