Сегодня. Завтра. Всегда
Шрифт:
Той ночью кхалиси приснилось, как кто-то подло вонзил острый нож ей в спину, неслышно подкравшись сзади. Она проснулась с диким криком загнанного в ловушку зверя. Странно, но за окном еще было темно: на этот раз кошмар продлился не так долго, как обычно. Дейенерис села на постели и смахнула со лба прилипшие к лицу влажные пряди. Ей потребовалось несколько долгих минут, чтобы выровнять дыхание и успокоить сердце, громкий и неритмичный стук которого отдавался гулким эхом во всем теле.
Кхалиси откинула одеяло и поежилась от порыва ветра, ворвавшегося в комнату сквозь открытое окно. Спустив
Сон ушел, но липкий страх и ощущение присутствия кого-то чужого остались. Комната стала слишком тесной, стены будто сближались и давили на хрупкую Дени всей своей массой. Почувствовав, что задыхается, девушка бросилась к двери и, распахнув ее, выскочила в коридор. Может, недолгая прогулка по длинным коридорам дворца успокоит ее и поможет уснуть? Но стоило принцессе сделать два шага прочь от комнаты, как слева в углу раздался тихий шорох и звон железа о камень. Дейенерис в страхе прижалась к противоположной стене и задержала дыхание. После нескольких секунд наступившей тишины из темноты раздался хриплый голос:
— Королева смело ведет в бой многотысячную армию, но боится ночных шорохов в собственном дворце?
— Кто здесь? — громко спросила она, добавив в голос нотку властности и жалея, что не захватила с собой нож.
Единственным источником света было яркое пламя в камине, отбрасывающее причудливые тени на стены спальни и коридора. Ночной гость сделал пару шагов в сторону Дейенерис и, стоило отблескам тусклого света заиграть на его лице, она облегченно выдохнула.
— Прости, моя кхалиси. Я не хотел тебя напугать, — сир Джорах опустился перед Дейенерис на одно колено и склонил голову в знак раскаяния.
— Что ты здесь делаешь? — с любопытством спросила принцесса, забыв про испуг.
— Охраняю твой покой, — просто ответил он. — Я слышал крики… Все в порядке?
— Кошмар приснился, — при воспоминании о мучительной смерти в луже собственной крови Дейенерис содрогнулась, что не укрылось от внимательного взгляда рыцаря.
Кхалиси вернулась в покои, оставив дверь приоткрытой и надеясь, что Мормонт правильно поймет намек. Джорах оправдал ожидания своей королевы. Устроившись рядом с ней на узком диване перед камином, он некоторое время наблюдал за Дейенерис, а затем тихо спросил:
— Я могу помочь?
— Расскажи мне что-нибудь. Только не о войне — я вижу достаточно крови в снах и наяву.
— Хорошо, — понимающе кивнул рыцарь. — Я расскажу тебе сказку, моя королева.
Дени удивленно посмотрела на него.
— Мне никогда не рассказывали сказок, — грустно усмехнулась она. В ее голосе послышались тоскливые нотки.
— Тогда я буду первым, — не глядя на нее, тихо произнес рыцарь.
Прошло несколько минут, прежде чем ему удалось собраться с мыслями, которые каждый раз разбегались в разные стороны, стоило кхалиси оказаться поблизости, и заговорить.
Сир Джорах рассказал Дейенерис сказку о маленькой заблудившейся девочке и путнике, случайно встретившем ее во время одного из своих долгих странствий. Девочка была совсем одна и не помнила ничего и никого из своего прошлого. Она была очень напугана, и единственное, чего ей хотелось, — вернуться домой. Путник поинтересовался, в какой стороне ее дом, и девочка указала на юг. Мужчина задумчиво посмотрел вдаль, на далекую линию
Их путь обещал быть долгим и полным опасностей. Новый друг был старше и опытнее девочки, а потому считал своим долгом защищать ее. До встречи с ней ему пришлось пройти немало дорог, повстречать и добрых, и злых людей, узнать что такое страдания и потери. Свободный рыцарь, он был образован, говорил на многих языках, умел неплохо обращаться с мечом. Ему не раз приходилось участвовать в битвах. А еще он был добр и благороден, хоть и старался не показывать этого, ведь в современном мире такие качества ценятся совсем не так, как раньше. К тому же мужчина не отличался доверчивостью и общительностью, а потому ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к мысли, что он больше не один. Впрочем, очень скоро мужчина перестал относиться к своей спутнице как к посторонней.
Он учил ее грамоте, чужеземным языкам, основам битвы на мечах и основным принципам выживания, а по вечерам, сидя у костра, рассказывал ей старинные легенды и сказки. Иногда мужчина пытался расспросить девочку о доме, в который она хочет вернуться. «Помнишь ли ты хоть что-то о месте, куда так стремишься?», — спрашивал он. «Нет», — честно отвечала малышка, — «но я сразу узнаю его, как только увижу». Все, что она могла припомнить — это странный железный стул, стоящий в глубине огромного зала, стены которого были разрушены.
Они проводили вместе много времени и очень скоро уже не могли представить своей жизни друг без друга. Хотя подросшая девочка могла постоять за себя, мужчина продолжал защищать ее от любого, кто мог, по его мнению, причинить ей вред. Со временем он понял, что поступает так не в надежде на вознаграждение и не из чувства долга, но по собственному желанию. Ему нравилось оберегать ее от жестокости этого мира. Он успел привязаться к ней так сильно, что оставил мысли о вознаграждении. Ее жизнь стала для него дороже горстки монет.
Наконец, после многих лет, путешествие, казавшееся им обоим бесконечным, подошло к концу. Верный данной клятве, мужчина привел повзрослевшую девочку на юг. Когда они вошли в гостеприимно раскрытые ворота города, он спросил ее, сможет ли она узнать свой дом, как когда-то говорила. Девочка оглянулась по сторонам и указала на замок, построенный на холме и оттого гордо возвышавшийся над остальными городскими постройками.
Пока они шли по улицам города, путнику не раз случалось заметить, с каким любопытством люди смотрят на них. Они высовывались из окон, выходили из своих домов и шли за ними. Торговцы бросали свои палатки, священники обрывали на полуслове молитвы, стражники откладывали в сторону оружие. Не понимая, что происходит, мужчина вытащил меч, готовясь защищать свою юную спутницу. Но та и не думала убегать или прятаться. Наоборот, она еще увереннее шла вперед, будто все, что творилось вокруг придавало ей сил. Будто она знала, что так и должно быть. Глядя им в глаза, мужчина с удивлением понял, что люди, шедшие за ними, знали и любили эту девочку — так же, как любил ее он.