Секториум
Шрифт:
— С тех пор прошли годы. Теперь мы знаем наверняка те вещи, о которых прежде только догадывались. Если мы имеем дело с информационной цивилизацией, мы имеем право знать, что это.
— Нет, не имеем, — возразил ему шеф.
— Пусть то же самое мне скажут на Флио.
— На Флио тебе скажут меньше, чем здесь.
— Если это общая проблема для нас и для них…
— Нет, не для нас и для них. Это твоя проблема, Сириус. Личная проблема, касающаяся только тебя.
Сир полез в карман за сигаретой, шеф нахмурился. Между ними назревал скандал, и мне не
Следом за мной из холла выбежал Махмуд, который все это время сидел за стойкой бара. Махмуда никто бы не заметил, просто старик напугался, что при нем, того гляди, подерутся двое «достойнейших» и «уважаемых». Махмуд отбежал в фойе и затаился у стекла, наблюдая события в преломленном свете.
— Вай, хабиби, — причитал он. — Вай, хабиби, все плохо кончится.
— Что плохо кончится?
Махмуд заплакал. Я испугалась, вспомнив его припадки ясновидения. Слезы Махмуда мне тоже довелось увидеть впервые.
— Махмуд, — попросила я, — скажи, чем кончится? Скажи мне по секрету, пока не поздно, пока все живы.
— Вай, Ирына! Зачем так говоришь? — удивился он. — Не бойся! Махмуд тоже не будет бояться. Махмуд спасет вас. Все будут жить! Если только не пойдут к той ужасной Флио. Зачем нужен Флио? Разве жизнь не прекрасна без него?
«В самом деле, — думала я по дороге в модуль, — разве жизнь станет хуже, если не думать о фронах?» Мы прекрасно жили без них несколько минут назад. И теперь ничего не изменилось, только стрелки часов побежали быстрее, раньше обычного стало темнеть в саду. А потом пришел Джон и сел рядом. «Как странно и страшно, — думала я, — что они все-таки попали под влияние Сира, что я не смогла их уберечь. Не знала, что меня постигнет участь несчастных мамаш, чьи дети увлеклись сириотикой, стали видеть мир во всей его ужасающей откровенности, вместо того чтобы жить в нем».
— Сириус ни в чем не виноват, — вдруг сказал Джон. — Имо сам ему предложил.
— Что предложил?
— Идти к Флио. Сириус даже не сразу согласился.
— Что???
— Наверно, мне надо объяснить.
— Что ты сказал, Джон?
— Это я нашел пульт. Я хотел еще в прошлый раз… Имо сказал, что все равно пошел бы на Флио. Что в его корабле есть одна координата, значит, ему туда…
— Куда? Джон, ты должен все рассказать. Ты должен объяснить сейчас же.
— Объясняю, — сказал мой послушный мальчик, — Имо думал, что машина сломалась. Только на Земле я узнал, что вы ее спрятали. Имо сказал, что я должен найти. Сказал, что это для меня экзамен, что от этого зависит все, потому что у нас на Земле особая миссия…
— Фантастики начитался! Какая миссия? Что ты выдумал? Имо привез тебя на Землю, чтобы искать пульт?
— Я тебе сейчас объясню.
— Да уж, и постарайся так, чтобы я поняла.
— Когда я узнал, что Вега пульт спрятал, я отказался, но Имо сказал, что земляне не понимают, какая опасность им грозит. И сиги не понимают.
— И ты, благородный рыцарь, стал шарить в шкафах?
— Нет. Я стал наблюдать архив и увидел, как шеф положил пульт в сейф, когда меня на Земле еще не было.
— Вы влезли в сейф…
— Имо влез, но пульт был не там. Вега унес его в лабораторию и спрятал в шкаф, но Имо открыл шкаф и там не было пульта, потому что Вега уже перенес его в модуль…
— Бедный шеф. Он предчувствовал.
— Последний раз Вега спрятал его перед моим приездом. Он сделал это в фазе, которая не оставляет архива. Он специально сделал так, потому что знал, как я вижу…
— И ты все равно нашел?
— Нашел, — сознался Джон. — На его столе череп без рта, в нем был тайник. Я бы не понял, но Индер несколько раз странно посмотрел на череп…
— Ну и что? С этого черепа началась работа Секториума, когда нас с тобой на свете не было.
— Вот и я решил, он стоит на столе много лет, Индер должен был не замечать, а он посмотрел как будто на новую вещь. Тогда я подумал: зэты видят предметы насквозь. Что его удивило?
— Ты хоть понимаешь, что натворил?
Джон виновато опустил взгляд. Теперь мне стало абсолютно ясно, за что его били однокашники и опасались все остальные.
— Если бы я сказал тебе сразу, Имо считал бы меня предателем, — объяснил он. — Теперь меня считаешь предателем ты. Объясни, как мне надо жить, чтобы было хорошо всем? Научи меня.
— Не знаю, сынок, — сказала я честно. — Понятия не имею. Спроси об этом своих учителей.
— Я спросил. Они сказали: «Живи, как хочешь, только далеко от нас». А ты мне что скажешь? — заметив мою растерянность, Джон поднялся. — Я приходил за тобой, — вспомнил он. — Хотел, чтобы ты пошла к ним. При тебе они будут меньше ругаться. Ты замечала, что при тебе они почти не ругаются?
— Нет, — ответила я. — Не замечала.
Джон вышел, затрещал городской телефон. Я встала и почувствовала, как пол шатается под ногами. В пустой голове созрела одна идея: если дойду до телефона, все обойдется. Если упаду — то лучше умереть сразу.
— Тетя Ира, позовите, пожалуйста, Диму к телефону, — сказал мне серьезный голос.
Иван всегда знал о приезде Имо с точностью до минуты. Только сейчас его друг дольше обычного не выходил гулять. Эта фраза не менялась с тех пор, как Иван освоил цифры на телефонном аппарате. Она звучала сначала детским голосом, потом юношеским, потом Диму стал спрашивать мужской бас. Если не знать точно, что это Иван, можно было подумать, что моим сыном интересуются органы.
— Тетя Ира, — спросил бас, — вы плачете? Почему вы плачете? Сейчас я приду.
Пока я оправдывалась, Иван шел. Расстояние между ним и калиткой стремительно сокращалось. Я чувствовала неотвратимость его прихода, потому что знала, Иван упрям не меньше, чем Имо. И если вбил себе в голову, что мать друга на грани истерики, оправдываться бессмысленно. Осталось время лишь вытереть слезы и выйти наверх.
— Димка собирается уехать, — пожаловалась я с порога. Иван вошел в прихожую и запер за собой дверь. — Далеко и надолго. А так все в порядке.
— К своему родному отцу? — спросил Иван. Я только кивнула. — На другую планету?