Седьмая принцесса (сборник)
Шрифт:
— Ты прав, — благодарно вздохнула Тётя Воскресенье. — Вырой, пожалуйста, самую длинную могилу на свете.
— Так я же как раз начал рыть её семьдесят пять лет назад! — воскликнул великан.
— А теперь ты её докончишь, — сказала Тётя Понедельник.
Оглядевшись, великан нашёл под можжевеловым кустом свою лопату — точнёхонько на том месте, где он бросил её три четверти века назад. Копнул семь раз и откопал старый котёл для рыбы. Тётушки положили Вильчика на дырявое дно, точно в колыбель. Великан взглянул на спящего последним сном Вильчика.
— Разрази меня гром! — закричал он. — Это же мой сын!
—
— Да разве второго такого сыщешь? — отозвался великан.
Тётки покачали головами:
— Нет! Второго такого не сыскать.
А тётя Воскресенье добавила:
— Значит, он и вправду доводился нам племянником. Пусть земля ему будет пухом…
И великан осторожно и надёжно упрятал Вильчйка под землю, в самую большую могилу на свете, а сверху насыпал холм — точно там и в самом деле лежал огромный, под стать ему самому, Сын.
Закончив работу, великан спросил у сестёр:
— Теперь что делать?
— Тебе больше нечего, — ответили Сёстры. — А у нас дел много.
— Мы ещё встретимся? — спросил великан.
— Пока ты бороздишь моря, мы будем стоять на берегу. Мы будем ждать тебя вечно.
По холмам, как по кочкам, добрался великан до берега и, столкнув лодку в воду, вышел в открытое море.
А Семь Тётушек спустились на склон Наветренного Холма и со стороны Вильмингтона нарисовали Вильчика. Они изобразили его белым: вынули из груди свои сделанные из мела сердца и прямо на травянистом склоне выложили мелом великана с костылями в руках. Они знали, что Вильчик всегда мечтал стать большим и белым… Только вот беда — Тётки отродясь ничего не рисовали, и получился у них всё-таки не великан, а просто огромный карлик.
Вот и окончен труд. Семь Сестёр перелетели через холмы и уже у самого моря услышали бодрый голосок:
— Спасибо, Тётушки!
Прямо над ними, на небесах, Вильчик старательно отмывал лик луны. Он выглядывал из-за светила, словно из дымохода. И был явно счастлив — ведь он нашёл работёнку себе по нраву.
— Поглядите на Вильчика! — воскликнула Тётя Воскресенье. — Какой великан!
— Совсем мужчина, — довольно кивнула старуха Понедельник.
И Сёстры снова замерли у воды, теперь уже навсегда.
На следующий день щётку, мешок и веник торжественно похоронили вместо Вильчика. Бросив на гроб последний ком земли, могильщик подумал: «Бедняга! Теперь уж не на кого порадоваться ребятишкам, не на кого им пальцем показать».
Но не успел он додумать эту печальную мысль, как услышал восторженные крики Табби, правнучки Табби Банч. Она летела к школе со всех ног, ребятишки высыпали навстречу.
— Ой! Быстрей! Скорей за мной! Там белый великан!
Дети прибежали на склон холма и не могли надивиться чуду. Потом и взрослые пришли и тоже подивились. И вот уже взглянуть на Белого Великана потянулся народ со всей округи и из дальних мест: не только из Сассекса, но даже из Кента, из Сёррея, из Гемпшира и из чужедальней Америки. Со временем все позабыли, что Белый Великан — Вильчик. Думали, что это и в самом деле великан, который погребён во-о-он под тем могильным холмом. А Вильчик выглядывал из-за луны, слушал досужие разговоры и радовался от души. Он стал наконец бел и велик! Так исполнилась мечта всей его жизни.
ТРЕУГОЛЬНЫЙ БОГ
Как-то раз всё в мире перепуталось и воцарилась полнейшая неразбериха. А всё потому, что потерялся Бог. Куда он делся, всем было невдомёк. Собрались тогда люди и звери, птицы и рыбы, деревья и цветы, земля и вода и решили сотворить себе Бога заново. Однако пролетавший мимо ветерок озадачил их неожиданным вопросом:
— Каков же Он с виду?
Человек, не раздумывая, ответил:
— Это ясно как день. У Него две ноги, две руки, два глаза, нос и рот.
— Ты почти прав, — промолвил Лев. — Но ног у Него всё-таки четыре, рук нет вовсе, зато есть пышная грива.
— Ну, конечно же, нет у Него рук, — согласился со Львом легкокрылый Вьюрок. — Но с ногами ты обсчитался. Их всего две. А отчего вы позабыли про крылья?
— Нет, дружжжок! — зажужжала Пчела. — С ногами и у тебя промашка вышла. Их шесть! И все вы почему-то позабыли про жало и желудочек для сбора нектара.
— Нет у Него никакого желудочка! — возразил Шершень.
— Непременно есть! Иначе откуда это благоухание, этот дивный, дивный аромат? — воскликнула Роза. — О, этот запах…
— Запах есть, это точно, — подтвердил вонючий Скунс. — Но нектар тут совершенно ни при чём.
— Он лучезарен! — сказало Солнце.
— Он переменчив и текуч! — сказало Море.
— В Его недрах зарождается всё живое! — сказала Земля.
— Все вы не правы, — затараторила Мартышка. — Только Человек прав. Я с ним совершенно согласна. Описание Бога удивительно точное, надо только добавить хвост.
Мартышкино панибратство Человеку не очень-то понравилось. Он сказал:
— Что ж… Все мы представляем Бога по-разному. Так сотворим же по одному на пробу и посмотрим, что получится.
Так они и сделали. А когда сошлись вновь, обнаружили, что каждый сотворил себе Бога по образу и подобию своему. Человек придал Ему человеческое обличье, Лев сделал Его зверем, Вьюрок — птицей и так далее — вплоть до таракана, который, конечно же, и Бога изобразил усатым тараканом.
Тут как раз пролетал обратно Ветерок. Взглянул он на новых богов и прошелестел:
— А у Треугольников Бог, должно быть, окажется с тремя углами.
ЧУДЕСНЫЙ РЫЦАРЬ
Жил некогда в графстве Сассекс чудесный рыцарь — другого такого не было, может статься, в целом свете. Он был из рода рыцарей, как иные бывают из рода пахарей или из рода дурней. И если о том говорят: «Он пахарь от роду», а об этом: «Он от роду дурень», то о моём герое сказали бы только: «Он прирождённый рыцарь».
Звали его сэр Джон-в-Мечтах, ибо был он великий рыцарь и всю жизнь мечтал о величайшем приключении, равном которому не было бы во всём рыцарском мире. Несколько раз на день начищал он свой щит, говоря, что не станет и думать о приключении, пока щит его не заблестит как должно. Он знал, что когда придёт время для приключения, оно потребует от него не только крепкой руки и верного глаза — а всей его жизни, что была светочем чести, и силы духа, что был огнём, пылавшим в этом светоче.