Седьмой лорд
Шрифт:
Аромат весны незаметно наполнил столицу. Горечь холода все еще витала в воздухе, но постепенно ослабевала. Весенние заморозки резко сменялись теплом, а затем возвращали свою прохладу, будто пробуя наступление и отступление.
Цзин Ци неторопливо вышел из приемных покоев императора без всякого выражения на лице и в паланкине вернулся в поместье.
Про себя он подумал, что ранее действительно допустил ошибку. Из-за его молчания все эти годы большинство людей императорского двора считали его богатым бездельником. Однако после того как Цзян Чжэн начал создавать проблемы, его явные и скрытные действия
Слова «впервые запев, поразил всех [1]» были сказаны о правителе царства Чу. Если бы они упали на его собственную голову, дело бы приняло дурной оборот.
[1] ????,???? (bu ming zeyi yiming jingren) – молчал-молчал, а как сказал – весь мир удивил.
Однажды стремительный поток отступит. Цзин Ци отпустил слуг и некоторое время сидел один в своем кабинете, бессознательно покручивая в руках то нефритовое кольцо, которое он повесил на шею, получив в подарок от У Си. Он думал о том, что, по словам Хэлянь Пэя, ему пришло время отступить. В конце концов, империя принадлежала семье Хэлянь. В некоторых делах еще можно было подлить масла в огонь, но подниматься вслед за ними на сцену и устраивать представление не стоило.
– Где Пин Ань? Пин Ань! – вдруг крикнул он.
Снаружи раздался ответ, после чего Пин Ань толкнул дверь и вошел.
– Господин.
Цзин Ци немного подумал и сказал:
– Когда наследный принц женился, меня не было в столице и на празднике. Мы с ним друзья, и все эти годы он постоянно заботился о нас. Чем больше я так думаю, тем менее уместным мне это кажется.
Пин Ань замер, немедленно поняв скрытый подтекст, лицо его изменилось.
– Господин, даже если вас не было в столице, нельзя сказать, что мы, слуги, не справились с этим большим событием. Подарки к бракосочетанию Его Высочества наследного принца уже давно доставили. Когда их готовили, я просил вас ознакомиться со списком… Более того, вы можете отправиться в Восточный дворец и принести искренние извинения.
Цзин Ци, глядя на него, развеселился и намеренно пошутил:
– Пойти лично? Если обе мои руки пусты, разве люди не скажут, что этот князь неискренен?
– Как вы можете быть неискренним? – быстро ответил Пин Ань. – Разве какая-то вещь может сравниться с личным визитом господина?
– Я достаточно хорошо знаю себя, чтобы понимать, что вовсе не настолько ценен, – ответил Цзин Ци.
Цзин Ци повернул голову, увидев перекошенное, похожее на лепешку лицо Пин Аня, тоже сморщился внутри и протянул руку, чтобы сильно стукнуть его меж бровей и выругаться:
– Наша княжеская резиденция что, обнищала? Это всего лишь еще один подарок для наследного принца, никто не посчитает странным избыточную вежливость. У тебя такой вид, будто тебя заставили держать гробовую доску. Не говори ерунды и иди делай, что должен.
В княжеской резиденции не сказать что было много людей. Цзин Ци родился в благородной семье, поэтому не обязан был отчитываться о тратах, но и черту роскоши не переступал, оставаясь в рамках приличия. Хоть он и любил предаваться забавам и мог воспользоваться благами жизни, это случалось лишь иногда. В остальное время он проявлял умеренность. Большая часть расходов княжеской резиденции уходила
Пин Ань ощутил внутреннюю досаду. Тот, кто не зарабатывал, не знал, как разумно тратить деньги. Однако он ничего не мог поделать, поэтому ушел, пробормотав что-то себе под нос.
В тот же день, не дожидаясь ночи, Цзин Ци собственной персоной отправился в Восточный дворец.
Обычно лица тех, кто только что женился, сияли свежестью и здоровьем. Однако по какой-то причине Его Высочество наследный принц был изможден и выглядел куда более измученным, чем тот, кто только вернулся в столицу и бегал из одного места в другое, не успевая сделать и глотка воды. Только при виде гостя лицо его озарилось. Он подозвал его к себе, чтобы получше рассмотреть, и долгое время спустя со вздохом сказал:
– Ты похудел.
Не дожидаясь ответа Цзин Ци, он обратился к присутствующим:
– Пойди посмотри, готов ли отвар с лекарственными травами, и подай чашу князю.
Цзин Ци несколько раз махнул рукой:
– Стой, стой, не нужно. Не выношу этого вкуса.
Хэлянь И полностью проигнорировал его отказ и продолжил расспрос:
– Работа прошла благополучно? Слышал, в этом году там довольно снежная зима, ты замерз?
С серьезным выражением в глазах он взял запястье Цзин Ци и забыл отпустить – то ли действительно по невнимательности, то ли из-за волнения.
Слегка кашлянув, Цзин Ци отступил на полшага в сторону и освободил свою руку, напустив безразличный вид.
– Как такое могло случиться? Ляо Чжэньдун обеспечил меня хорошей едой и питьем. Опасаясь, что я замерзну, он специально соорудил навес длиной в несколько ли. Моя жизнь была намного комфортнее, чем в столице.
На короткое мгновение он вдруг почувствовал, что за выражением лица Хэлянь И будто бы что-то спрятано, но не захотел выяснять, что.
Однажды укушенный змеей десять лет боится колодезной веревки. Иногда боль настолько невыносима, что порождает самый сильный страх. Немного подумав, Цзин Ци почувствовал, как его сердце дрожит от ужаса, и тотчас захотел оказаться на расстоянии восьми чжан [2] от этого человека.
[2] Чжан ~ 3,33 метра. 8 чжан ~ 27 метров. В общем, Цзин Ци просто хочет сбежать куда подальше.
По слухам, в чужеземном государстве есть животные, известные как слоны – огромные, длинноносые и весом в тысячу цзюней. Если в детстве их приковать к деревянному столбу, то много лет спустя, даже обретя силу, способную вырвать дерево из земли, они не смогут освободиться от крошечного столба.
В душе Цзин Ци понимал, что инстинктам невозможно сопротивляться, потому что временами его сковывающим столбом был Хэлянь И.
Цвет лица Хэлянь И незаметно потускнел, после чего он отпустил Цзин Ци, сел и как ни в чем не бывало отхлебнул чай:
– Слышал, ты только сегодня вернулся, но уже отчитался отцу-императору. Почему ты не отдыхаешь, а пришел ко мне?
– Принес Его Высочеству подарок. Боюсь, еще позже Ваше Высочество не сможет получить его.
Хэлянь И мельком взглянул на сундук, который кто-то принес Цзин Ци, и сразу понял, что это был за «подарок». Опустив ресницы, он улыбнулся, не спеша снова вступать в разговор, затем махнул рукой, чтобы все вышли, и лишь после этого сказал: