Секториум
Шрифт:
— И всего-то?
— Коридор землянин не пройдет.
— Еще посмотрим…
— Землянин не пройдет сквозь небо.
— Небо, это то место, откуда мы с Мишей тебя сегодня достали?
— Формы неба бесконечны, — объяснил пришелец. — Они сильнее вас. Я видел Землю, видел небо, мне жаль.
— Кого жаль? Что ты видел на небе? Крылатых людей с нимбом над головой? Ты эти формы имеешь в виду?
— Человек делает матрицу, — сказал Птицелов. — Матрица делает форму.
— Черт!!! — осенило меня. — Сиди здесь! Никуда не уходи! — я бросилась к лифту. — Только не вздумай удрать!
Миша
— Ради бога, Миша, выслушай меня хотя бы десять минут!
— Что? — удивился Миша. — Он уже кончил? Так быстро? — к моему огромному удовольствию Мишина физиономия вытянулась, а телефонная трубка сама опустилась на рычаги. — То-то я смотрю, ты преобразилась. Сделала для себя открытие…
Убедившись, что телефонный разговор безвозвратно утрачен, Миша дотянулся до холодильника, вынул оттуда пачку недопитого сока и охладился.
— У нас кто-нибудь занимается социапатией в религиозном ключе? — спросила я.
— Анджей, — ответил Миша, чем удивил меня до крайности. — Точнее, уже не занимается. Социапатия на религиозной почве — его идея. На этой самой почве он и тронулся.
— Почему я узнаю об этом только сейчас?
— А ты не спрашивала! — удивился Миша.
— Анджей живет далеко от Земли?
— Ни фига себе, далеко! — еще больше удивился Миша. — Тут, рядом, в Канаде.
— Чем он занимается?
— Лекции читает в своем заплеванном колледже. Он же у нас доктор нечистых наук, кто ж с Земли выпустит такого ценного специалиста?
— О чем же он читает лекции?
— А, черт его знает, — Миша еще раз приложился к холодному соку. — Черт его туда устроил, черт ему и диктует под руку. Что это ты возбудилась среди ночи?
— Мне пора познакомиться с Анджеем поближе.
— С Анджеем лучше не знакомиться, — загадочно намекнул Миша. — А впрочем, если это он так тебя возбудил… Только потом сама не жалуйся… — Он встал, надел куртку, ощупал свой кошелек, затем вопросительно обернулся ко мне. — Что-то я не воткнусь, подруга, мы едем или нет?
— В Канаду? Прямо сейчас?
— А когда же? Думаешь, завтра она будет ближе?
— У нас лифтовый выход?
— Со времен конкистадоров, — ответил Миша, — только придется делать остановку в Испании. Так, что? Я не понял, кому нужен Анджей? Тебе или мне?
В Канаде был вечер. Колледж, который Миша назвал «заплеванным», был ростом в один этаж и расходился коридорами на четыре стороны. Его окружал зеленый газон, дорожки, выложенные плиткой, стриженые кусты ровной линией очерчивали территорию. Дальше ничего не было видно. После путешествия в лифте я не смогла даже выйти на свежий воздух. Двери не открывались. Я прошла по коридорам, наглухо запертым от внешнего мира. Снаружи мелькала освещенная трасса.
— Здесь точно нет сторожа? — спросила я Мишу.
— Не могу знать, — ответил он, — зато сигнализация есть точно, а я не взял инструмент. Так что, на всякий случай, не дави руками на стекла.
— Я только хочу выйти.
— Ты не на экскурсии, — напомнил Миша, и набрал на телефонной трубке номер Анджея. — Будь скромнее в своих желаниях.
Один из коридоров упирался дверью в полицейский участок.
— Ерунда какая-то, — ругался Миша. — Где его носит?
— Звони по нашему коду…
— Звоню я, звоню… Думаешь, мне охота спать с тобой на школьной парте?
Возле полицейского участка я разглядела автостоянку, над которой висел светящийся циферблат городских часов. Он показывал 21.30 и атмосферное давление, чтобы жители этого недоступного мне города знали, с какой силой на них давит небо.
— Андрюха! — раздался радостный вопль из темного фойе. — Ты где?
«Наконец-то, — успокоилась я. — Теперь нам уж точно не придется ночевать на партах. Хотя, может быть, даже вполне вероятно, что в ближайшие дни, мне нигде не придется ночевать».
Глава 15. АНДЖЕЙ НОВАК
Он же Андрей Новицкий, он же иногда Анхель, Андрон, Анри, Эндрю. Бывает, что «Хуан», с намеком на успех у женщин. В Секториуме Андрея приучили отзываться на все клички. Причина, благодаря которой он попался шефу на крючок, относится к разряду счастливого стечения обстоятельств. К тому же разряду можно отнести и всю жизнь господина Новицкого, от рождения и вплоть до настоящего дня.
История началась без малого сорок лет назад в зимнем Калининграде, когда у школьницы Люды Новицкой, откуда ни возьмись, родился сынок. Предыстория рождения повсеместно была признана загадочной: от школьного педсовета до всесоюзного слета родственников новорожденного. Над выяснением обстоятельств трудились инициативные группы экспертов. Им помогали добровольные представители общественности, случайные свидетели, уличные наблюдатели и кухонные аналитики. Отца ребенка выявить не удалось. Ни одна мужская особь из окружения школьницы Люды не была привлечена к ответственности за это ЧП планетарного масштаба.
Ребенок родился в областной больнице, вдали от кривотолков. Весил около полутора килограммов, подавал вялые признаки жизни, категорически отказывался брать «титьку», короче, всем поведением отвергал шанс влиться в безумную авантюру, называемую «жизнь». Отвергал сразу и однозначно. Он не плакал, не роптал на судьбу, просто тихо лежал в «салатнице» для новорожденных и дожидался конца. Сотрудники областной больницы, как могли, поддерживали его жизненные функции, но ни персонал, ни родственников, ни саму родительницу это не радовало. В крошечном теле младенца насчитали столько врожденных пороков, что никто не стал ломать себе голову над именем. «Он нежилец, — постановил главврач. — Пусть полежит. Дольше недели все равно не вылежит».
И младенец стал лежать отпущенную ему неделю. Тем временем стукнул мороз, в больнице лопнула труба отопления. Пациентов спешно перебросили в другие корпуса, оставшихся грели электроприборами. «Нежильца» сперва решили не греть, только зря мучить, потом сжалились и положили под лампу. Лампа сорвалась со штатива и упала на ребенка. Казалось, на этом все могло бы закончиться, но дежурная медсестра учуяла запах гари и успела выхватить его из дымящихся пеленок. Больничный корпус сгорел дотла, а слегка поджаренный младенец Новицкий лежал себе дальше, несмотря на ожог. Жить долго не обещал, но и помирать из-за пустяка тоже не собирался.