Седьмой Пермский конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 18–19 ноября 2016 г.)

Сборник

Карен Мерфи, хозяйка английского паба, установила декодер греческой телекомпании, благодаря чему посетители паба могли смотреть игры английской футбольной премьер-лиги. Поскольку на территории Великобритании эксклюзивными правами на трансляцию матчей обладала английская компания BSkyB, К. Мерфи была оштрафована на сумму 8 тыс. фунтов стерлингов. Европейский Суд в своем решении указал на то, что «норма, запрещающая импорт, продажу или использование иностранных декодеров противоречит принципу свободы движения услуг и не может быть оправдана защитой интеллектуальной собственности… Система лицензий на трансляцию футбольных матчей, которая предоставляет вещателям территориальную эксклюзивность в рамках государства – члена ЕС, идет в разрез с законодательством ЕС». Также Суд оценил как объект интеллектуальных прав оригинальные ролики, предшествующие и завершающие трансляцию, а также гимн премьер-лиги, и указал на необходимость в данном случае соблюдать интересы правообладателей.

Вторая ситуация связана с использованием SEP (standard essential patent, стандартов патентов). Возникающие проблемы в данном случае связаны с неясными условиями лицензирования

и отсутствием (в том числе в практике Европейской комиссии и Европейского Суда) последовательного подхода к оценке осуществления прав патентообладателей. Появление SEP связано с отраслевой стандартизацией, проводимой компетентными органами (например, ETSI – Европейский институт стандартов в сфере телекоммуникаций и ITU – интернациональный телекоммуникационный союз). Технические стандарты служат самым различным целям, начиная с обеспечения совместимости между различными продуктами и услугами, снижения трансакционных издержек и заканчивая обеспечением необходимого минимального уровня безопасности, защиты здоровья потребителей и охраны окружающей среды [162] . Организации по стандартизации, разрабатывая технические стандарты, включают в эти стандарты технологии, которые к этому моменту уже запатентованы частными лицами. Правообладатели, чьи технологии признаны существенными и необходимыми, становятся обладателями так называемых SEP. Так, ETSI разработано около 6505 стандартов, при этом задекларировано 156 SEP. В этом случае правообладатели наделяются колоссальными преимуществами. Для того чтобы сохранить баланс интересов между патентообладателями и производителями соответствующей продукции и не допустить злоупотребление исключительным правом, организации по стандартизации предварительно требуют от правообладателей принятия на себя безотзывных обязательств по предоставлению всем желающим права использования запатентованного продукта на FRAND– условиях (т. е. на принципах разумности, справедливости и недискриминации). Заключение лицензионного договора на FRAND– условиях означает, что в текст соглашения не будут включены условия, ограничивающие конкуренцию, лицензионные платежи будут разумными, условия лицензии будут одинаковы для всех. Но, поскольку требования к условиям лицензионных договоров сформулированы абстрактно, в настоящее время обсуждается вопрос об установлении четких границ, за которые правообладатель не может выходить, формулируя предложения по содержанию соглашения.

162

Войниканис Е.А., Иванов А.Ю. Стандарты и патенты: актуальные мировые тенденции и их значение для правовой политики Российской Федерации // Закон. 2016. № 2. С. 65.

Соблюдение принятых на себя правообладателями обязательств на FRAND– условиях предполагает также отказ от обращения в суд с требованием о запрете производства и продажи продукции с использованием запатентованных технологий без заключения лицензионных договоров. Такой подход связан с тем, что, как показала практика, патентообладатель при обращении в суд с требованием судебного запрета пытается не только защитить свои права, но и не допустить конкурента к необходимым тому для осуществления деятельности технологиям. Примером этому являются решения Европейской комиссии против компаний Motorola, Samsung и решение Европейского Суда по делу Huawei Technologies v. ZTE.

Motorola подала иск в Германии к Apple о запрете продажи iPhone и iPad, произведенных с использованием запатентованных Motorola технологий. Удовлетворение судом иска привело к тому, что немецкие потребители временно были лишены возможности приобрести продукцию Apple. Кроме того, Motorola требовала выплаты роялти в размере 2,25 % от объемов продаж их продуктов, содержащих запатентованные технологии, что, по мнению ответчика, не соответствует FRAND– условиям. Аналогичные иски были предъявлены к Apple компанией Samsung в немецкий, английский, итальянский, голландский и французский суды. Указанные судебные процессы получили в литературе название «патентная война смартфонов» и заинтересовали Европейскую комиссию, которая начала расследование против Motorola и Samsung. Результатом расследования стало, по сути, расширение случаев злоупотребления доминирующим положением на рынке, так как действия обозначенных компаний квалифицировались как антиконкурентные. Действия по получению судебных запретов на продажу продукции, содержащей запатентованные технологии, рассматриваются как злоупотребление доминирующим положением, если лицензиат готов заключить лицензионный договор на FRAND– условиях. Как неоднократно отмечалось в литературе, до настоящего времени Европейской комиссией четко не определено содержание понятия «готовность потенциального лицензиата заключить договор» [163] . По мнению генерального адвоката M. Wathelet [164] , правообладатель, прежде чем обращаться в суд за судебным запретом, должен совершить ряд предварительных действий, позволяющих в последующем доказывать «склонность» потенциального лицензиата к заключению договора. Прежде всего, если обладатель SEP не может доказать, что пользователь технологий был осведомлен о существовании патента, то в адрес нарушителя необходимо направить письменное уведомление, в котором указывается на наличие патента и факт нарушения.

163

Willing to Define Willingness: The (Almost) Find Word on SEP-Based Injunctions in Light of Samsung and Motorola // Journal of European Competition Law and Practice. 2015. № 6 (4). P. 221–241.

164

Brankin S-P, Cistal de Ugarte S., Kimmel L. Huawei/ZTE: Towands a More Demanding Standard of Abuse in Essential Patent Cases // Journal of European Competition Law and Practice. 2016. № 7 (8). P. 520–524.

Кроме того, пользователю должно быть сделано предложение о заключении лицензионного договора на FRAND– условиях, на которое адресат должен ответить (согласие, контрпредложение). И только после того, как пользователь технологиями не отзовется на предложение либо будет намеренно затягивать процесс переговоров, владелец SEP может обращаться в суд. Несмотря на то что указанное мнение генерального адвоката было положено в основу решения Европейского Суда по делу Huawei/ZTE, оно не внесло ясности в вопрос об оценке готовности пользователя приобрести лицензию.

Таким образом, на данный момент политика ЕС в вопросах соотношения защиты конкурентных прав и владельцев интеллектуальных прав складывается не в пользу последних. В то же время европейское право пытается соблюсти баланс интересов всех участников цифрового рынка, выработав пока еще не четкие правила взаимодействия правообладателей и иных заинтересованных лиц, установив границы, за пределами которых реализация прав владельцами интеллектуальной собственности будет считаться нарушением конкурентных норм.

П.А. Ромашов, кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и финансового права юридического факультета ФГБОУ ВО «Пермский государственный национальный исследовательский университет»

О некоторых новых полномочиях Конституционного Суда РФ

За последнее время Конституционный Суд Российской Федерации (далее – Конституционный Суд РФ, КС РФ) неоднократно привлекал внимание многих теоретиков и практиков к своей деятельности по осуществлению конституционного контроля. Так, например, живую дискуссию в среде конституционалистов вызвало Определение КС РФ от 17 июля 2014 г. № 1567-О [165] .

165

Определение КС РФ от 17 июля 2014 г. № 1567-О «По запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке конституционности ряда положений Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации»» // СЗ РФ. 2014. № 30 (ч. II). Ст. 4397.

Однако еще более пристальное внимание вызвало выступление Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина на IX Всероссийском Съезде судей, посвященном в том числе законопроекту Президента РФ о внесении изменений в Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», которым предусматривается введение нового вида постановления КС РФ: по итогам рассмотрения дела о проверке конституционности нормативного акта органа власти или договора между органами власти, которое может признавать их соответствующими Конституции РФ, но в своем истолковании. Любое иное, в отличие от соответствующего постановления КС РФ, истолкование этих актов впоследствии исключается. Законопроект предусматривает прямое закрепление принципа недопустимости применения нормативного акта или отдельных его положений в истолковании, расходящемся с истолкованием, данным КС РФ в постановлении, – говорится в пояснительной записке [166] .

166

Пояснительная записка к проекту федерального конституционного закона «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»» // URL:0E1EB6038446E432580750061C1F6/$File/36765-7_24112016_36765-7.PDF?OpenElement (дата обращения: 20.12.2016).

Председатель КС РФ отметил, что это предложение вызвало неоднозначную реакцию, однако, по его мнению, это будет способствовать взаимодействию властей с сохранением общего принципа конституционности. В качестве положительного примера В.Д. Зорькин привел Италию, где такой подход применяется уже достаточно давно [167] . Тем не менее с точки зрения конституционных полномочий и функций Конституционного Суда РФ усиление регулятивной функции КС РФ, как представляется ряду конституционалистов, может не в полной мере привести к достижению обозначенной цели, тем более что основная функция КС РФ – контрольная, а не регулятивная. Однако практическое и теоретическое значение указанные новеллы приобретут только после вступления в силу соответствующих изменений.

167

Зорькин считает, что нельзя объединять КС РФ с высшими судами // URL:campaign=twitter_share (дата обращения: 20.12.2016).

В то же время с 31 марта 2016 г. особое внимание было обращено к Конституционному Суду РФ, в связи с первым в его истории рассмотрением дела по запросу Министерства юстиции РФ о возможности исполнения постановления Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) от 4 июля 2013 г. «Анчугов и Гладков против России», в котором Минюст России просит признать невозможность исполнить в соответствии с Конституцией РФ постановление ЕСПЧ по предоставлению права голоса осужденным, содержащимся в местах лишения свободы. По мнению заявителя, вывод Европейского Суда о недопустимости безоговорочного ограничения активного избирательного права таких граждан вступает в противоречие со ст. 32 (ч. 3) Конституции РФ, а согласие с позицией ЕСПЧ и предоставление заключенным права голоса на выборах нарушило бы положения Конституции РФ о ее высшей юридической силе и приоритете над другими правовыми актами (ч. 1 ст. 15).