Сегун. Книга 3
Шрифт:
– С вами все в порядке, господин? – Встревоженный охранник плыл рядом.
– Да-да, конечно. – Торанага сплюнул воду. «С водой надо поосторожнее, – подумал он. – Будет мне наука… Сегодня это уже вторая ошибка». Он увидел остов корабля.
– Давай – кто кого! – окликнул он телохранителя. Соревноваться с Торанагой значило на самом деле соревноваться. Однажды некий военачальник нарочно позволил ему победить, надеясь завоевать его расположение. Эта ошибка стоила ему очень дорого… Телохранитель выиграл. Торанага поздравил его и уцепился за остов судна, ожидая, когда успокоится дыхание, потом огляделся – он был очень любопытен, – ушел под воду, осмотрел киль «Эразма». В лагерь он вернулся освеженный и готовый к дальнейшему.
Для него на удачно выбранном месте был уже построен временный дом под широкой тростниковой крышей, на толстых бамбуковых столбах. Поднятый над землей деревянный пол устилали татами. Часовые – на местах, приготовлены комнаты для Кири и Садзуко, помещения для слуг и поваров, соединенные сетью тропинок.
Своего сына Торанага увидел в первый раз. Госпожа Садзуко не могла же быть так невежлива, чтобы принести ребенка на плато, – она боялась помешать важным делам, – хотя он-то был бы рад. Ребенок его очень порадовал.
– Чудный мальчик, – похвалил он, ловко держа сына на руках. – И вы, Садзуко, моложе и красивее, чем были раньше. Надо вам еще ребенка… Материнство вам идет.
– О, господин, я боялась, что больше никогда вас не увижу, не смогу показать вам младшего сына. Как мы старались спастись из этой ловушки… И войска Исидо…
– Посмотрите, какой прекрасный ребенок! На следующей неделе я построю храм в его честь и назначу ему содержание… – он остановился, уполовинил цифру, которую собирался было назвать, и тут же разделил ее еще пополам, – двадцатью коку в год.
– О, господин, как вы великодушны! – Она радовалась от всего сердца.
– Вполне достаточно для какого-нибудь несчастного монаха, чтобы он мог спокойно твердить свое Наму Амида Буцу.
– О да, господин. Храм будет построен около замка в Эдо? О, как замечательно! Вот если бы он стоял на реке… хотя бы на ручейке!
Он согласился неохотно – даже такая постройка стоила бы дороже, чем он хотел заплатить за такую ерунду. «Но мальчик хорош, я могу проявить в этом году такое великодушие», – подумал он.
– О, спасибо, господин… – Госпожа Садзуко запнулась – на тенистую веранду, где они так уютно расположились, спешил Нага.
– Прошу простить меня, отец, но что делать с вашими самураями, которые вернулись из Осаки? Как бы вы хотели их расспросить – всех вместе или поодиночке?
– Поодиночке.
– Да, господин. Еще: священник Цукку-сан хотел бы повидать вас, когда вам будет удобно.
– Скажи, что я пошлю за ним, как только предоставится такая возможность. – Торанага снова заговорил со своей наложницей, но она вежливо и безоговорочно попросила у него прощения и ушла, зная, что он хотел бы немедленно побеседовать с самураями. Он просил ее остаться, но она настаивала на разрешении уйти, и он согласился.
Торанага дотошно допросил всех своих людей, размышляя над их рассказами; некоторых как бы случайно вызывал еще раз; проводил перекрестную проверку. К заходу солнца он уже ясно представлял себе, что случилось на самом деле или что они думали об этом. Потом он наскоро перекусил, впервые за весь день, и послал за Кири, отправив телохранителей за пределы слышимости.
– Сначала расскажи мне, Кири-сан, что вы делали, что видели, чему были свидетельницами.
Ночь наступила задолго до того, как Торанага счел: с него достаточно, хотя Кири хорошо подготовилась к этому разговору.
– Э-э-э, – сказал он наконец, – это было рискованное дело, Кири-сан, очень рискованное.
– Да, – ответила Кири, сложив руки на своем обширном животе. И добавила с большой нежностью: – Все боги, большие и малые, охраняли вас, господин, и нас. Прошу извинить меня за то, что я сомневалась в исходе дела, сомневалась в вас. Боги нас опекали.
– Видимо, ты права. – Он смотрел в темноту. Пламя факелов колебалось под легким ветром с моря, отгонявшим ночных насекомых, – это делало ночь еще приятнее. На небе поднялась яркая луна. Темные пятна были на ней так хорошо заметны. Торанага рассеянно подумал: «Интересно, так ли все, как считают: пятна эти – земля, а остальное – лед и снег… И кто там живет? О, как много есть неизвестного, непознанного… И как хотел бы я это постичь…»
– Можно мне задать вопрос, Тора-сан?
– Какой вопрос, госпожа?
– Почему Исидо нас отпустил? Он же не должен был этого делать. Будь я на его месте, никогда бы не отпустила… Почему?
– Сначала – послание от госпожи Осибы.
– Госпожа Осиба сказала: «Пожалуйста, передайте господину Торанаге, что я почтительно прошу его найти какой-нибудь способ решить его разногласия с наследником. Как доказательство хорошего отношения к нему наследника я хотела бы уверить Торанага-сама: наследник много раз выражал свое нежелание вести армии против своего дяди, господина…»
– Она это сказала?
– Да, о да!
– Она ведь знает, как и Исидо: если Яэмон поднимет против меня свое знамя, я проиграю!
– Она так сказала, господин.
Торанага сжал мозолистый кулак и стукнул им по татами.
– Если это настоящее предложение, а не какая-то хитрость, я на полпути к Киото и даже на один шаг дальше.
– Да, – подтвердила Кири.
– А какая цена?
– Мне это неизвестно. Больше она ничего не передавала, господин, – кроме пожеланий всего хорошего своей сестре.
– Что я могу дать Осибе такого, чего у нее еще нет? Ей принадлежат Осака и все сокровища. Яэмон всегда был для меня наследником правителя государства. Эта война не нужна! Что бы ни случилось, через восемь лет Яэмон станет кампаку и унаследует страну – всю страну. Мне больше нечего ей дать…
– Может быть, она хочет выйти замуж?
Торанага энергично замотал головой:
– Нет, только не брак! Эта женщина никогда не вышла бы за меня замуж.
– Для нее, господин, это было бы идеальным решением.