Сдвиг
Шрифт:
Чем дальше дух проникал в суть прошлых прожитых им жизней, тем четче и понятней ему становилась общая картина, все те тысячи лет его существования в разных обличиях и формах имели некий общий знаменатель, общий форзац, единый почти неизменный и схожий парадокс. Все прожитые жизни были несчастными. Будь он хоть комаром, ему ни никак не удавалось построить своё счастье, ни в одном из многочисленных воплощений и теперь, просмотрев немалую часть всех историй, он сделал грустный вывод. Фак!
Мысль, освобожденная от оков слизистой мозга, движется, как юла, как волчок, закручиваясь спиралью сходясь в центре своего логического пика в единую тончайшую иглу вывода. На самой маковке мысли находится острая тончайшая часть мысли милимизерное
На глазах создавались загадочные цепочки размышлений. Движения мыслей были быстрыми, но только там, где это требовало мышление, в других случаях информация обрабатывалась неспешно, выстраивая на поверхности анализа новые мыслительные волчки, которые едва сформировавшись, начинали свое вращение, они вращались и рисунки на них сначала превращались в цветное месиво, а затем в яркие цветные полосы.
Движение мыслей — в виде волчков издавало характерный свист напоминающий пение северных птиц, а тем временем во внутреннем объемном дворике размышлений выстраивались стеллажи с выводами. Каждый стеллаж имел специальные золотые держатели (электропроводность тут, понимать надо), в которые вкладывались плоские длинные основы. Мыслительные основы имели характерные углубления, рассчитанные на погружение в них уже обдуманных мыслей волчков, когда вся основа целиком заполнялась мыслями волчками, она водружалась на стеллаж рассуждений или стеллаж анализа, и так вновь и вновь до тех пор, пока весь внутренний дворик размышлений не был уставлен стеллажами с остывшими мыслями волчками.
Дух взглянул на стеллажи с холодными уже размысленными мыслями-волчками на стеллажах, как те вдруг начали испаряться. Каждая ферма стеллажей испарялась по своему, испарения в свою очередь кристаллизовались в сверкающие похожие на крошечные алмазы окончательные очищенные и тщательно продуманные смыслы. Смыслы складывались в некие похожие на головоломки многоугольные фрагменты. Фрагменты слипались в еще более крупные куски, которые спаивались, создавая большие фигуры. Внимание, вот и возникла первая буква, содержащая в себе смыслы первой мыслительной фермы — С, потом почти таким же образом образовалась вторая буква — Д, затем третья — В, четвертая — И, и наконец, нехотя выкатила пятая заключительная буква Г, как виселица она заняла свое почетное последнее место в появившемся слове. Дух, не мог поверить своим глазам, прочтя слово, созданное его кропотливым мыслетворением. Дух прочел слово от начала до конца несколько раз СДВИГ!!! СДВИГ!!! СДВИГ!!!! Шок охватил мыслящее облако.
Это неприятное, пугающее слово СДВИГ, каверзные буквы сверкали внутри мысленного дворика. Дух набросил на слово тонкую непрозрачную ткань сомнений и забытья, но все равно было видно, что там под тканью, было видно, какое слово громоздилось под тонкой накидкой забвенья, тогда дух загородил слово СДВИГ непрозрачной ширмой игнора, и продолжил медленное снижение к тверди земной. А там, на земле творилось что-то неладное, все сдвигалось к такой-то матери…
Глава 6. Гимениус 3. Пятичтение. Самая книжная глава
Vox audita latet, littera scripta manet. — Сказанное слово исчезает, написанная буква остается
Остаток дня Гимениус планировал провести за чтением. Он находился в комнате для чтения за столом для Пятичтения. Сложное деревянное сооружение представляло собой некий резной деревянный станок с установленными на нём держателями для книг. Две книги находились напротив глаз, на возвышении, справа книга для правого глаза, слева для левого. Каждый держатель был снабжен кулиской для автоматического переворачивания страниц. Подставки крепились шарнирно, на телескопических рычагах. Держатели книг для чтения глазами легко подстраивались под любой рост читателя.
Непосредственно на самой столешнице стола находилось еще два ложа для книг, горизонтальных, это для чтения книг вслепую руками справа для правой и слева для левой руки. Книги с рельефно точечным шрифтом, так называемы книги для слепых — расширяли возможности чтения именно для зрячих, ибо имея всего два глаза невозможно читать одновременно более двух книг. Так книги, созданные в древности для нужд незрячих, теперь именовались «книгами для рук», и использовались в основном ученными и писателями для оптимизации процесса чтения. Итак, эти держатели для горизонтальных книг так же были снабжены кулисками для переворачивания страниц, но другой конструкции. Всем известно, что книги в горизонтальном положении перелистываются совершенно с другой технологической особенностью. Книги на столешнице к тому же имели накладные ограничители для поля чтения. Условия, при которых производилось чтение правой и левой руками, когда глаза заняты чтением других книг и фактически читаешь не глядя по горизонтали пальцам необходимо правильно следовать строчкам. Для этого и были сконструированы специальные скользящие накладки, которые позволяли следовать за строкой, не отвлекаясь на то зрительным вниманием.
Ниже под столешницей почти на полу стояло устройство для чтения вслепую пальцами правой ноги. Те же сложные горизонтальные кулиски перелистывания страниц и скользящие рамки ограничителя строк, но естественно с более широкой прорезью рассчитанной на громоздкие пальцы ступни.
Ну, а под левой ступней находилась панель управления столом для Пятичтения. Выпуклые деревянные наросты на панели позволяли мгновенно менять интенсивность перелистывания страниц и движения ограничителей для «слепого» чтения.
Стол для Пятичтения при всей кажущейся простоте устройства обладал немыслимой чувствительностью к читателю и множеством настраиваемых функций. Нередко стол для Пятичтения в миру называли Столом Разума, так удобен был этот агрегат для чтения пяти книг одновременно. Стоит, однако, заметить, что Пятичтением этот стол называли условно, так сложилось исторически, ибо в реальности он позволял читать и шестую и даже седьмую книгу при желании. В стол было вмонтировано приспособление для прослушивания аудиокниг. Специальное проигрывающие устройство воспроизводило голос чтеца, записанный на древесных валиках Рихмана. Устройство водружалось на голову, аудиошлём, где была функция прослушивания, как одной книги и в правом и в левом ухе, так и возможность настройки раздельного аудиопотока. В правое ухо шел сигнал с одной книги, а в левое с другой.
Гимениус не очень-то доверял современным технологиям книгочтения, полагаясь на древние проверенные способы, аудиокниг слушал мало и через не хочу. Сегодня ввиду особой сосредоточенности на чтении он решил не перегружать мозг шестой и седьмой аудиокнигами. И функцию аудио использовал по своему — он загрузил в углубление для аудиоваликов — музыкальный контент. Это были его излюбленные мелодии, сборник всемирной тишины. Собранные за тысячелетия существования культуры и просвещения, тишины со всего бесконечного Белого Света. Пощелкав на панели управления, он активировал глубокую тишину каменной пустыни Гобби. Сухая прозрачная звенящая тишина каменной пустыни вырвалась из деревянных аудиораковин в кабинет, наполнила помещение до краёв, до самого потолка тонким мерцающим звуком бесконечного безлюдного пространства.