Седьмое знамение
Шрифт:
Сеня привалился спиной к стене дома и опустился на землю.
Поворот вниз
То, что Осипов был в форме, при оружии, и вел себя решительно, значительно облегчало общение с неуступчивым персоналом приемного покоя. Игорь чувствовал себя намного хуже, но сидеть на месте без дела не мог. Сбегал на пост и несколько раз позвонил. Сначала – матушке Марии, жене отца Александра, которая сразу заплакала и озадачила его вопросом, где ее брат, Сережа, они должны были быть вместе. Игорь не нашел в себе силы сообщить ей, что второй пострадавший мертв и находится в морге, и только попросил е приехать. Она пообещала поспешить.
Еще один звонок Игорь сделал Натке Осиповой, чтобы не беспокоилась за мужа, он задержится, но с ним все в порядке. Просто задержка по работе.
Затем он позвонил себе домой. Мама, конечно же, не спала и ждала его возвращения. С ней Игорю говорить было легче, чем с матушкой Марией и Натой Осиповой. Мама ведь была ему близка, как никто другой.
– Мам, привет, – произнес он. – Ты не волнуйся, я жив-здоров, но домой прийти пока не могу. Ты не представляешь себе, какое произошло несчастье!
– Ты где? – спросила мама.
– В центральной станции скорой помощи, – сказал Игорь.
– Где?!
– Я жив и здоров, у меня нет ни царапины. Со мной Осипов. Я ходил к нему. Мы шли с ним вместе, я хотел забрать у него мой песенник, так как он уже переписал оттуда все, что ему было нужно.
– Ты мне все это объяснял перед уходом.
У Игоря задрожал голос:
– Мам, пожалуйста, не перебивай меня, я очень нервничаю и поэтому рассказываю не совсем связно… иначе я не смогу рассказать. Мы с Осиповым уже почти дошли до его дома и вдруг увидели во дворе драку. Даже не драку. Это было избиение. Слышала про Плескача?
– Не может быть! Не связывайся с ним! Этот уголовник…
– Он со своими приятелями прибил человека, – жестко произнес Игорь, но не выдержал и снова дрогнул. – Одного насмерть. Другого… пока не знаю… Он жив пока…
– Тихо, – приказала мама. – Подожди минуточку, я возьму сигареты.
Игорь подождал. Во время этой паузы он сделал усилие и собрался с духом. Может быть, мама специально ее предложила для этого. Через минуту в трубке вновь раздался ее голос:
– Алло, Игорь!
– Да, мам, я здесь. Ты только не волнуйся. Второй пострадавший пока жив, и я надеюсь, он останется жив, но он очень плох. Поэтому я не уйду отсюда. Мам, это отец Александр, Рудаков, из Разовки. Ты тоже его знаешь.
– Не плачь.
– Я не плачу. Почти.
– Я сейчас тоже приеду. Не спорь. Я быстро.
– Мам, не стоит…
– Жди меня, – перебила мама и положила трубку.
Игорь вздохнул и вернулся к Осипову. Тот сидел на кушетке, прямой, как палка, и играл зажигалкой. Игорь сел рядом, тоже прислонился спиной и затылком к стене и тоже вытянул ноги. В коридоре было невыносимо тихо и сумрачно – лампы горели только в начале и конце коридора. Игорь закрыл глаза, замер и стал восстанавливать дыхание и самообладание. Он не хотел бы доставлять маме проблемы, но понимал, что она не сможет сидеть дома просто так, сложа руки, без него и без информации. Она человек деятельный.
Но раньше Нины Белояр в больницу приехала матушка Мария. Осипов вопросительно посмотрел на Игоря, тот устало покачал головой и отвернулся. Тогда Осипов встал на ноги, отвел матушку Марию в сторонку и, всячески смягчая детали, поведал ей о случившемся. Она тихо плакала и комкала в руках платочек.
– Где мой брат? – спросила она. – Они должны были идти из Разовки вместе.
Осипов слегка запнулся и даже вздохнул. Но ничего сочинять не стал.
– Поймите и вы меня, – ответил он. – Я не могу с точностью утверждать, что тот человек является вашим братом. При нем не было документов. Когда мы спугнули преступников, ваш муж был жестоко избит и без сознания, а тот человек убит. Мне очень жаль. Вам придется присутствовать на процедуре опознания.
– Я принесла его паспорт и несколько фотографий, – прошептала матушка Мария. – Неужели так необходима… эта процедура…
– Боюсь, что да, – с сожалением сказал Осипов. – Это необходимо для официальных данных. Пожалуйста, крепитесь. Никто из нас не застрахован от такого несчастья.
Она кивнула и снова заплакала. Потом еще раз попросила:
– И все-таки посмотрите, прошу вас. Чтобы я знала точно, он это или не он. Тогда, может быть, я успею приучить себя к этой мысли. Мне будет легче… на процедуре.
Он взял у нее паспорт, раскрыл его, перелистал фотографии. Лицо Сергея в драке пострадало, но все же не так сильно, как лицо отца Александра, и узнать его было легко. Осипов снова вздохнул, кусая губы, и вернул матушке Марии документы. Она не сводила с него глаз.
– Это он? – спросила она.
– Да. Присядьте, пожалуйста. Я пойду покурю.
Она опустилась на кушетку рядом с Игорем. Осипов вышел на улицу, а когда вернулся, застал их на тех же местах, только теперь они крепко держали друг друга за руку. Он с облегчением повел плечами и сел на стул напротив них.
Вскоре после этого приехала и Нина Белояр. Первым делом она взглянула на своего сына – не нуждается ли он в немедленной поддержке. Он не нуждался, хотя выглядел неважно. Зато матушка Мария, увидев протянутые к ней руки Нины Белояр, тут же бросилась в ее объятия и зарыдала в голос. Нина водила ее вдоль коридора, гладила ее волосы, пожимала руки. Осипов перехватил взгляд Игоря на них. Игорь заметил его недоумение и пояснил:
– Мама уже сталкивалась со смертью и знает, как поступать.
Сначала Осипов подумал, что он имел в виду ее специальность, но потом сообразил – Игорь вспомнил о смерти своего отца, отсюда и такой пристальный взгляд.
Появление доктора вызвало в коридоре ажиотаж. Все четверо окружили его и требовательно уставились прямо ему в лицо.
– Кто вы такие? – тоном мученика поинтересовался он.
– Я его жена, – ответила матушка Мария. – Ради Бога, как он?
– Его жизнь вне опасности. Его поместят в реанимационное отделение. Он в глубочайшем шоке, поэтому ваше присутствие может оказаться полезным.
Все обрадованно зашевелились. Нина сказала матушке Марии:
– Все будет хорошо. На вас обрушилось слишком много горя сразу, но вы не раскиснете. Господь с вами. Утром я вас навещу.