Седой
Шрифт:
— Я хочу с вами поговорить…
Олег молча слушал.
— Собственно, я… хотела вас пригласить к нам…
— В четверг?
— Когда хотите. Я, может быть, тогда неверно выбрала тон, но… я не понимаю, на что вы могли обидеться… Лена болеет, и вы должны ее навестить…
— Я никому ничего не должен, — он двинулся дальше.
— Подождите! — вскрикнула Людмила Александровна. — Вы хотите, чтобы я унижалась? Хорошо… если вам так хочется… — она шарила дрожащими пальцами в пустой пачке, скомкала, бросила на асфальт. Олег протянул ей «Астру», она прикурила, глубоко затянулась,
В дверь комнаты постучали. Лена отстранилась от Олега, быстро оправляя волосы. Они сидели рядом на диване, учебник валялся на ковре.
— Да, мам!
Людмила Александровна заглянула в комнату:
— Я на полчаса… Здравствуй, Олег. Лена, разогревай, давайте обедать. Да, из сумки возьми, — она направилась в ванную.
— Ура, мороженое! — Лена вприпрыжку помчалась на кухню, мимоходом чмокнула мать в щеку.
— Ну что такое опять? — Людмила Александровна раздраженно щелкала выключателем, — Олег, будь добр, вкрути новую лампочку!
Олег встал на край ванны, другой ногой оперся на стиральную машину, нащупал в полутьме плафон. Дверь на кухню закрылась, оттуда слышалось мирное шипение масла на сковороде, монотонно бубнил приемник.
— Елена, мне не нравится, что он ходит к тебе, когда меня нет, — вполголоса сказала Людмила Александровна.
— Так. Опять начинается? — так же тихо ответила Лена.
Олег вывинтил плафон, осторожно положил в раковину, взялся за перегоревшую лампочку. Цоколь повизгивал при вращении.
— Я надеюсь, ты еще не успела натворить глупостей?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
Олег все медленнее вращал лампочку, прислушиваясь.
— Если ты хочешь спросить, спала ли я с ним, — спокойно сказала Лена, — то да.
Олег замер в темноте. Некоторое время на кухне было тихо.
— Я надеюсь, по крайней мере…
— Не волнуйся, я взрослая умная девочка.
— Ты стала циничной.
— Это дурное влияние улицы.
— Почему ты со мной так разговариваешь?
— Потому что я тебя ненавижу. И себя тоже. Всех нас, сытых, благополучных…
— Ну, это пройдет, — принужденно засмеялась Людмила Александровна. — Это как корь, ветрянка — главное, вовремя переболеть. Я тебе напомню этот разговор года через три.
Олег последний раз повернул лампочку — она вспыхнула, на мгновение ослепив его.
Обедали втроем за маленьким кухонным столиком под низким пузатым абажуром.
— От отца ничего? — спросила Людмила Александровна.
— Я утром не смотрела, мам.
— Значит, нет… Когда же виза придет? Я сегодня слушала погоду на планете — в Женеве двадцать два, представляете!.. Олег, бери сметану… Что в школе?
— Ничего сверхъестественного, — пожала плечами Лена. — Экзаменами пугают.
— Правильно пугают. Вас не напугать, вы с места не сдвинетесь, — Людмила Александровна взглянула на часы. — Кошмар! Мороженое в вашу пользу…
Запищал телефон. Лена откинулась на задних ножках стула — телефон стоял на подоконнике у нее за спиной — перевесилась через спинку.
— Алло!.. Машка, привет… Нет, жую…
Людмила Александровна подняла глаза и молча, в упор, с ненавистью посмотрела в глаза Олегу. Они долго, не двигаясь, не мигая, смотрели в глаза друг другу за спиной у весело щебечущей Лены…
Автомат щелкнул и проглотил монету.
— Слушаю, — брезгливо сказал мужской голос.
— Лену можно к телефону? — спросил Иванов.
— Нет здесь таких, — ответил голос, и тотчас послышались короткие гудки…
…Олег пробежал через двор. У подъезда стояла «Волга», Людмила Александровна распоряжалась — что из вещей в кабину, что в багажник. Лена бросилась навстречу Олегу, остановилась за шаг, опустив голову. Тот, сунув руки в карманы, наблюдал за сборами.
— Уезжаешь?
— Виза пришла…
Олег кивнул.
— Когда?
— Завтра утром самолет… Переночуем в Москве…
Олег снова кивнул.
— Ну, все? — Людмила Александровна направилась к подъезду. — Елена, ничего не забыла? Запираю.
Лена, не оборачиваясь, досадливо помотала головой.
— Ну, пока, — сказал Олег.
— Слушай! — отчаянно сказала Лена. — Ты что думаешь — мне нужна эта их Швейцария?! Я сказала: не поеду! Хоть убивай, не поеду! Она сказала: тогда выбирай — в интернат или к тетке в Челябинск… Я три дня ревела. А что я могу? Я как багаж при ней… — Лена снова погасла, — Отцу ведь тоже там одному…
— Конечно…
Людмила Александровна вернулась к машине. Шофер сел за руль и захлопнул дверцу.
— Елена, заканчивай!
— Я вернусь через год…
— Хорошо, — сказал Олег.
— Закончу школу — и вернусь!
— Хорошо. До свидания.
— До свидания, Олег! — сказала Людмила Александровна.
Олег оглянулся на ее победную улыбку и пошел через двор.
Он брел по вечернему городу, сутулясь, исподлобья глядя в лица прохожим. Из окон ресторана, занавешенных изнутри красными шторами, гулко бухала музыка. У входа была суета: двое взрослых парней затаскивали в машину пьяную Любаню. Та, с размазанной по лицу краской, вырывалась, отмахивалась, едва держась на ногах, изображая оскорбленную даму. Парни давились от смеха. Швейцар равнодушно наблюдал из-за стеклянной двери, прохожие брезгливо обходили их.
— Ну, давай, Любаня, давай, несерьезно, — один из парней легонько ударил ее ладонью по лицу.
Олег метнулся к ним, с разбега свалил одного, налетел на второго. Растерявшиеся от внезапного нападения парни попрыгали в машину, один суетливо шуровал ключом в замке зажигания, другой крутил ручку, поднимая стекло. Олег ударил по стеклу, пытаясь разбить, пнул ногой в дверцу. Машина, оставив на асфальте дымящийся след, рванула с места.
Любаня с восторженной улыбкой наблюдала за дракой. Олег развернулся к ней и ударил ее кулаком по лицу — раз, другой. Из услужливо открытой швейцаром двери ресторана уже бежал милиционер, он обхватил Олега сзади, тот подсек его, и оба повалились на тротуар.