Секрет Коко
Шрифт:
— Ага! — торжествующе восклицает Рут. — И что же они ответили?
— Они все делают, как полагается, а потому у них остался его адрес в Порт-он-Си.
От радости Рут хлопает в ладоши:
— Итак, мы знаем, где он живет! Какой же вы молодец, Мак! — восхищается она.
Мак краснеет еще больше.
— Для меня это не составило никакого труда, — смущенно отвечает он. — Вот, я записал.
Рут берет у него клочок бумаги с адресом.
— Порт-он-Си — очень живописный городок. Мы частенько выбирались туда с мужем отдохнуть. Все-таки морской воздух ни с чем не сравнится. Как же нам нравилось
— Спасибо тебе за все, Мак, — говорю я парню, не сводя с него глаз. — Это так мило с твоей стороны, правда. Ты даже не представляешь, как это важно.
— Без проблем, — отвечает он. — Надеюсь, ты не подумаешь, что я сую нос не в свое дело.
— Вовсе нет. Я действительно не знала, что делать дальше с этой историей, так что ты помог мне разрешить сложнейшую дилемму.
Мы искренне улыбаемся друг другу.
— А вы не могли бы свозить Коко к Джеймсу, Мак? — влезает Рут.
— Рут! — протестую я. О чем она только думает? Я убью ее!
Мака ее просьба явно шокировала, но он слишком хорошо воспитан, чтобы отказать пожилой женщине.
— Да, конечно, если она сама не против, — отвечает он, вопросительно глядя на меня.
— Отлично, — обезоруживающе улыбается Рут. — Машина Коко как раз сейчас в ремонте. Она пробудет там еще несколько дней — ребята до сих пор не могут понять, что с ней не так.
Бабушка театрально вздыхает, как будто всю ночь не спала, беспокоясь о таинственной причине поломки моего автомобиля. Разумеется, она бессовестно лжет. С моей машиной все в порядке. Конечно, техосмотр ей бы не помешал, да и подзаправиться надо, но ремонтная мастерская — это что-то новенькое.
— Тогда я отвезу ее, без проблем, — галантно предлагает Мак.
— Честно, не нужно… — смущенно пытаюсь отказаться я.
— Коко, не глупи. Мак ведь сам предложил. К тому же это совсем недалеко, — добавляет Рут.
— Уверена, у Мака найдутся дела поважнее, — рычу я сквозь зубы и смотрю выразительно на свою бабушку. — Кроме того, он и так для нас уже много сделал.
— Но разве не чудесно будет, если вы съездите туда вместе? Кстати, пора брать быка за рога, отправляйтесь-ка прямо сейчас! У нас сегодня выдался на диво тихий день.
Она лукаво смотрит на нас, и я смущенно прячу глаза.
— Если честно, я тут работала над одним проектом, Мак, — говорю я. — Может, как-нибудь в другой раз?
— Чушь! — перебивает меня Рут. — С мебелью ты можешь возиться в любой день недели.
— Но…
— Коко, если Джеймс — действительно тот, кого ты ищешь, то время не ждет, правда, Мак?
— Да?.. — неуверенно отвечает тот, недоуменно глядя на меня.
— Мой милый мальчик, — умиляется Рут. — Вы точно не против, Мак?
— Сказать по правде, недалеко от Порт-он-Си есть один собачий приют, в который мне надо бы заглянуть… Они как раз сегодня работают…
— Вот и отлично. Это судьба! — радостно хлопает в ладоши Рут. — Дайте-ка я налью вам в дорогу кофе в термос…
Она быстро скрывается на кухне, чтобы я не успела больше ничего возразить.
— Прости, — извиняюсь я перед Маком. — Обычно она не настолько коварна.
—
Мы неловко молчим, смущенно поглядывая друг на друга, словно подростки.
— Ой, чуть не забыл! — вдруг восклицает он. — Я привез тебе кое-что.
— И что же?
Он роется в сумке и достает оттуда сверток в коричневой оберточной бумаге.
— Вот, это сборник музыки пятидесятых, — показывает он мне старинную виниловую пластинку. — Я немного повернут на музыке, так что, когда ты упомянула в разговоре Тэтти Мойнихан, мне вдруг кое-что вспомнилось. Это же она пела в дуэте «Шанель», вместе с…
— Бонни Брэдбери.
Его глаза широко раскрываются от изумления.
— Да, с ней, — ошеломленно говорит он. — Об этом мало кто знает.
— Я встречалась с Бонни в Лондоне, — объясняю я, — когда пыталась узнать, кому адресовано это письмо. Она рассказывала, что Тэтти даже удалось сделать студийную запись, но я и не думала, что мне доведется услышать ее голос.
— А-а-а, понятно. Что ж, здесь должна быть и их песня. Эта пластинка — большая редкость.
Он отдает мне пластинку, и я невольно прикрываю рот ладонью от удивления: на обратной стороне бумажного конверта напечатано имя Тэтти.
— Глазам своим не верю, — шепчу я, не в силах больше сдерживаться.
— Здесь песня Дюка Эллингтона в ее исполнении. Надо было прихватить с собой старый граммофон, могли бы послушать.
— Это как раз не проблема, — отвечаю я. — У меня есть свой.
Я несусь через всю комнату к столику, на котором стоит дедушкин граммофон, вытягиваю пластинку из конверта и кладу ее под иглу. Комнату наполняет проникновенный женский голос, полный печали и сожалений, тоски и меланхолии. Я сразу узнаю эту песню, и на глаза у меня наворачиваются слезы. Я слушаю чарующую музыку и безуспешно пытаюсь взять себя в руки. Это она — моя Тэтти. Теперь я не только знаю, как она выглядит, теперь я знаю даже ее голос. Рут снова появляется на пороге с термосом в руках, на ее ресницах тоже блестят слезы. Ей не нужно ничего спрашивать — она и так знает, кто исполняет эту песню.
— Спасибо, Мак, — улыбаюсь я ему. — Ты не представляешь, как много это для меня значит.
В ту самую секунду, как эти слова слетают с моих губ, я понимаю истинное значение его поступка. Я как будто бы попала в прошлое и прикоснулась к Тэтти, и ее дух будто ожил на наших глазах. И не только ее — ведь именно ту песню, которая звучит сейчас в нашей лавке, песню, полную любви и тоски, в детстве напевала мне мама вместо колыбельной. И почему я никогда не слышала раньше ее названия — «In a Sentimental Mood»? И о том, что впервые ее исполнил Дюк Эллингтон? Думаю, мама умерла, не успев рассказать мне, значила ли эта песня для нее что-то особенное или же просто была ее любимой. Возможно, это тоже знак — от нее. Я в этом уверена. Песня, которую я слышала от мамы в детстве, — та же самая, которую Тэтти и ее возлюбленный называли «своей». Именно эта песня дала имя сыну Тэтти, Дюку. Это не может быть простым совпадением. Слушая сейчас голос Тэтти, я понимаю, что наши с ней истории словно достигли крещендо и пересеклись, спустя столько лет. Могу только представить, что чувствовал бы ее сын, будь он на моем месте.