Секториум
Шрифт:
— Миша, не суйся. Сир, послушай меня, у тебя социапатия в критической форме. Это не тупик. Ее можно реально вылечить. Я тебе обещаю, что мы найдем выход.
Пейзаж содрогнулся передо мною, «Марсион» сам набрал высоту, но Сириус устоял и продолжил путь, мне стало плохо видно его сверху, но рычаг управления не слушался. Чувство самосохранения у машины было развито больше, чем у меня. Темная туча наплывала на нас.
— Миша!
Я посмотрела вверх и поняла, что это не туча, а объект, похожий на гигантскую «тарелку». Черное круглое
— Миша, что это? — закричала я. — Миша, я их вижу!!! Сириус!
Я отвела «Марсион» в сторону — пятно поползло за мной.
— Миша!!!
Связь отсутствовала. Сириус пропал из вида. Пока я металась над грунтом, что-то черное и огромное прижимало меня к камням. Просвет горизонта сузился, стал похож на узкую полосу заката под пленкой облаков. Мрак кромешный заставил «Марсион» включить ночной режим обзора, и компьютер на внутренней оболочке шлема раскрасил местность в неестественные цвета. Я отжала рычаг до упора, насколько хватило сил. Машина рванула вперед, но, едва достигнув края неопознанного объекта, дернулась вверх, исполнила кульбит и врезалась в него с такой силой, что меня едва не расплющило на обзорном окне.
В шлеме гуляло эхо, руки тряслись. Вздутый скафандр медленно прилипал к телу. Я стала приходить в себя в космосе. Мишин голос привычно присутствовал в ухе. Сначала шипел, потом напевал, диктовал параметры акустическим датчикам «Марсиона».
— Очухалась? — спросил он между делом. — То-то же…
В машине кроме меня не было никого. Пустое кресло застряло в переходном отсеке. «Марсион» шел, нервно мигая подсветкой панели. Я поднялась с пола и удостоверилась, что цела.
— Только ничего не трогай, — напомнил Миша. — Как ты себя чувствуешь? Будешь общаться детьми? Они за тебя волновались. Я тоже. В общем, мы тебя ждем.
Его речь казалась сладкой приманкой, которую хищный цветок использует для привлечения мошки. Надо было совсем отбить мозги, чтобы рассчитывать на радушный прием.
Имо вскрыл кабину «Марсиона» в багажном отсеке, первым делом, выбросил застрявшее кресло и занялся проверкой рабочих систем. К тому моменту я была способна переместиться в жилой отсек самостоятельно, но Миша выволок меня из трапа за шиворот и прижал к стене.
— Никогда, — произнес он, задыхаясь от возмущения, — ни за что… Только через мой труп! Чтобы я еще раз когда-нибудь…
— Ты понял, что это было? — спросила я.
— Я тебе что сказал? Встала! Выключила защиту, выгрузилась и тут же включила на две трети… А ты что сделала?
— А что я сделала?
— Что ты сделала, я тебя спрашиваю?! — выходил из себя Миша, не обращая внимания на попытки Джона растащить нас. — Ты пошла на таран голым корпусом! Вот что ты сделала!
— Ты не предупредил! — защищалась я.
— О чем не предупредил?
— Что ты мне плел всю дорогу! Пипочку на попочку натянуть! Ты не сказал, что за хреновина на нас наползла!
— Какую пипочку? — бушевал Миша. — На какую попочку?! Я тебе сказал, сгрузила Сира — сразу поле на две трети. Попа ты с ушами!!! Ты понимаешь, что чуть не разбилась? Ты…
На мое счастье, из багажника вернулся Имо, и Миша утих. Махнул рукой.
— Чтобы я еще раз, подпустил бабу к технике… Снимай… — сказал он и расстегнул крепление шлема, который все это время защищал меня от его агрессии.
Когда я привела себя в порядок, на борту остался только Джон. Он был сердит, как никогда прежде, и сосредоточен на картинке в поле экрана.
— Над вами был колокол, — сообщил он, заметив, что я села рядом. — Металлический сплав, триста метров в диаметре. Он левитирует в алгонической массе.
— О Сириусе что известно?
— Они вернут его, — сухо сказал Джон и продолжил наблюдать странные пузыри в облаках, от которых шли волны, как от камня, брошенного в лужу. — Когда вы встали на грунт, они активировались, поднялись в атмосферу. Волна пошла от удара «Марсиона». Резонанс был очень сильный. Мы думали, вас нет в живых.
— Насколько сильный? — спросила я, и Джон испуганно посмотрел мне в глаза.
— Иногда от акустического удара может отлететь слэп.
— Совсем?
— Как повезет. Ты была на границе волны, а Сириуса мы потеряли из вида.
— Если бы я включила защитное поле, не было бы удара? — догадалась я, и от этой мысли мне стало дурно. Чем дольше молчал Джон, тем хуже мне становилось.
— Джон!
— Все равно он не имел права так с тобой говорить. Я не хочу, чтобы так с тобой говорили.
Волны шли от пузырей повсюду. Где высокие, где еле-еле. «Марсион» подходил к орбите, поисковый маяк Сира то отзывался, то пропадал под колокольным звоном.
— Метеоритный дождь, — объяснил Джон. — Вы хорошо активировали планетарную оболочку.
— Как же они его заберут?
— Заберут.
— Джон, не стоит тебе злиться на Мишу, особенно сейчас. Я сама виновата. То ли еще бывало… Просто он несдержанный человек.
Джон надулся и на меня. Если бы не тревожная обстановка, нам следовало бы поговорить. В детстве мои разговоры помогали ему успокоиться, но ребенок вырос, а я не заметила.
— Хочешь, я накричу на него сама? — предложила я, но Джон не ответил.
Может, действительно вырос, а может, лучше меня понимал, что нет особых причин кричать на Мишу.
«Марсион» ушел в облака. Имо сидел на полу, Миша устроился за панелью. Места для кресла в кабине не оставалось, впрочем, как и для третьего человека. Транспортировать контуженного Сириуса в переходном отсеке для этих двоих было вполне приемлемо. Если, конечно, Сириуса задело волной. Но, если он в сознании, я не понимала, как им удастся приманить беглеца к кораблю. Если удастся — я не контактер, а неуч. Контакт между человечеством и человеком привел к катастрофе по моей вине. Возможно, мне не хватило времени, а может, в самом деле, не стоило доверять мне рычаг с кнопкой.