Секрет миссис Смитон
Шрифт:
— Ты мне рассказывал, что когда был женат на Рэйчел, у вас был большой дом, и он тебя чуть не разорил.
— Меня чуть не разорил наш брак с Рэйчел. И потом, я ведь жил там с ней, а здесь буду жить с тобой. Чувствуешь разницу?
— О господи, Алан! Ну что я буду делать целыми днями, если брошу работу и поселюсь здесь? Выращивать овощи?
— Не обязательно выращивать овощи. В Парсло-Сент-Джон, например, явно не хватает книжного магазина.
— Книжного магазина?
— А почему бы и нет?
— Я не знаю, как содержать книжный магазин.
— Научишься, это не трудно.
— Я плохо разбираюсь в коммерции, — воображение быстро нарисовало ей картинку, но она увидела не себя в окружении полок с книгами, а пыльный фасад магазина Сэди Уоррен. — Не думаю, что у меня хорошо получится.
— А ты все же подумай серьезно.
Она чуть было не ответила резко: «Уже подумала», но в последний момент сдержалась. Он стоял рядом с ней, упрямо наклонив голову, волосы спадали ему на лоб, и выражение лица было твердым как никогда. Она поняла: он принял решение и не отступится. Мередит достаточно хорошо его знала. Упрямство — хорошее качество для полицейского. Его не могли поколебать ни нерадивые коллеги, ни лукавые свидетели, ни недостаток улик. Если он думал, что находится на правильном пути, то добивался своего несмотря ни на что.
Но то, что было хорошо для следователя, могло стать серьезным препятствием в личной жизни. Бог свидетель, она сама могла быть жутко упрямой, но Алан, обычно такой вежливый со всеми, даже с самыми назойливыми людьми, порой робкий, становился твердым, как скала, когда дело доходило до его убеждений. Теперь на этом мирном лугу, пропитанном ароматом свежего сена, он решил, что они смогут счастливо жить в Грачином гнезде. Они вдвоем будут бездельничать в Парсло-Сент-Джон.
— Алан, — начала она, стараясь говорить как можно спокойнее и убедительнее. — Я знаю, что навело тебя на эту мысль. В этом году у тебя не было нормального отпуска, и тебе пришлось много и тяжело работать. Естественно, ты устал, поэтому и решил все бросить и поселиться здесь, но, поверь мне, недели через две тебе здесь надоест, да и мне тоже. Наши отношения испортятся, и один из нас будет готов убить другого. Вопрос лишь в том, кто первый схватит кухонный нож.
Наверное, она упомянула об убийстве неосознанно, по крайней мере, так она потом решила. Мысль об убийстве витала в воздухе, и вот теперь она материализовалась хотя бы в словах. Странно, что она появилась в таком тихом мирном месте.
Они долго молчали. Потом Алан сказал совсем другим тоном.
— Ладно, думаю, ты просто не в настроении. Прошу только, чтобы ты как следует все обдумала, — он повернулся. — Надо возвращаться, а то Винни пошлет за нами поисковую группу.
Мередит опустила голову.
— Ты пойдешь к этому ветеринару? Как его зовут? Рори как-то там. Если пойдешь, спроси у него, как мог отравиться пони.
— Может, и схожу завтра утром, но только для того, чтобы удовлетворить любопытство Винни, сама понимаешь.
— Ясное дело.
Они пошли обратно через луг, через огород, по дорожке мимо задрапированной леди и нашли Джанин и Винни мирно болтающими на садовой скамейке.
— Мы все осмотрели, — сказала Мередит.
— Покупать будете? — спросила Джанин.
— Расследовать будете? — поинтересовалась Винни.
Глава шестая
«Вы не должны рассказывать нам то, что сказал солдат или какой-то другой человек, сэр, — вмешался судья. — Это не доказательство».
— Здесь нечего расследовать, Винни, — терпеливо повторил Алан Макби (он уже потерял счет, в который раз он это говорит), — совсем нечего.
— Ну, не знаю, — задумчиво произнесла Мередит и получила за это такой взгляд, который ясно давал понять, что ей нужно было поддержать его, а не переходить в стан противника.
Они сидели за шатким столом у большого каменного очага в «Королевской голове». Когда они вернулись из Грачиного гнезда, настало время обеда, и Винни предложила ознакомиться с местной кухней.
— Мервин Поллард очень хочет подняться до уровня ресторана. Пока у него не хватает места, чтобы открыть ресторан, поэтому есть приходится в баре, но он почти всегда полупустой, а его меню довольно-таки амбициозно. Иногда, — загадочно заключила Винни.
Подготовленные таким заявлением Винни, Мередит и Алан ожидали разнообразного выбора простых сельских блюд и больших порций, и были весьма озадачены, когда обнаружили в меню два или три экзотических блюда индонезийской кухни, а из более знакомого — пару разновидностей «обеда пахаря», сыр и паштет.
— Вы правы, Винни, — пробормотал Макби. — Меню действительно амбициозное.
Немного позже Мередит прикрыла салатным листом горку коричневатого риса, которая осталась от ее «обеда пахаря». Она выбрала самое простое, не слишком доверяя экзотике, но жареный рис ее разочаровал.
Сам хозяин, знаменитый кулинар Мервин Поллард, пробрался к ним и убрал грязные тарелки.
— У нас есть большой выбор пудингов, — сообщил он. — А сегодня особое блюдо. Тирам-узу.
— А это что еще такое, Мервин? — поинтересовалась Винни.
— Это блюдо итальянской кухни, напоминает шоколадные трюфели.
Они поблагодарили, но от тирам-узу отказались. Мервин, казалось, был удивлен и спросил, не хотят ли они еще выпить. По его тону было ясно, что отказаться будет крайне невежливо. Пришлось сделать заказ.
— Уже несу, — улыбнулся Мервин.
Мередит смотрела, как он лавирует среди столиков и стульев, загромождавших его тесный зальчик. Потолок был слишком низок, с массивными дубовыми балками, а хозяин очень высок, настоящий великан, хоть и не очень ладно скроенный, но крепко сбитый. Его огромная фигура среди столиков смотрелась нелепо, а тарелки в его руках, чем-то напоминавших лопаты, казались особенно хрупкими. Она заметила объявление, предупреждавшее посетителей о низком потолке. «Берегите головы, присаживайтесь», — гласила остроумная надпись. Сам Мервин, чтобы избежать столкновения с потолочными балками, смешно наклонял голову в одну сторону, при этом одно плечо у него оказывалось выше другого, как у Игоря, слуги Франкенштейна в старом фильме.
Он скрылся за какой-то дверью, которая, вероятно, вела в кухню, и было слышно, как он там переругивается с кем-то, отвечающим ему пронзительным женским голосом.
Когда Мервин ушел, Винни возобновила баталию. Ее лицо раскраснелось, отчасти от эмоций, отчасти от выпитого джина с тоником, а все шпильки в волосах готовы были попадать на стол.
— Ну послушайте же, Алан! — убеждала она. — Я специально не говорю вам, что думаю. Мне хочется, чтобы вы сами пришли к тому же выводу. Вот почему я только изложила факты и даю вам возможность самому обдумать ситуацию. Я стараюсь не оказывать давления на следствие, так, кажется, говорят? Убеждена, такой опытный полицейский, как вы, сразу же заметит то, что заметила я!