Седьмой лорд
Шрифт:
– В твоем сердце нет никаких сомнений, этим ты меня и восхищаешь. Я только что говорил с тобой о Наньцзяне, но ты совсем не заволновался. Ты – шаман Наньцзяна, будущий Великий Шаман, и как ты мог подружиться с кем-то вроде меня… Ведь я все еще князь Наньнина и останусь на стороне Великой Цин. Как это странно: шаг за шагом я помогаю наследному принцу занять трон, но отказываюсь быть подле него, а ты чужеземец, но я считаю тебя близким другом.
Это означало, что… У Си намного ближе его сердцу, чем наследный принц?
У Си вдруг почувствовал такую легкость, словно его тело сейчас воспарит от радости.
В этот момент Цзин Ци что-то вспомнил
– Ранее мы сменили тему, и я чуть не забыл. Сегодня ты спросил о стихах, и первое, что пришло тебе в голову, было «держась за руки, вместе состаримся», что невероятно любопытно. Может быть… тебе нравится какая-то юная госпожа?
Когда Цзин Ци внезапно приблизился и прижался так близко, У Си почувствовал слабый запах, исходящий от его воротника, вышитого серебряной нитью. Он знал, что обычно так пахнет свежевыстиранная одежда, но всегда чувствовал и немного другой, более отчетливый запах, который исходил от чужого тела. Его сердце пропустило пару ударов, и он отвел глаза, боясь заглянуть за слегка сползший воротник.
Цзин Ци, однако, еще больше удостоверился в правильности своих догадок: довольно редко можно было увидеть этого ребенка таким смущенным. Желание поддразнить его стало еще более ощутимым, и он с усмешкой положил руку на плечо У Си:
– Нам нужно обязательно об этом поговорить – мы же друзья, верно? Если тебе понравилась императорская принцесса, то могу сказать вот что: император, возможно, согласится на брак как на договор между Великой Цин и Наньцзяном.
У Си сбросил его руку и с грохотом встал. От гнева или тревоги его лицо покрылось румянцем, и он некоторое время пристально смотрел на Цзин Ци, а затем отвернулся и ушел, не сказав ни слова.
– Айя, действительно невозможно удержаться от поддразнивания… – Цзин Ци сел и невозмутимо взял пиалу с чаем. – Глупый ребенок. Мы так много общаемся, но он все еще продолжает нервничать.
Он улыбнулся, а затем крикнул:
– Пин Ань, приготовь экипаж, я уезжаю.
Пин Ань подчинился, передав приказ вниз.
– Куда вы поедете сегодня, господин? – бесцеремонно спросил он.
– В Желтый Цветок. Я не был там несколько дней и соскучился по чаю Мин Хуа. Кстати, иди поищи его.
Лицо Пин Аня тут же сморщилось, став похожим на паровую булочку.
– Зачем вы снова едете в это грязное место, господин?
– Почему же грязное? – небрежно спросил Цзин Ци, пока Цзи Сян укладывал его волосы. – Там есть вино, чай и красавцы. Существует ли лучшее место для такого развратника, как я? Слово императора превыше всего. Он велел этому князю вести себя, как богатый бездельник, как же я могу осмелиться ослушаться императорских приказов?
Пин Ань сильно расстроился.
Желтый Цветок был мужским борделем, и обычные люди, вероятно, считали его более невыносимым, чем другие подобные места. Благородный князь, посещающий наложников из публичного дома почти каждый день, как же это выглядит?
И почему развлечения князя становятся все хуже и хуже?
Глава 42. «Предсказания Седьмого лорда»
Сегодня стало известно, что господин Чжао из Министерства чинов ушел в отставку. Завтра станет известно, что господин Чжоу из Министерства финансов переведен на службу в провинцию. Послезавтра повсюду начнутся волнения и весь императорский двор погрязнет в ядовитом тумане – том, что называется «один сменяет другого».
Жизнь Цзин Ци, однако, протекала особенно спокойно. Каждый
Практически неуловимо.
По возвращении, после чтения дешевых наставлений для того негодника У Си, он отправлялся вести беспутную жизнь в Желтый Цветок, если погода была хорошей. Если же погода была плохой, он оставался в княжеской резиденции. Во внутреннем дворе он держал труппу молодых актеров неизвестного происхождения и любил в свободное время писать бессмысленные, причудливые сценарии, которые те потом исполняли. А в моменты хорошего настроения он специально звал к себе У Си.
У Си, конечно, его несдержанный образ жизни ненавидел до зубного скрежета, но понимал, что Цзин Ци вынужден быть таким несерьезным. Зачастую он молча слушал, а потом смотрел в глаза человеку, который с нетерпением ждал его оценки, и говорил правду, даже если это могло испортить хорошее настроение Цзин Ци:
– Похоже на скорбный плач по умершим.
– Чертовщина какая-то. Похоже на крик полуночного кота.
– Что за… образ? Я не понимаю. Думаю, он выглядит, как призрак повешенного, не отмытый начисто перед перерождением.
Видя, как Цзин Ци, не в силах дать волю гневу, скрипит зубами и смущенно улыбается из-за его жесткой критики, У Си чувствовал потаенную грусть в груди.
Начитанные и внимательные люди зачастую слишком придерживались мировых течений и не могли дать волю фантазии, чтобы придумать такую вещь, от которой у других заблестят глаза. Долгое время спустя Цзин Ци разочаровался в самом себе, поскольку все созданные им вещи были одинаково шаблонны. С тем же успехом можно было сбежать в город и повеселиться.
Несколько дней спустя он нашел новое развлечение. В районе Небесного моста один мелкий колдун держал небольшую лавку с предсказаниями и будто бы мог уместить в своем рту лошадиную повозку, потому что обладал непревзойденной способностью нести чушь ради одурачивания честных людей. Цзин Ци случайно оказался неподалеку во время прогулки и краем глаза заметил его. Тогда его осенило, что зарабатывать на жизнь своим умением говорить очень ему подходит.
В результате какое-то время он ежедневно сидел без дела рядом с мелким колдуном и помогал ему. Он хорошо выглядел и сладко говорил, каждый день носил одежду из грубой ткани, чтобы никто не узнал его, и называл себя новым учеником мелкого колдуна. Спустя два месяца обольщений мелкий колдун охотно обучил его некоторым мошенническим трюкам. Цзин Ци подумал, что приобрел полезный навык, чтобы прокормить себя, если однажды ему действительно придется скитаться по миру.
Через менее чем полгода Цзин Ци закончил обучаться мастерству. Решив, что было бы неловко отнимать доход у своего «учителя», что расположился в северной части города, он специально нашел местечко на юге, установил небольшую лавку и прикрепил вывеску, на которой изящно написал: «Предсказания Седьмого лорда». Он попросил у Чжоу Цзышу что-нибудь для изменения внешности, небрежно размазал это по лицу так, что его кожа стала зеленовато-желтой, а затем наклеил что-то на веки, чтобы его глаза закрылись. Со сломанной тростью в руке, для незнакомцев он действительно выглядел как молодой, изможденный болезнью слепец. Когда приходили посетители, он каждый раз сперва мотал головой, раскачиваясь из стороны в сторону, а по окончании дня, который иногда целиком приходилось проводить на корточках, зарабатывал больше десяти медяков.